Форт, находившийся на высоком холме, был окружен глубоким рвом, заполненным водой, через который мастера перекинули мост, способный пропустить трех всадников в ряд или одну карету, запряженную шестеркой. У ворот замка мост обрывался. Последнее его звено было сейчас поднято на ржавых цепях, мешая незваным гостям проникнуть без спроса к повелителю Склавинии.
Карета леди Теодоры остановилась почти на самом краю обрыва. Лакей, стоящий на запятках, приложил к губам рожок и загудел, пытаясь привлечь внимание замковой стражи. Свита дочери лорда Форея, состоящая из шести человек, придерживала коней, чтобы те, чего доброго, не сверзились с узкого моста в грязную воду. Ворота замка были распахнуты далеко не сразу. Возможно, королевские стражники обратили внимание на то, что свита невесты принца Петра удвоилась, и сейчас чесали затылки в недоумении. Однако продолжалось это недолго. Ржавые цепи заскрипели, поднятое звено опустилось, и карета леди Теодоры вкатилась в королевский замок. Шепель первым спрыгнул с коня и помог девушке с достоинством ступить на каменные плиты двора.
– Благодарю вас, сир Константин, – отозвалась на любезность расторопного кавалера леди Теодора.
Шепель огляделся по сторонам. Королевский замок был полон челяди. По словам той же Теодоры, здесь обитали несколько тысяч человек. Одна только гвардия короля насчитывала три сотни кроатских наемников, плюс почти столько же стражников, набранных в основном из клана Агран, к которому Аббадин принадлежал по рождению. С королевскими стражниками Шепелю уже приходилось сталкиваться. Он далее какое-то время носил на своих широких плечах синий плащ с кабаньей мордой, которая была не только символом королевской власти, но и отличительным знаком клана Борей.
Количество слуг в замке подсчитать было затруднительно, да никому, видимо, это и в голову не приходило. Должен же кто-то обслуживать королевскую семью и ее многочисленную свиту, состоящую из склавинских рыцарей и их жен, которые числились фрейлинами королевы Климентины и двух ее дочерей. Свита полагалась и невесте принца Петра. Кроме пяти девиц из рыцарских семей, присланных королевой Климентиной не иначе как для слежки, при Теодоре находились два пожилых рыцаря из клана Ферей и два десятка воинов. Они, впрочем, во внутренние покои не допускались, хотя их помещение располагалось рядом с апартаментами леди Теодоры. Никто, похоже, не обратил внимание на то, что количество мечников увеличилось до двенадцати, хотя совсем недавно их было десять, а чисто выбритые Атраке и Даниэль ни внешним видом, ни одеждой не напоминали жрецов Ваала. Ни тот, ни другой никогда прежде в королевском замке не бывали, и опознать их могли только бывшие коллеги. Но вряд ли подручные Харона станут обращать внимание на простых воинов. Иное дело сам Шепель. Его физиономия была отлично известна принцу Петру, и уж конечно, сын короля Аббадина отлично знал, что прибыл он в Сигурд совсем не по поручению лорда Зидора.
Едва ли не целый день Шепель потратил на то, чтобы осмотреть все помещения замка, который был настолько велик, что на его исследование не хватило бы и недели. Но труды Константина не пропали даром, и к вечеру он уже мог довольно сносно ориентироваться в огромном сооружении. Подвалы замка были отданы под хозяйственные нужды, за исключением левого крыла, где, похоже, располагалась тюрьма. Полюбовавшись узкими окошками, забранными толстенными решетками, Шепель решил не искушать судьбу и не вступать в спор с замковыми стражниками, преградившими ему путь. Конюшни располагались отдельно от основного здания, в глубине двора. Запах здесь стоял специфический, ибо кроме лошадей в замке держали еще и коров. По слухам, король Аббадин был большим любителем парного молока. Прочих животных в замок доставляли в живом виде и уже здесь отправляли под нож мясников. Один такой обоз, нагруженный птицей, въехал в замок как раз на глазах Константина. Шепелю стало жалко несчастных пернатых, и он поспешно покинул двор.
Широкая лестница привела его на второй этаж, где находилась казарма королевских гвардейцев. Майор впервые видел наемников-кроатов и пришел к выводу, что они мало чем отличаются от склавинцев, ну, разве что не любят фригийских рыцарей, по недоразумению забредающих на их территорию. Шепеля в два счета выперли из казармы, едва не надавав при этом тумаков. Все-таки эти ребята в куртках из бычьей кожи были дурно воспитаны, а казарменная жизнь никак не способствовала исправлению их нравов.
Совсем иной прием ждал Константина в восточном крыле здания, где размешалась свита принца Петра, состоящая из рыцарей клана Мюрей, ибо, как тут же выяснил Константин, наследник короля Аббадина носил титул лорда Мюрея и являлся номинальным правителем Мюреаны. Разумеется, в королевский замок были допущены только те рыцари, которые делом доказали преданность королю. Многие из них не имели к клану Мюрей никакого отношения и присвоили чужие земли в результате гражданской войны.
– Сир Константин из Зальца, – представился коллегам Шепель.
– Что-то я не припомню такого замка в Склавинии, – задумчиво произнес костлявый тип с унылым лошадиным лицом.
– Я родом из Фригии, – пояснил Шепель. – И всего лишь несколько месяцев назад перешел на службу к лорду Зидору Ферею.
– Сир Мигель из Барака. Константин собрался было пошутить по поводу замка сира Мигеля, но вовремя спохватился. У людей с таким выражением лица чувство юмора, как правило, отсутствует начисто. Оглядевшись, Шепель пришел к выводу, что рыцари из свиты принца Петра отнюдь не благоденствуют в замке короля Аббадина. Кроме отдельных спален, больше похожих на арестантские камеры, им на пятерых выделили еще одну относительно вместительную, но скверно обставленную комнату. Помимо дубового круглого стола здесь стояли несколько довольно корявых кресел и огромный шкаф с посудой. По мнению Константина, рыцари из Мюреаны жили хуже кроатских наемников, о чем они сказали как бы между прочим.
– Можно подумать, что ты, сир фригиец, живешь в хоромах, – недовольно буркнул широкоплечий толстый тип с багровой физиономией, назвавшийся сиром Эженом из Бада.
– Если бы у меня были хоромы, дорогой сир Эжен, я не бродил бы по белу свету в поисках заработка, – вздохнул Шепель.
Искренность заезжего фригийца понравилась рыцарям. Константина пригласили к столу, где стоял огромный кувшин с вином и лежали карты. Они, между прочим, были изготовлены на планете Зиндан и попали к склавинским рыцарям не иначе как из Ясира.
– Играете? – спросил у Шепеля сир Огюст из Фриза, самый молодой среди его новых знакомых и, вероятно, самый хитрый, а глаза его, устремленные на гостя, при этом насмешливо заблестели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Карета леди Теодоры остановилась почти на самом краю обрыва. Лакей, стоящий на запятках, приложил к губам рожок и загудел, пытаясь привлечь внимание замковой стражи. Свита дочери лорда Форея, состоящая из шести человек, придерживала коней, чтобы те, чего доброго, не сверзились с узкого моста в грязную воду. Ворота замка были распахнуты далеко не сразу. Возможно, королевские стражники обратили внимание на то, что свита невесты принца Петра удвоилась, и сейчас чесали затылки в недоумении. Однако продолжалось это недолго. Ржавые цепи заскрипели, поднятое звено опустилось, и карета леди Теодоры вкатилась в королевский замок. Шепель первым спрыгнул с коня и помог девушке с достоинством ступить на каменные плиты двора.
– Благодарю вас, сир Константин, – отозвалась на любезность расторопного кавалера леди Теодора.
Шепель огляделся по сторонам. Королевский замок был полон челяди. По словам той же Теодоры, здесь обитали несколько тысяч человек. Одна только гвардия короля насчитывала три сотни кроатских наемников, плюс почти столько же стражников, набранных в основном из клана Агран, к которому Аббадин принадлежал по рождению. С королевскими стражниками Шепелю уже приходилось сталкиваться. Он далее какое-то время носил на своих широких плечах синий плащ с кабаньей мордой, которая была не только символом королевской власти, но и отличительным знаком клана Борей.
Количество слуг в замке подсчитать было затруднительно, да никому, видимо, это и в голову не приходило. Должен же кто-то обслуживать королевскую семью и ее многочисленную свиту, состоящую из склавинских рыцарей и их жен, которые числились фрейлинами королевы Климентины и двух ее дочерей. Свита полагалась и невесте принца Петра. Кроме пяти девиц из рыцарских семей, присланных королевой Климентиной не иначе как для слежки, при Теодоре находились два пожилых рыцаря из клана Ферей и два десятка воинов. Они, впрочем, во внутренние покои не допускались, хотя их помещение располагалось рядом с апартаментами леди Теодоры. Никто, похоже, не обратил внимание на то, что количество мечников увеличилось до двенадцати, хотя совсем недавно их было десять, а чисто выбритые Атраке и Даниэль ни внешним видом, ни одеждой не напоминали жрецов Ваала. Ни тот, ни другой никогда прежде в королевском замке не бывали, и опознать их могли только бывшие коллеги. Но вряд ли подручные Харона станут обращать внимание на простых воинов. Иное дело сам Шепель. Его физиономия была отлично известна принцу Петру, и уж конечно, сын короля Аббадина отлично знал, что прибыл он в Сигурд совсем не по поручению лорда Зидора.
Едва ли не целый день Шепель потратил на то, чтобы осмотреть все помещения замка, который был настолько велик, что на его исследование не хватило бы и недели. Но труды Константина не пропали даром, и к вечеру он уже мог довольно сносно ориентироваться в огромном сооружении. Подвалы замка были отданы под хозяйственные нужды, за исключением левого крыла, где, похоже, располагалась тюрьма. Полюбовавшись узкими окошками, забранными толстенными решетками, Шепель решил не искушать судьбу и не вступать в спор с замковыми стражниками, преградившими ему путь. Конюшни располагались отдельно от основного здания, в глубине двора. Запах здесь стоял специфический, ибо кроме лошадей в замке держали еще и коров. По слухам, король Аббадин был большим любителем парного молока. Прочих животных в замок доставляли в живом виде и уже здесь отправляли под нож мясников. Один такой обоз, нагруженный птицей, въехал в замок как раз на глазах Константина. Шепелю стало жалко несчастных пернатых, и он поспешно покинул двор.
Широкая лестница привела его на второй этаж, где находилась казарма королевских гвардейцев. Майор впервые видел наемников-кроатов и пришел к выводу, что они мало чем отличаются от склавинцев, ну, разве что не любят фригийских рыцарей, по недоразумению забредающих на их территорию. Шепеля в два счета выперли из казармы, едва не надавав при этом тумаков. Все-таки эти ребята в куртках из бычьей кожи были дурно воспитаны, а казарменная жизнь никак не способствовала исправлению их нравов.
Совсем иной прием ждал Константина в восточном крыле здания, где размешалась свита принца Петра, состоящая из рыцарей клана Мюрей, ибо, как тут же выяснил Константин, наследник короля Аббадина носил титул лорда Мюрея и являлся номинальным правителем Мюреаны. Разумеется, в королевский замок были допущены только те рыцари, которые делом доказали преданность королю. Многие из них не имели к клану Мюрей никакого отношения и присвоили чужие земли в результате гражданской войны.
– Сир Константин из Зальца, – представился коллегам Шепель.
– Что-то я не припомню такого замка в Склавинии, – задумчиво произнес костлявый тип с унылым лошадиным лицом.
– Я родом из Фригии, – пояснил Шепель. – И всего лишь несколько месяцев назад перешел на службу к лорду Зидору Ферею.
– Сир Мигель из Барака. Константин собрался было пошутить по поводу замка сира Мигеля, но вовремя спохватился. У людей с таким выражением лица чувство юмора, как правило, отсутствует начисто. Оглядевшись, Шепель пришел к выводу, что рыцари из свиты принца Петра отнюдь не благоденствуют в замке короля Аббадина. Кроме отдельных спален, больше похожих на арестантские камеры, им на пятерых выделили еще одну относительно вместительную, но скверно обставленную комнату. Помимо дубового круглого стола здесь стояли несколько довольно корявых кресел и огромный шкаф с посудой. По мнению Константина, рыцари из Мюреаны жили хуже кроатских наемников, о чем они сказали как бы между прочим.
– Можно подумать, что ты, сир фригиец, живешь в хоромах, – недовольно буркнул широкоплечий толстый тип с багровой физиономией, назвавшийся сиром Эженом из Бада.
– Если бы у меня были хоромы, дорогой сир Эжен, я не бродил бы по белу свету в поисках заработка, – вздохнул Шепель.
Искренность заезжего фригийца понравилась рыцарям. Константина пригласили к столу, где стоял огромный кувшин с вином и лежали карты. Они, между прочим, были изготовлены на планете Зиндан и попали к склавинским рыцарям не иначе как из Ясира.
– Играете? – спросил у Шепеля сир Огюст из Фриза, самый молодой среди его новых знакомых и, вероятно, самый хитрый, а глаза его, устремленные на гостя, при этом насмешливо заблестели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101