Их было трое, и я со страхом смотрела, как они приближались. Я опасалась за свою жизнь — и боялась еще худшего. Боль от удара шокером потрясла меня, и я погрузилась во тьму. Мои губы беззвучно шептали его Имя, как молитву.
* * *
Тьма. Страшный голод — боль — свет брезжит вдали. Голоса вокруг меня — мужские с браксанским акцентом. Снова боль, сильная боль, и я опять погружаюсь во тьму.
Я мечтала о смерти.
* * *
— Она проснулась?
Мне на лицо плеснули холодной воды, и я очнулась, дрожа. Тюрьма? Руки в кандалах, я прикована к стене, с тела стекает вода. Холодно и сыро, спертый воздух. Что это за древний кошмар?
Передо мной стояли трое. Кайм’эра. Один выглядел старше других, и его лицо очень напоминало лицо лорда Затара, но выражение было гораздо более жестоким. Другой казался средних лет, и по его лицу становилось ясно: он все-таки способен на жалость. Третьего я узнала по скудному описанию Затара и догадалась, что именно ему обязана таким варварским приемом.
— Сечавех — одиночка и садист, — говорил мне Затар. — Его родители убежали из Холдинга, чтобы спастись от чумы, что собирала обильную жатву среди моего народа. Но они уже заразились и вскоре умерли, а Сечавеха воспитали инородцы, и он не знал о своем наследии. Этот человек наслаждается разрушением — людей, планет, женщин. Когда его отправляют на войну, он возвращается с несметным богатством и рабами и оставляет после себя пыль и осколки оттого, что было чьим-то домом.
Обращаясь ко мне, старший мужчина ходил взад и вперед.
— Женщина, мы будем говорить прямо, — начал он. — Мой сын исчез. Где он?
У меня пересохло в горле.
— Ваш… сын, великий?
— Затар, дура! — крикнул он в сердцах. — Не надо играть со мной! Я отправлял людей следить за ним. Мы знаем, что он провел с тобой ночь перед тем, как исчезнуть.
«Послушай и держи ротик на замке…»
Я в страхе опустила глаза.
— Он использовал меня, славный кайм’эра, — пролепетала в ответ. — Ничего больше.
Он ударил меня. Я зашаталась от удара, но металлические кандалы не дали мне упасть. Я чувствовала, как изо рта идет кровь, и не смотрела на запястья, опасаясь, что и они кровоточат. Значит, это Винир, а третий мужчина — Йирил, которого Затар описывал, как «единственного браксана, способного на милосердие».
Я позавидовала тем народам, у которых есть настоящий бог. Они могут ему молиться и просить о смерти.
Я не стану тебя тревожить, сестра, описывая пытки, которые вынесла, современные пытки, что не оставляют шрамов. Йирил запретил остальным делать меня калекой — он сказал, что если я откажусь говорить или на самом деле не знаю ничего, то понадоблюсь им целой и невредимой, чтоб послужить приманкой для сбившегося с пути лорда.
Не смелость запечатала мои уста. Я не знала, какой политикой руководствуются эти люди, я только ясно видела напряжение между ними. Сечавех беспокоился, его раздражали требуемые Йирилом ограничения. Если бы я заговорила, если бы потеряла для них свою ценность, то меня бы отдали Сечавеху. Этого я боялась сильнее боли.
Потом они бросили меня туда, где нашли, на улицы Сулоса. Трое стражников, отряженных следить за мной, вначале грубо изнасиловали меня, а затем скрылись из виду, когда мое тело все еще содрогалось от боли.
Они будут ждать — ждать Затара, сына Винира и К’сивы, когда он вернется к дерьму из низшего класса, которое ему так понравилось. Тогда стражники убьют нас обоих; так предложил Йирил. Но я подозревала, вопреки всякой логике, что этот план обречен на провал. Но почему тогда он его предложил?
Два года, сестра, я страдала от внимания трех похитителей. А ты! Ты поздравляла меня за такое постоянное внимание! Ты просто ничего не знала…
По ночам золотой подарок Затара покоился на моей груди. Но я больше не смела носить его днем, ибо часто, без предупреждения, рука какого-нибудь стражника затаскивала меня в узкий переулок, в темный подъезд, чтобы в очередной раз удовлетворить свою похоть тем способом, что взбредет в голову, в пародии на уединение, которое предпочитают их господа.
И, когда боль становилась нестерпимой, я относила кольцо Затара к Туелю и плакала там. Это поведение недостойно браксинки, но будь оно все проклято! Я знала, что если предам, тщательно спланировав предательство, то все это закончится. Но я не могла предать единственного мужчину, который увидел то, что скрывается под клеймом позора, увидел женщину, теперь страдающую из-за этого.
Но вот однажды ночью я почувствовала, как его руки подняли меня с травы и я, не смея открыть глаз, поцеловала его. И поняла по его прикосновению, что он все еще чисто выбрит, потом его мягкие волосы упали на мою руку, и, даже не глядя, я знала, что они белые, как снег.
— Дурак, — счастливо прошептала я. — Первый человек, который тебя увидит, убьет.
— Они пытались, малышка, — весело ответил Затар. — Три стражника из Центра с шокерами. И против них —Затар с жаором. Едва ли это вызов для меня.
Обнимая его, я плакала и смеялась одновременно.
— Они сделали тебе больно, — тихо сказал он.
— Нет. У меня не осталось плохих воспоминаний — я помню только удовольствие.
Лорд расхохотался как бешеный, вожделение бурлило в нем, и этот смех оживил самые эротические из моих воспоминаний.
— У меня почти два года не было женщины, — сказал он мне. — Как думаешь, ты справишься? Отработаешь за эти два года?
Я улыбнулась.
— Я могу попытаться, мой лорд.
И он только что убил, подумала я, и тут его ласки заставили меня забыть обо всем. Я чувствовала его голод, сильный и требовательный. Что еще делать с таким мужчиной, кроме как отдаться и покориться?
* * *
— Я боюсь, лорд.
— Боишься меня?
Я прижалась к нему поближе.
— Нет. Не тебя.
— Моего отца? И кайм’эра?
— Рядом с тобой — нет.
— Тогда Курата? Тюрьмы? — настаивал Затар.
В ответ я содрогнулась.
— Ну, тогда мы их уничтожим, малышка, — их и их создателей.
Автокар замедлил ход, когда мы приблизились к его дому, особняку, построенному во вторую эру. Затар помог мне вылезти и крепко прижимал меня к себе, пока мы шли к двери.
— Дай твою ладонь, — сказал он. — Дом знает мою руку.
Я покорно прижала ладонь к пластине у двери. Секундное промедление — и дверь открылась, нашим взорам предстал охранник.
— Лорд Затар! — вскрикнул он.
— Мой отец на совещании, не так ли? — меня протащили мимо озадаченного и смущенного охранника.
— Да, но… лорд Затар!
Затар воспользовался его замешательством и быстро повел меня через вестибюль. Огромное здание подавляло; власть мужчины, которому оно принадлежало, находилась за пределами моего понимания. Прижимаясь к Затару, я чувствовала, как он решителен, как он возбужден, когда широким шагом следовал на встречу с отцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174