Но насколько серьезно он относится к ней?
И как долго их отношения продлятся?
- Кстати, с чего ты взяла, что ты плохая шлюха? Ты очень качественно все делаешь, а главное от души! Ну, Бланш, не принимай мои слова так серьезно. Я хороший парень, я буду беречь тебя и Оливера, заботиться о вас, честное слово. Слово потомка индейского вождя. Вот видишь, я все помню, что ты мне говорила тогда. Съешь кусочек... очень вкусно ты готовишь, но мы заведем повара, чтобы ты не отвлекалась от главного... Я придумал, что мы сделаем с этим вином...
Эдвард перевернул бутылку и стал выливать ее содержимое в воду. Потом он вытянул руку и начал поливать Линду. Доска была отставлена, и посуда со звоном скатилась на пол. Эдвард придвинулся к Линде, продолжая орошать ее красным вином.
- Смотри, растекается, как кровь в воде. Это кровь нашей страсти, - нарочито низким голосом произнес Эдвард. - Без крови не бывает крепости.
Встань, дева... Я орошу твои бедра и выпью вино твоих чресл...
- Ты только прикидываешься неучем, а на самом деле не так прост... Может, ты еще и латынь знаешь?
Но Эдвард уже ловил языком струйку вина, стекающую по животу Линды.
- Подожди. Я тоже так хочу. О, прекрасный отрок, обнажи свой горячий жезл и дай мне насладиться его волшебной струей!
- Сильно сказано. О да, да, насладись, богиня, твой раб покорен тебе... Ох, черт возьми, не останавливайся, я хочу довести это до конца!..
Эдвард приподнялся над ванной, опираясь руками на ее края. Его ноги обвились вокруг тела Линды, а она, вылив на его лоно последние капли вина, своими губами завладела горячим жезлом возлюбленного и не остановилась, пока не ощутила во рту волшебную струю его извергнутой страсти...
Утром в дверь робко постучали.
- Что случилось? - сонно спросила Линда.
- Извините, мэм, но я не знаю... Сэр Уильям звонит. Я не снимаю трубку, он говорит по автоответчику. Может быть, это важно?
- Сейчас. Спасибо. - Линда взяла трубку. Накануне вечером она отключила звук у телефона, стоящего в изголовье.
- Алло? Билл, это вы?
- Линда? Извини за беспокойство, Эдвард у тебя?
- Да, он спит. Это срочно?
- Уже одиннадцать, я подумал, что это не очень рано...
- Мы поздно легли вчера. - Зачем я ему это говорю?
- Линда, скажи мне, это правда?
- Что именно?
- Что Оливер его сын?
- Да.
- И почему ты скрывала это?
- Я не знала. Мы не были знакомы с ним. То есть я хочу сказать, мы познакомились случайно, в поезде... и были близки, но потом я его потеряла и не спросила адрес и фамилию... А он не знал мою...
- Линда... Это чудовищно! Ты говоришь ужасные вещи. Ты открываешься с какой-то новой стороны. Я всегда думал, что это ребенок твоего бывшего мужа...
- Мой Оливер - сын Эдварда! И это неопровержимый факт! Мы жили с мужем семь лет, и я не могла забеременеть. И только с Эдвардом... - Линда почувствовала, что сейчас разревется.
Эдвард проснулся и сосредоточенно смотрел на Линду, старясь понять суть разговора. Вдруг он выхватил у нее из рук трубку и заорал туда:
- Слушай, прекрати нервировать мою жену! Это не твое дело! Ты собирался жениться на женщине, которая моложе тебя на тридцать лет, и тебя это не смущало. У тебя в колледже все трахаются как кролики, а твоя лучшая подруга - лесбиянка, чьих любовниц ты содержал на казенные деньги, то бишь на наши. И теперь ты читаешь мораль матери своего внука только за то, что она не полезла мне ночью в карман и не заглянула в мой паспорт. И не побоялась потом родить ребенка. И сама собиралась его растить. На свои деньги, между прочим, честно заработанные. Да пошел ты!.. - Эдвард бросил трубку и повернулся на другой бок.
Линда обняла его.
- Спасибо, милый. Какой ты... хороший парень...
- Ладно, давай еще поспим. Как ты поняла, я сова. Для меня утро - это мертвый сезон. Особенно после такой ночи. Я всегда прихожу на работу к часу дня.
- А твой босс когда-нибудь тебя не уволит за это?
- Боюсь, это невозможно...
- Почему?
- Потому что босс - это я...
Линда улыбнулась, тихо встала и вышла из спальни.
В гостиной она набрала номер Билла. Он снял трубку и тихо произнес:
- Я слушаю.
Его голос был таким грустным, что у Линды сжалось сердце.
- Это я, Билл. Линда. Я хочу извиниться за Эдварда. У тебя замечательный сын. Прости его... и меня... - И она повесила трубку, не дожидаясь ответа.
На кухне Джованна кормила Оливера.
Линда подошла к полке за баночкой с кофейными зернами.
- Мэм, так там не сэр Уильям? Извините, что спросила.
- Как ты уже поняла, нет. Там его сын, он же отец Оливера. Вот как бывает. - Линда включила кофемолку и с улыбкой посмотрела на изумленную Джованну.
Джованна всплеснула руками.
- Да это же чудо! Это Мадонна сотворила чудо за ваши добрые дела! Вы нашли своего мужчину!
И сэр Уильям не в обиде. Теперь у него и внук и невестка. Это лучше, чем молодая жена. Молодая жена может наставить рога, а от невестки только почет и уважение.
- За что ты мне нравишься, Джованна, так это за твой здравый смысл. Ты одна все правильно понимаешь.
По давней традиции сэр Уильям проводил у себя дома торжественный прием в честь Рождества. За несколько дней до праздников к нему приходили уборщики и приводили в порядок его одинокое жилище. В его доме был огромный банкетный зал, который обычно стоял закрытым. Но накануне Рождества двери открывали, проветривали, натирали полы и расставляли столы. Меню обеда сэр Уильям заранее обговаривал с шеф-поваром, специально выписанным из Бостона с целым штатом помощников. Нужно было приготовить большой ассортимент закусок и горячих блюд, чтобы угодить всем. Миллеры были вегетарианцы, Рубинштейны не ели свинину и морских гадов. Один из новых преподавателей был по происхождению из семьи русских эмигрантов и соблюдал православный пост русское Рождество справлялось всегда на две недели позже американского. Среди стажеров-преподавателей были также араб и индиец, и у них тоже имелись свои ограничения в еде. Все остальные гости любили мясо и обожали креветки. Надо было всем угодить и никого не обидеть.
К Рождеству еще в начале декабря в центре кампуса нарядили елку. Почти все дома были украшены разноцветными лампочками. А Линда захотела украсить ель во дворе. Эдвард притащил елку для дома и целую ночь наряжал ее. Он предложил Линде съездить в Бостон - купить подарки к Рождеству, а заодно взглянуть на его квартиру. Дороги расчистили, но Линда уговорила ехать на ее машине.
У «порше» была слишком низкая посадка для таких снежных заносов. Эдвард полдороги издевался над средством их передвижения, но потом ему это надоело.
- Ты все-таки хочешь пойти на папочкин банкет? - неожиданно спросил он. - А нас, между прочим, никто не приглашал.
- Индивидуально никого не приглашают, но все же знают. Это многолетняя традиция. Приглашения присылают только посторонним, тем, кто не работает в колледже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
И как долго их отношения продлятся?
- Кстати, с чего ты взяла, что ты плохая шлюха? Ты очень качественно все делаешь, а главное от души! Ну, Бланш, не принимай мои слова так серьезно. Я хороший парень, я буду беречь тебя и Оливера, заботиться о вас, честное слово. Слово потомка индейского вождя. Вот видишь, я все помню, что ты мне говорила тогда. Съешь кусочек... очень вкусно ты готовишь, но мы заведем повара, чтобы ты не отвлекалась от главного... Я придумал, что мы сделаем с этим вином...
Эдвард перевернул бутылку и стал выливать ее содержимое в воду. Потом он вытянул руку и начал поливать Линду. Доска была отставлена, и посуда со звоном скатилась на пол. Эдвард придвинулся к Линде, продолжая орошать ее красным вином.
- Смотри, растекается, как кровь в воде. Это кровь нашей страсти, - нарочито низким голосом произнес Эдвард. - Без крови не бывает крепости.
Встань, дева... Я орошу твои бедра и выпью вино твоих чресл...
- Ты только прикидываешься неучем, а на самом деле не так прост... Может, ты еще и латынь знаешь?
Но Эдвард уже ловил языком струйку вина, стекающую по животу Линды.
- Подожди. Я тоже так хочу. О, прекрасный отрок, обнажи свой горячий жезл и дай мне насладиться его волшебной струей!
- Сильно сказано. О да, да, насладись, богиня, твой раб покорен тебе... Ох, черт возьми, не останавливайся, я хочу довести это до конца!..
Эдвард приподнялся над ванной, опираясь руками на ее края. Его ноги обвились вокруг тела Линды, а она, вылив на его лоно последние капли вина, своими губами завладела горячим жезлом возлюбленного и не остановилась, пока не ощутила во рту волшебную струю его извергнутой страсти...
Утром в дверь робко постучали.
- Что случилось? - сонно спросила Линда.
- Извините, мэм, но я не знаю... Сэр Уильям звонит. Я не снимаю трубку, он говорит по автоответчику. Может быть, это важно?
- Сейчас. Спасибо. - Линда взяла трубку. Накануне вечером она отключила звук у телефона, стоящего в изголовье.
- Алло? Билл, это вы?
- Линда? Извини за беспокойство, Эдвард у тебя?
- Да, он спит. Это срочно?
- Уже одиннадцать, я подумал, что это не очень рано...
- Мы поздно легли вчера. - Зачем я ему это говорю?
- Линда, скажи мне, это правда?
- Что именно?
- Что Оливер его сын?
- Да.
- И почему ты скрывала это?
- Я не знала. Мы не были знакомы с ним. То есть я хочу сказать, мы познакомились случайно, в поезде... и были близки, но потом я его потеряла и не спросила адрес и фамилию... А он не знал мою...
- Линда... Это чудовищно! Ты говоришь ужасные вещи. Ты открываешься с какой-то новой стороны. Я всегда думал, что это ребенок твоего бывшего мужа...
- Мой Оливер - сын Эдварда! И это неопровержимый факт! Мы жили с мужем семь лет, и я не могла забеременеть. И только с Эдвардом... - Линда почувствовала, что сейчас разревется.
Эдвард проснулся и сосредоточенно смотрел на Линду, старясь понять суть разговора. Вдруг он выхватил у нее из рук трубку и заорал туда:
- Слушай, прекрати нервировать мою жену! Это не твое дело! Ты собирался жениться на женщине, которая моложе тебя на тридцать лет, и тебя это не смущало. У тебя в колледже все трахаются как кролики, а твоя лучшая подруга - лесбиянка, чьих любовниц ты содержал на казенные деньги, то бишь на наши. И теперь ты читаешь мораль матери своего внука только за то, что она не полезла мне ночью в карман и не заглянула в мой паспорт. И не побоялась потом родить ребенка. И сама собиралась его растить. На свои деньги, между прочим, честно заработанные. Да пошел ты!.. - Эдвард бросил трубку и повернулся на другой бок.
Линда обняла его.
- Спасибо, милый. Какой ты... хороший парень...
- Ладно, давай еще поспим. Как ты поняла, я сова. Для меня утро - это мертвый сезон. Особенно после такой ночи. Я всегда прихожу на работу к часу дня.
- А твой босс когда-нибудь тебя не уволит за это?
- Боюсь, это невозможно...
- Почему?
- Потому что босс - это я...
Линда улыбнулась, тихо встала и вышла из спальни.
В гостиной она набрала номер Билла. Он снял трубку и тихо произнес:
- Я слушаю.
Его голос был таким грустным, что у Линды сжалось сердце.
- Это я, Билл. Линда. Я хочу извиниться за Эдварда. У тебя замечательный сын. Прости его... и меня... - И она повесила трубку, не дожидаясь ответа.
На кухне Джованна кормила Оливера.
Линда подошла к полке за баночкой с кофейными зернами.
- Мэм, так там не сэр Уильям? Извините, что спросила.
- Как ты уже поняла, нет. Там его сын, он же отец Оливера. Вот как бывает. - Линда включила кофемолку и с улыбкой посмотрела на изумленную Джованну.
Джованна всплеснула руками.
- Да это же чудо! Это Мадонна сотворила чудо за ваши добрые дела! Вы нашли своего мужчину!
И сэр Уильям не в обиде. Теперь у него и внук и невестка. Это лучше, чем молодая жена. Молодая жена может наставить рога, а от невестки только почет и уважение.
- За что ты мне нравишься, Джованна, так это за твой здравый смысл. Ты одна все правильно понимаешь.
По давней традиции сэр Уильям проводил у себя дома торжественный прием в честь Рождества. За несколько дней до праздников к нему приходили уборщики и приводили в порядок его одинокое жилище. В его доме был огромный банкетный зал, который обычно стоял закрытым. Но накануне Рождества двери открывали, проветривали, натирали полы и расставляли столы. Меню обеда сэр Уильям заранее обговаривал с шеф-поваром, специально выписанным из Бостона с целым штатом помощников. Нужно было приготовить большой ассортимент закусок и горячих блюд, чтобы угодить всем. Миллеры были вегетарианцы, Рубинштейны не ели свинину и морских гадов. Один из новых преподавателей был по происхождению из семьи русских эмигрантов и соблюдал православный пост русское Рождество справлялось всегда на две недели позже американского. Среди стажеров-преподавателей были также араб и индиец, и у них тоже имелись свои ограничения в еде. Все остальные гости любили мясо и обожали креветки. Надо было всем угодить и никого не обидеть.
К Рождеству еще в начале декабря в центре кампуса нарядили елку. Почти все дома были украшены разноцветными лампочками. А Линда захотела украсить ель во дворе. Эдвард притащил елку для дома и целую ночь наряжал ее. Он предложил Линде съездить в Бостон - купить подарки к Рождеству, а заодно взглянуть на его квартиру. Дороги расчистили, но Линда уговорила ехать на ее машине.
У «порше» была слишком низкая посадка для таких снежных заносов. Эдвард полдороги издевался над средством их передвижения, но потом ему это надоело.
- Ты все-таки хочешь пойти на папочкин банкет? - неожиданно спросил он. - А нас, между прочим, никто не приглашал.
- Индивидуально никого не приглашают, но все же знают. Это многолетняя традиция. Приглашения присылают только посторонним, тем, кто не работает в колледже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43