Ли Пазуа был слишком осторожен для этого.
— А-а. Твой запрос? — спокойно произнес он.
— Именно так. Мне отказали. Я хочу знать, почему.
— Я указал причины вот здесь, — директор показал на один из документов.
— Это стандартный отказ, — возразила Анжа. — Этого недостаточно.
— Ты предполагаешь уловку там, где ее нет.
— А ты тянешь время. Я попросила предоставить мне услуги коммуниканта, владеющего несколькими языками. Я действовала через соответствующие каналы. Ты мне отказал. Я хочу знать, почему.
Ли Пазуа какое-то время стучал ручкой по столу — этакая пародия на задумчивость не-телепата.
— Институт не обязан обеспечивать тебя кадрами, — неохотно выговорил он. — И я не обязан объяснять тебе причины отказа.
Директор чувствовал, что Анжа пытается держать себя в руках, но это у нее не очень хорошо получалось.
— Это так, — сказала она с угрозой в голосе и в сознании, но больше не произнесла ни звука.
— Хорошо, — если уж не избежать столкновения, то пусть будет так, решил директор. — Я так решил, потому что ты, как функциональный телепат, способна осуществлять любые транскультурные коммуникации и нет смысла разбазаривать кадры, чтобы просто тебе усладить твою жадность. Нет ничего из того, на что способен Сиара ти, чего не можешь сделать ты сама, причем лучше него.
— Я — одна, — заметила Анжа. — И не могу сделать всю работу в одиночку.
— Ну тогда нанимай обычных людей, — парировал директор. — Мы, знаешь ли, не занимаемся только поставкой персонала для Звездного Контроля.
— Во всей галактике нет не-телепата, способного сделать то же, что и Сиара ти, — холодно заметила Анжа. — Поскольку я сама обладаю такими способностями, то понимаю это.
— Твоя относительная изоляция от других телепатов создала у тебя странное представление о наших взаимоотношениях с миром. Нас в Империи примерно десять тысяч, а не-телепатов — неизмеримо больше — и, думаю, что не нужно напоминать тебе, что в других регионах, за пределами Империи, истинных телепатов нет. Большинство из них остаются в Институте и служат его целям, надеясь когда-нибудь изменить такое положение. Ты решила уехать. Очень хорошо, у тебя был выбор. Но теперь, сдается мне, ты решила, что можешь нанимать эстрасенсов, независимо от н а ш и х нужд, н а ш и х целей. Ну, ты ошибаешься.
— А Война по-вашему не имеет значения? — вскинулась Анжа. — Разве это недостаточное основание, чтобы выделить несколько человек?
— Я уже выделил несколько человек. Я отдал тебе пятерых эстрасенсов-рецепторов — против моей воли, прошу заметить. Но они пожелали уехать, и я их отпустил. Теперь двое из них мертвы.
— Мне очень жаль, но подобное случается на любой войне.
— Война меня не заботит! Меня волнует психогенетика. У меня есть обязанность приумножать, защищать и готовить столько эстрасенсов, сколько возможно. Я попрал собственные интересы, когда отправил их на смерть. Ты напрасно потратила время, приехав сюда, Анжа лиу. Мой ответ: нет.
— Директор, Война меняется, — попыталась объяснить Анжа. — Мы подходим гораздо ближе, чем когда-либо, к браксинской Границе и это — прямой результат работы экстрасенсов. С ними я могу посылать разведчиков, а также истребители далеко за пределы радиуса действия сканеров «Завоевателя». С коммуникантом мне удастся гораздо больше.
— Ты говорила мне это, когда тебя только назначили на «Завоеватель», — не принял ее объяснений ли Пазуа. — И когда подавала заявку на каждого экстрасенса. Когда-то я видел в этом смысл. Но твое развитие замедлилось, командир звездного флота. Как ты это объяснишь?
Анжа помрачнела.
— Враг изменился. Затар…
И внезапно умолкла, не желая, чтобы директор увидел каковы ее чувства. Ярость. Страстное желание. Он неправильно их интерпретирует — воспримет, как слабость, хотя в действительности все наоборот. Ее настойчивость в желании сломить Затара — это ее сила, ее эмоциональное убежище, страсть, которая подпитывает энергией само существование Анжи. Почему ли Пазуа встает между ней и ее победой? Это невыносимо, неприемлемо!
— Затар знает, что я делаю, — мягко сказала Анжа. У самой поверхности ее сознания присутствовал благоговейный трепет, и вполне оправданно: какой браксинец может предугадать ход экстрасенса? Перехитрить экстрасенса? — Затар понимает меня. Он учится обходить мои телепатические приемы. Он строит несуществующие планы, несущественные планы, действует так, чтобы запутать экстрасенса. И все это с намерением, которая обычно объясняется искренностью. Мне нужен еще один разум, способный его читать. Тот, который не связан моими… рамками.
— А твой враг не настроиться на нового человека? — подсказал директор.
Анжа закрыла глаза, она ненавидела этого человека.
— Вероятно настроится, — ответила она, сдерживаясь. — Но для этого потребуется время.
— Мне кажется, что пока ты занята разработкой нового типа военных действий, ты также создаешь новый тип врага. Разве это не грозит тебе провалом?
Это было так близко к философии кайрта, что Анжа удивилась, услышав подобное высказывание от директора. Сколько всякой информации она пустила на ветер во время их спора?
— Директор, эта Война есть забег, — пояснила она. — Постепенно мы подходим все ближе к Холдингу. Когда мы туда доберемся, изменятся все правила. Каждый новый элемент, будь он экстрасенсорный или стратегический, дает нам выиграть время, подводит все ближе к цели. Затар не экстрасенс, а значит должны быть ограничения в том, насколько он может предугадать наши действия!
— Второстепенные образы у тебя в сознании заставляют меня задуматься, правда ли это, — заметил ли Пазуа. — Но, все равно, боюсь, я должен отказать тебе. У меня много обязанностей, некоторые из них важнее. И одна из моих обязанностей — это защита экстрасенсорного общества.
— Значит, я представляю для него угрозу?
— Двое экстрасенсов погибли, работая под твоим началом. Это факт. Я не хочу терять других.
— Непременно ты должен выбирать?
— В случае Сиары ти — да. Он молод. Я уверен, что Война — это слово, которое звучит для него слишком заманчиво. Не уверен, понимает ли он, что именно ты от него просишь. Или каков риск. Двух смертей достаточно, Анжа лиу! Довольствуйся тем, что у тебя есть.
Анжа коснулась поверхностного сознания ли Пазуа и порадовалась тому, что там нашла.
— Ты в самом деле расстраиваешься из-за смерти твоих людей, директор? — вкрадчиво спросила она. — Или тебя гораздо больше беспокоит то, что оставшиеся в живых могут переметнуться на мою сторону?
Она явно ударила по больному месту. Директор быстро скрыл свое волнение, но недостаточно быстро. «Ты — начало опасной тенденции!» — пробежала у него мысль. Затем ли Пазуа вновь взял себя в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
— А-а. Твой запрос? — спокойно произнес он.
— Именно так. Мне отказали. Я хочу знать, почему.
— Я указал причины вот здесь, — директор показал на один из документов.
— Это стандартный отказ, — возразила Анжа. — Этого недостаточно.
— Ты предполагаешь уловку там, где ее нет.
— А ты тянешь время. Я попросила предоставить мне услуги коммуниканта, владеющего несколькими языками. Я действовала через соответствующие каналы. Ты мне отказал. Я хочу знать, почему.
Ли Пазуа какое-то время стучал ручкой по столу — этакая пародия на задумчивость не-телепата.
— Институт не обязан обеспечивать тебя кадрами, — неохотно выговорил он. — И я не обязан объяснять тебе причины отказа.
Директор чувствовал, что Анжа пытается держать себя в руках, но это у нее не очень хорошо получалось.
— Это так, — сказала она с угрозой в голосе и в сознании, но больше не произнесла ни звука.
— Хорошо, — если уж не избежать столкновения, то пусть будет так, решил директор. — Я так решил, потому что ты, как функциональный телепат, способна осуществлять любые транскультурные коммуникации и нет смысла разбазаривать кадры, чтобы просто тебе усладить твою жадность. Нет ничего из того, на что способен Сиара ти, чего не можешь сделать ты сама, причем лучше него.
— Я — одна, — заметила Анжа. — И не могу сделать всю работу в одиночку.
— Ну тогда нанимай обычных людей, — парировал директор. — Мы, знаешь ли, не занимаемся только поставкой персонала для Звездного Контроля.
— Во всей галактике нет не-телепата, способного сделать то же, что и Сиара ти, — холодно заметила Анжа. — Поскольку я сама обладаю такими способностями, то понимаю это.
— Твоя относительная изоляция от других телепатов создала у тебя странное представление о наших взаимоотношениях с миром. Нас в Империи примерно десять тысяч, а не-телепатов — неизмеримо больше — и, думаю, что не нужно напоминать тебе, что в других регионах, за пределами Империи, истинных телепатов нет. Большинство из них остаются в Институте и служат его целям, надеясь когда-нибудь изменить такое положение. Ты решила уехать. Очень хорошо, у тебя был выбор. Но теперь, сдается мне, ты решила, что можешь нанимать эстрасенсов, независимо от н а ш и х нужд, н а ш и х целей. Ну, ты ошибаешься.
— А Война по-вашему не имеет значения? — вскинулась Анжа. — Разве это недостаточное основание, чтобы выделить несколько человек?
— Я уже выделил несколько человек. Я отдал тебе пятерых эстрасенсов-рецепторов — против моей воли, прошу заметить. Но они пожелали уехать, и я их отпустил. Теперь двое из них мертвы.
— Мне очень жаль, но подобное случается на любой войне.
— Война меня не заботит! Меня волнует психогенетика. У меня есть обязанность приумножать, защищать и готовить столько эстрасенсов, сколько возможно. Я попрал собственные интересы, когда отправил их на смерть. Ты напрасно потратила время, приехав сюда, Анжа лиу. Мой ответ: нет.
— Директор, Война меняется, — попыталась объяснить Анжа. — Мы подходим гораздо ближе, чем когда-либо, к браксинской Границе и это — прямой результат работы экстрасенсов. С ними я могу посылать разведчиков, а также истребители далеко за пределы радиуса действия сканеров «Завоевателя». С коммуникантом мне удастся гораздо больше.
— Ты говорила мне это, когда тебя только назначили на «Завоеватель», — не принял ее объяснений ли Пазуа. — И когда подавала заявку на каждого экстрасенса. Когда-то я видел в этом смысл. Но твое развитие замедлилось, командир звездного флота. Как ты это объяснишь?
Анжа помрачнела.
— Враг изменился. Затар…
И внезапно умолкла, не желая, чтобы директор увидел каковы ее чувства. Ярость. Страстное желание. Он неправильно их интерпретирует — воспримет, как слабость, хотя в действительности все наоборот. Ее настойчивость в желании сломить Затара — это ее сила, ее эмоциональное убежище, страсть, которая подпитывает энергией само существование Анжи. Почему ли Пазуа встает между ней и ее победой? Это невыносимо, неприемлемо!
— Затар знает, что я делаю, — мягко сказала Анжа. У самой поверхности ее сознания присутствовал благоговейный трепет, и вполне оправданно: какой браксинец может предугадать ход экстрасенса? Перехитрить экстрасенса? — Затар понимает меня. Он учится обходить мои телепатические приемы. Он строит несуществующие планы, несущественные планы, действует так, чтобы запутать экстрасенса. И все это с намерением, которая обычно объясняется искренностью. Мне нужен еще один разум, способный его читать. Тот, который не связан моими… рамками.
— А твой враг не настроиться на нового человека? — подсказал директор.
Анжа закрыла глаза, она ненавидела этого человека.
— Вероятно настроится, — ответила она, сдерживаясь. — Но для этого потребуется время.
— Мне кажется, что пока ты занята разработкой нового типа военных действий, ты также создаешь новый тип врага. Разве это не грозит тебе провалом?
Это было так близко к философии кайрта, что Анжа удивилась, услышав подобное высказывание от директора. Сколько всякой информации она пустила на ветер во время их спора?
— Директор, эта Война есть забег, — пояснила она. — Постепенно мы подходим все ближе к Холдингу. Когда мы туда доберемся, изменятся все правила. Каждый новый элемент, будь он экстрасенсорный или стратегический, дает нам выиграть время, подводит все ближе к цели. Затар не экстрасенс, а значит должны быть ограничения в том, насколько он может предугадать наши действия!
— Второстепенные образы у тебя в сознании заставляют меня задуматься, правда ли это, — заметил ли Пазуа. — Но, все равно, боюсь, я должен отказать тебе. У меня много обязанностей, некоторые из них важнее. И одна из моих обязанностей — это защита экстрасенсорного общества.
— Значит, я представляю для него угрозу?
— Двое экстрасенсов погибли, работая под твоим началом. Это факт. Я не хочу терять других.
— Непременно ты должен выбирать?
— В случае Сиары ти — да. Он молод. Я уверен, что Война — это слово, которое звучит для него слишком заманчиво. Не уверен, понимает ли он, что именно ты от него просишь. Или каков риск. Двух смертей достаточно, Анжа лиу! Довольствуйся тем, что у тебя есть.
Анжа коснулась поверхностного сознания ли Пазуа и порадовалась тому, что там нашла.
— Ты в самом деле расстраиваешься из-за смерти твоих людей, директор? — вкрадчиво спросила она. — Или тебя гораздо больше беспокоит то, что оставшиеся в живых могут переметнуться на мою сторону?
Она явно ударила по больному месту. Директор быстро скрыл свое волнение, но недостаточно быстро. «Ты — начало опасной тенденции!» — пробежала у него мысль. Затем ли Пазуа вновь взял себя в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174