Никто не сообщил им о том, что покушение сорвалось. Жон Люй тщательно уничтожил все следы борьбы в горной долине.
Маленький император стоял рядом с матерью, на которую был удивительно похож, — он унаследовал ее красоту и прекрасные черные глаза. При взгляде на него принцы смутно почувствовали, что партия их проиграна, хотя они еще не знали, что за стенами города скрывается целая армия верных императрице солдат.
Когда паланкин, который несли сто человек, остановился, все присутствующие преклонили колени. Цы Си, подобно другим, воздала посмертные почести своему покойному супругу и повелителю, но поднялась с колен первой.
— От имени нового императора, ныне царствующего Сына Неба, — заявила она, — мы выражаем принцам И, Чжэну и Су Шуню свою признательность за преданное служение тому, кто всегда будет нам дорог. Вы исполнили свой долг, и мы освобождаем вас от всех других хлопот…
Это означало изгнание, искусно замаскированное любезными словами, и принцы не устояли перед искушением выиграть партию одним ударом. Гнев возобладал над рассудком, поскольку они полагали, что им придется иметь дело лишь с тем малочисленным эскортом, который окружал императрицу и ребенка.
Принц И выступил вперед.
— Волею покойного императора именно мы назначены регентами, — вскричал он. — А посему мы постановляем, что с сегодняшнего дня обе вдовствующие императрицы лишаются всякой власти. Им следует удалиться в свои покои и ожидать наших распоряжений.
Они готовились к гневному отпору, но ничего подобного не произошло. На губах Цы Си появилась легкая улыбка, а Жон Люй отдал короткий приказ, и на стенах города появилось множество солдат с щитами и мечами, зловеще блестевшими в лучах зимнего солнца. Одновременно под сводами Восточных ворот послышался тяжелый топот, и ошеломленные принцы увидели, что к ним направляется вооруженный отряд. Императрица вытянула вперед руку с золотым наперстком на указательном пальце и негромко распорядилась:
— Схватить этих трех предателей! Мы решим их участь позже…
Солдаты Жон Люя мгновенно окружили мертвенно побледневших принцев. Лишь теперь они поняли, что попали в заранее приготовленную ловушку: Цы Си надеялась на подобную глупую выходку, которая оправдала бы их арест в глазах народа и двора.
Через несколько дней палач обезглавил Су Шуня, который занимал пост Старшего советника, а потому был признан наиболее виновным — его объявили душой заговора. Императрица проявила милосердие, подвергнув своего врага сравнительно легкой казни, ибо первоначально Су Шуня приговорили к ужасной смерти: его должны были заживо разрезать на мелкие кусочки. Что касается Чжэна и И, то они получили любезное разрешение покончить с собой — им обоим прислали по шелковому шнурку и проследили за тем, чтобы они не отказались от столь поразительной милости.
За карами последовали награды. Жон Люй был осыпан почестями и дарами и назначен Старшим советником к великому смятению всего двора, а Ли Лиен Ин стал по приказу императрицы Главным евнухом. Так началось истинное царствование Цы Си. Хотя Сакота сохранила титул правящей императрицы, никто не сомневался в том, кому принадлежит реальная власть.
Однако первый урок, преподнесенный властью, оказался горьким. Цы Си всегда думала, что будет жить в свое удовольствие, когда станет настоящей правительницей, а жизни без Жон Люя она не мыслила. Ночь в горах оставила глубокий след в ее душе, и она жаждала, чтобы за той памятной ночью последовали другие. Но вскоре обнаружилось, что в качестве вдовствующей императрицы и регентши она не может себе этого позволить. Ли Лиен Ин, на правах старой дружбы, взялся открыть ей эту неприятную истину.
— Со злыми языками бороться бесполезно, Высокочтимая, — сказал он. — Ты никогда не заставишь их умолкнуть, ибо они коварны, лживы, хитры и всесильны. Влияние Старшего советника Жон Люя растет с каждым днем, но вместе с ним растет и число твоих врагов.
— Неужели эти низкие люди не способны понять, что я должна по заслугам вознаградить человека, который спас меня и императора? — вознегодовала Цы Си. — Разве подданные так мало меня любят, что пост Старшего советника кажется им слишком дорогой платой за мою жизнь?
— Ты не понимаешь. Подданные твои думают совсем о другом. Ты можешь осыпать Жон Люя золотом и почестями… но не держи его постоянно при себе! Перестань опираться на него, как ты делаешь сейчас, опровергни клеветнические слухи, иначе…
— Иначе?
— Иначе некоторые выдумки получат подтверждение.
— Что за выдумки? Говори же! Ты сам начал этот разговор…
— Прости… но я боюсь тебя разгневать.
— Ты разгневаешь меня гораздо больше, если промолчишь!
Главный евнух опустил голову, чтобы не видеть горящих яростью глаз императрицы, и опустился на колени, словно заранее испрашивая прощение за то, что собирался сказать.
— Люди шепчутся, что юный император не может быть сыном Хиен Фона. Он слишком красив и силен, тогда как отец его был хилым и больным.
— Но это ведь и мой сын! — вскричала императрица. — Разве я хилая и больная?
Ли Аиен Ин нагнулся еще ниже, почти распростершись на ступеньках трона, и выдохнул еле слышно:
— Некоторые уверяют даже, будто он… похож на Старшего советника!
Воцарилось молчание, тяжелое и угрожающее. Встревоженный Ли Лиен Ин осмелился поднять голову и увидел, что Цы Си смертельно побледнела. Грудь ее бурно вздымалась, в черных глазах сверкали молнии, выражение лица стало таким ужасным, что Главному евнуху захотелось спрятаться под ковер: за верность иногда приходится дорого платить… Но постепенно императрица сумела овладеть собой, и взгляд ее упал на слугу, буквально раздавленного страхом.
— Встань! — мягко произнесла она. — Ты правильно сделал, что предупредил меня, и я благодарна тебе за это. Но что ты мне посоветуешь?
Ли Лиен Ин вздохнул с облегчением.
— Есть только одно средство, Высокочтимая, которое сразу заставит умолкнуть всех. Тебе нужно женить Жон Люя.
Цы Си ничего не ответила, и на ее лице застыло привычное бесстрастное выражение: даже этому верному слуге она не желала признаваться в своих чувствах. Удар был жесток, но другого выхода она не видела… Легким движением веера императрица отпустила евнуха со словами:
— Я должна это обдумать.
Оставшись одна, она долго сидела в полной неподвижности, с закрытыми глазами. Впервые цена, заплаченная за престол, показалась ей непомерной. Ли Лиен Ин ничего не знал о ее глубочайшей страсти к Жон Люю, он не догадывался, какие муки испытывает она при мысли, что ей придется отдать любимого другой женщине. Цы Си внезапно почувствовала себя очень одинокой и жалкой. Последняя крестьянка в империи была счастливее ее — ведь ей не приходилось делать такой страшный выбор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Маленький император стоял рядом с матерью, на которую был удивительно похож, — он унаследовал ее красоту и прекрасные черные глаза. При взгляде на него принцы смутно почувствовали, что партия их проиграна, хотя они еще не знали, что за стенами города скрывается целая армия верных императрице солдат.
Когда паланкин, который несли сто человек, остановился, все присутствующие преклонили колени. Цы Си, подобно другим, воздала посмертные почести своему покойному супругу и повелителю, но поднялась с колен первой.
— От имени нового императора, ныне царствующего Сына Неба, — заявила она, — мы выражаем принцам И, Чжэну и Су Шуню свою признательность за преданное служение тому, кто всегда будет нам дорог. Вы исполнили свой долг, и мы освобождаем вас от всех других хлопот…
Это означало изгнание, искусно замаскированное любезными словами, и принцы не устояли перед искушением выиграть партию одним ударом. Гнев возобладал над рассудком, поскольку они полагали, что им придется иметь дело лишь с тем малочисленным эскортом, который окружал императрицу и ребенка.
Принц И выступил вперед.
— Волею покойного императора именно мы назначены регентами, — вскричал он. — А посему мы постановляем, что с сегодняшнего дня обе вдовствующие императрицы лишаются всякой власти. Им следует удалиться в свои покои и ожидать наших распоряжений.
Они готовились к гневному отпору, но ничего подобного не произошло. На губах Цы Си появилась легкая улыбка, а Жон Люй отдал короткий приказ, и на стенах города появилось множество солдат с щитами и мечами, зловеще блестевшими в лучах зимнего солнца. Одновременно под сводами Восточных ворот послышался тяжелый топот, и ошеломленные принцы увидели, что к ним направляется вооруженный отряд. Императрица вытянула вперед руку с золотым наперстком на указательном пальце и негромко распорядилась:
— Схватить этих трех предателей! Мы решим их участь позже…
Солдаты Жон Люя мгновенно окружили мертвенно побледневших принцев. Лишь теперь они поняли, что попали в заранее приготовленную ловушку: Цы Си надеялась на подобную глупую выходку, которая оправдала бы их арест в глазах народа и двора.
Через несколько дней палач обезглавил Су Шуня, который занимал пост Старшего советника, а потому был признан наиболее виновным — его объявили душой заговора. Императрица проявила милосердие, подвергнув своего врага сравнительно легкой казни, ибо первоначально Су Шуня приговорили к ужасной смерти: его должны были заживо разрезать на мелкие кусочки. Что касается Чжэна и И, то они получили любезное разрешение покончить с собой — им обоим прислали по шелковому шнурку и проследили за тем, чтобы они не отказались от столь поразительной милости.
За карами последовали награды. Жон Люй был осыпан почестями и дарами и назначен Старшим советником к великому смятению всего двора, а Ли Лиен Ин стал по приказу императрицы Главным евнухом. Так началось истинное царствование Цы Си. Хотя Сакота сохранила титул правящей императрицы, никто не сомневался в том, кому принадлежит реальная власть.
Однако первый урок, преподнесенный властью, оказался горьким. Цы Си всегда думала, что будет жить в свое удовольствие, когда станет настоящей правительницей, а жизни без Жон Люя она не мыслила. Ночь в горах оставила глубокий след в ее душе, и она жаждала, чтобы за той памятной ночью последовали другие. Но вскоре обнаружилось, что в качестве вдовствующей императрицы и регентши она не может себе этого позволить. Ли Лиен Ин, на правах старой дружбы, взялся открыть ей эту неприятную истину.
— Со злыми языками бороться бесполезно, Высокочтимая, — сказал он. — Ты никогда не заставишь их умолкнуть, ибо они коварны, лживы, хитры и всесильны. Влияние Старшего советника Жон Люя растет с каждым днем, но вместе с ним растет и число твоих врагов.
— Неужели эти низкие люди не способны понять, что я должна по заслугам вознаградить человека, который спас меня и императора? — вознегодовала Цы Си. — Разве подданные так мало меня любят, что пост Старшего советника кажется им слишком дорогой платой за мою жизнь?
— Ты не понимаешь. Подданные твои думают совсем о другом. Ты можешь осыпать Жон Люя золотом и почестями… но не держи его постоянно при себе! Перестань опираться на него, как ты делаешь сейчас, опровергни клеветнические слухи, иначе…
— Иначе?
— Иначе некоторые выдумки получат подтверждение.
— Что за выдумки? Говори же! Ты сам начал этот разговор…
— Прости… но я боюсь тебя разгневать.
— Ты разгневаешь меня гораздо больше, если промолчишь!
Главный евнух опустил голову, чтобы не видеть горящих яростью глаз императрицы, и опустился на колени, словно заранее испрашивая прощение за то, что собирался сказать.
— Люди шепчутся, что юный император не может быть сыном Хиен Фона. Он слишком красив и силен, тогда как отец его был хилым и больным.
— Но это ведь и мой сын! — вскричала императрица. — Разве я хилая и больная?
Ли Аиен Ин нагнулся еще ниже, почти распростершись на ступеньках трона, и выдохнул еле слышно:
— Некоторые уверяют даже, будто он… похож на Старшего советника!
Воцарилось молчание, тяжелое и угрожающее. Встревоженный Ли Лиен Ин осмелился поднять голову и увидел, что Цы Си смертельно побледнела. Грудь ее бурно вздымалась, в черных глазах сверкали молнии, выражение лица стало таким ужасным, что Главному евнуху захотелось спрятаться под ковер: за верность иногда приходится дорого платить… Но постепенно императрица сумела овладеть собой, и взгляд ее упал на слугу, буквально раздавленного страхом.
— Встань! — мягко произнесла она. — Ты правильно сделал, что предупредил меня, и я благодарна тебе за это. Но что ты мне посоветуешь?
Ли Лиен Ин вздохнул с облегчением.
— Есть только одно средство, Высокочтимая, которое сразу заставит умолкнуть всех. Тебе нужно женить Жон Люя.
Цы Си ничего не ответила, и на ее лице застыло привычное бесстрастное выражение: даже этому верному слуге она не желала признаваться в своих чувствах. Удар был жесток, но другого выхода она не видела… Легким движением веера императрица отпустила евнуха со словами:
— Я должна это обдумать.
Оставшись одна, она долго сидела в полной неподвижности, с закрытыми глазами. Впервые цена, заплаченная за престол, показалась ей непомерной. Ли Лиен Ин ничего не знал о ее глубочайшей страсти к Жон Люю, он не догадывался, какие муки испытывает она при мысли, что ей придется отдать любимого другой женщине. Цы Си внезапно почувствовала себя очень одинокой и жалкой. Последняя крестьянка в империи была счастливее ее — ведь ей не приходилось делать такой страшный выбор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108