Неудивительно, что все постоялые дворы на этой дороге построены как настоящие крепости.
Воины Нетандо, с черными лицами, в одежде тусклых тонов, были почти невидимы среди скал и леса, разбойники же смотрели только на дорогу, доверившись своим караульным. Это было их роковой ошибкой. Издалека уже слышался стук копыт, и охранники Урсти нарочно шумели, как люди, которым нечего опасаться. А ведь Лианна, должно быть, там, с ними… От этой мысли Андовану сделалось совсем худо.
Она ведьма, напомнил он себе, и сумеет себя защитить.
Дождь полил еще сильнее, ветер налетал порывами, мешая целиться. Ничего. Разбойники совсем близко, и свалить одного из них будет не трудней, чем оленя, – но сможет ли он убить человека с той же легкостью, как некогда убивал дичь? «Тот, в ком течет королевская кровь, властен над жизнью и смертью других людей, – говорил ему отец, когда он еще был мальчишкой. – Если ты принимаешь на себя это бремя, ты достоин своего рода».
«Гордился бы ты сейчас мною, отец? – подумал принц, внезапно затосковав по дому. – Счел бы, что я достойно выдержал испытание?»
Молния полыхнула снова, так близко, что он кожей ощутил разряд. Один разбойник поднял руку, собираясь, видимо, отдать приказ, и Андован выбрал его своей мишенью. Разбойник был высокий, черноволосый, под его просторной шерстяной рубахой, возможно, скрывались латы. Андован целил ему в затылок, уверенный, что выстрел будет метким даже в таких условиях. Как только капитан даст сигнал, падет первая жертва.
Грянул гром.
Караван приближался.
Дурбанийцы начали пускать стрелы, опередив Андована. Он тоже выстрелил и попал точно в цель.
Такой выстрел должен был раздробить врагу позвонки и поразить спинной мозг, но вместо этого стрела отскочила, точно наткнувшись на непробиваемую броню. Не успела она упасть наземь, разбойник обернулся, ища того, кто стрелял. Андован снова пригнулся, чувствуя, что эти глаза, высматривающие его в тумане, обладают нечеловеческой зоркостью.
Вот он, вражеский колдун!
Многие разбойники повалились при первом же залпе. Двое лежали неподвижно, несколько человек улепетывали в кусты. Остальные укрылись за стволами сосен, и это решило их судьбу – снизу, с дороги, по ним открыли стрельбу люди Урсти. Лишь тот, кого наметил себе Андован, стоял невредимый. В его черных глазах пылала ненависть, и стрела за стрелой отскакивали от ограждающих его чар. Андован понимал, что каждая стоит колдуну одного мгновения жизни. Не зря он старается найти человека, положившего начало этому смертельному граду.
Еще немного – и колдун бы его нашел. Кустов, где прятался Андован, для него словно и не существовало. При свете новой молнии принц увидел, что черные глаза устремлены прямо на него. Губы колдуна шевелились, и Андован с сосущим ужасом понял, что сейчас тот нанесет колдовской удар, которого он, и без того слабый, не выдержит ни за что. В лучшие времена он бросился бы на колдуна первый в отчаянной надежде упредить заклинание, но сейчас об этом и думать нечего. Принц попятился, тщетно пытаясь скрыться…
И тут появилась она.
Шапка свалилась у нее с головы, волосы стояли огненной короной, несмотря на дождь. Она шагала среди сраженных разбойников, не глядя на них. Кто-то попытался ударить ее снизу. Ответ не заставил себя ждать: хруст костей донесся даже до Андована в его укрытии. Разбойник с воплем рухнул обратно, прижимая сломанную руку к груди, и Андован почему-то ощутил ее колдовство на себе, словно у него в животе повернули раскаленный докрасна нож. Он скрючился, в глазах помутилось, рвота подступила к самому горлу. Неужели ее Сила так велика, что затрагивает не только жертву, но и всех вокруг? Колдун между тем тоже приготовился, колдовское пламя клубилось вокруг его поднятых рук.
Она, сверкнув глазами, вскинула руку к небу – и молния ударила где-то рядом, швырнув Андована в грязь. Весь мир полыхнул белым огнем, земля закачалась, а принц лишился последних сил. Угасающим взором он успел охватить колдуна, превращенного в кучку горелой плоти, и яростные глаза Лианны. Люди Нетандо с мечами наголо ринулись добивать уцелевших.
Но зрение уже уходило от Андована, а с ним и все прочие чувства. Мир терял свою вещественность, уступая место безымянной холодной тьме. Что, если это последний раз? Что, если он больше никогда не очнется?
Лианна!
– Сюда.
Воин, несший Андована с горы, скользил по грязи, перемешанной с кровью, но Камала не пользовалась магией, чтобы ему помочь. Она стояла как статуя и наблюдала. Нельзя прибегать к колдовству снова, пока она не поймет, что случилось.
Ее пробирала дрожь, когда она вспоминала взгляд Талсина. Силы оставили его как раз в тот миг, когда она призвала к себе душевный огонь. Нет, быть не может! Конечно же, дело не в этом.
– Все, что ли? – спросил Нетандо. Его стражники складывали у дороги тела убитых разбойников.
Она кивнула, не желая, чтобы ее отвлекали. Пусть думают, что ее кивок – откровение, а не просто догадка. Помощь, которую она им оказала, вселила в них почтение, и докучать ей они не станут. Глупые смертные! Молния и так уже собиралась ударить – Камала всего лишь направила ее в нужное место, вот и все колдовство.
Вспоминая, как упал Талсин, она чувствовала наползающую со всех сторон тьму – ту самую, хорошую знакомую. Это было прикосновение бездны, от которого кровь стыла в жилах. Бездны, грозящей каждому магистру. Стоит Камале усомниться в правильности избранного пути, и бездна поглотит ее.
«Помоги искать разбойников, которым удалось сбежать. Подумай о будущем. Дай ему умереть».
Нет. Ей во что бы то ни стало надо понять, что случилось с Талсином. Даже если это приведет ее на самый край бездны, даже если столкнет за край – она должна знать.
– Крови не видно, – заметил кто-то. Талсин был весь вывалян в грязи, но и только – она и сама это видела. – Но парень еле жив, это точно.
– Я о нем позабочусь. – Камала оглядывалась, ища, куда бы его положить. Кругом перевязывали раненых, снимали одежду с убитых врагов, счищали грязь, налипшую на колеса. Не самая подходящая обстановка для врачевания.
– Кладите в заднюю фуру, – предложил Урсти. – Места там хватит.
Идти до этой повозки было порядочно. Камала развязала промасленную покрышку и подняла ее. Между рядами деревянных ящиков действительно нашлось место. Внутри пахло шафраном и кассией.
– Клади сюда, – распорядилась Камала. В этом закутке могли поместиться и двое, только стоять нельзя было. Дурбаниец осторожно просунул Талсина внутрь, Камала залезла следом и снова опустила покрышку, чтобы не проникал дождь. Стало темно, но ее Глаз не зависел от земного света.
Никаких ран, даже под волосами. Руки-ноги целы. Совершенно непонятно, почему он вдруг упал в обморок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104