Секретный заказ. А мать думала, что она его любовница, и устроила ему скандал. Вот он маму и взял с собой, чтобы показать, что это не измена. Наверно, за ними давно следили или спецслужбы, или террористы. Докажи это на суде.
– Послушай, если твоих родителей убрали из-за какого-то правительственного сговора или тайного левого заказа, то меня тоже уберут, если я в это влезу. Давай лучше все-таки отработаем твое алиби с Грантом. И не забудь сказать на суде, что ты планировала помириться с папой ради устройства Гранта на работу. Это будет мило и убедительно.
– И опять я буду вся в дерьме.
– Ты уже в дерьме по шею. Ну будешь еще по уши... Не страшно. Освободишься и начнешь новую жизнь.
– Да я тогда всех урою на хрен!
– Только этого на суде говорить не надо! Рейчел возвращалась домой довольная, что ее дело наконец-то стало на рельсы и выходит из туннеля неопределенности к свету истины. Как только она села в машину и отъехала от тюрьмы по направлению к дому, она тут же заставила себя забыть о работе и подумать о чем-то приятном. Например, о Мишеле и их безумном сексе. Слова Мэри о ее черном любовнике ее очень рассмешили и напомнили собственные сильные ощущения. Но тут же она вспомнила о его предложении переехать к нему жить. Эта мысль ввергла ее в некоторое смятение. Она живо представила себе все в красках. Сбор вещей и гараж-сейл лишнего барахла и мебели дело утомительное, но это не так уж страшно и вполне осуществимо. Особенно при помощи Мишеля. Но как она будет жить у него? На каких условиях? И не поздновато ли ей в ее годы трансформироваться в юную герлфренд молодого рокера. И как все это она объяснит своим друзьям, коллегам, родителям, наконец?! Она машинально включила приемник. Фрэнк Синатра пел свой знаменитый хит «Странники в ночи». Эта песня вдруг напомнила ей их поездку по ночной автостраде из Колониального пляжа в Виргинию, ресторанчик в незнакомом городе, маленький отель, их первую ночь... Она прослезилась и стала напевать эту знакомую и никогда не надоедающею ей мелодию. Ей опять пришли на ум слова юной Мэри Роджерс о своем парне. Господи! Да чем я отличаюсь от этой стервозной соплюшки? Ведь Рейчел не пылала любовью к своей подзащитной, хотя и жалела ее. И каждый раз, отъезжая от здания тюрьмы, она невольно сравнивала ее со своей дочерью и облегченно вздыхала. Слава богу, что моя Дженни не такая. Но сейчас Рейчел вдруг сказала себе: ты не просто снобка, ты такая же, как эта девочка, которую ты презирала час назад за эту дешевую смесь распутства и обывательского представления о приличиях. Тебе нравится трахаться с этим парнем, но ты боишься признаться в этом, боишься, как бы чего не сказали. Короче, использовать его ты можешь, а жить открыто тебе неловко. Перед кем? Твои подруги, кто они? Одинокие дамы и матери семейств, уже лет десять не живущие со своими старыми мужьями. Все они умрут от зависти. А значит, мы их вычеркиваем! А тот, кто порадуется за тебя, останется твоим настоящим другом. Твоим коллегам по большому счету наплевать на тебя. Родители? Они ненавидели Карла, считали, что он тебя недостоин, но никогда не говорили тебе об этом. Промолчат и сейчас. А если ты будешь счастлива, то и они успокоятся. А дочка тебя во всем поддерживает, и Мишель ей в качестве твоего друга, кажется, нравится. Как это здорово – начать новую жизнь с новым мужчиной, который влюблен в тебя! А главное, всегда можно уйти. С такими мыслями Рейчел вернулась домой.
С переездом решили не тянуть. Дом оценили и выставили на продажу. Необходимо было сделать небольшой косметический ремонт, но дом был новый и на ремонт больших затрат не требовалось. Из люстр Рейчел решила забрать только свою любимую – из разноцветного стекла. Кухонный гарнитур она оставляла покупателям. Как и все оборудование ванных комнат, подвала плюс занавески. Она дала в газету объявление о гараж-сейле с перечислением мебели и наиболее дорогих вещей. Заодно можно продать и кое-что из гардероба, детских игрушек, посуды. Мишель в это время благоустраивал свою квартиру. Он аннулировал мастерскую, вернее снял под нее отдельное помещение. Оклеил новыми обоями спальню, убрав оттуда телевизор и неприличные видеокассеты. Приехавший к нему Леон выбрал себе из них кое-что на память и как-то странно помалкивал, помогая Мишелю двигать мебель и клеить обои.
Потом он все-таки спросил:
– Слушай, а как она вообще?
– Не понял? Кто она и что значит «вообще»?
– Ну ладно, мы же знаем друг друга сто лет. Ты отлично знаешь, о ком я говорю. У вас так серьезно?
– Как видишь. Стал бы я обои клеить просто так. Только не называй ее «она», меня это коробит. Говори, Рейчел, или леди Бевис, или твоя подруга на худой конец. В этом «она» есть что-то враждебное, тебе не кажется?
– Такие тонкости. Я об этом даже не думал. Ну у тебя точно башню снесло. Я тебя поздравляю. А как Дженнифер? Что она? Ее-то можно называть так?
– Она в порядке! Будет жить в общежитии и приходить к нам на праздники. Теперь я, как отец семейства, выхожу на постоянную работу. Мастерскую отдаю тебе, если и буду шить, то по выходным.
– Вот это новость! На какую работу? Ты ничего мне не говорил!
– Теперь я работаю в банке, вернее в одной финансовой корпорации под началом своего бывшего сокурсника. Как-никак я экономист по образованию и, кажется, окончил Гарвард.
– Блин! А кто мне пел, что свобода превыше всего? Кто презирал этих яппи в желтых галстуках? Кто клялся мне, что умрет в седле!
– Да умереть в седле всегда можно! Свобода – это такая штука! Понимаешь, Маркс считал, что свобода – это осознанная необходимость. И хотя я не марксист, но тут я с ним согласен. Свобода у нас в голове. Я принял решение. Меня никто не принуждал. Я хочу жить с любимой женщиной и обеспечить ей комфортабельную жизнь. Для этого нужны бабки. Так как она имеет отношение к юриспруденции, то мне лучше идти в легальный бизнес, а не торговать наркотиками или грабить банки. Я решил жить в привычных для нее рамках – ходить на службу, приходить домой с работы, проводить уик-энды с ней и ее дочерью. Да что ты так переживаешь? Нашей дружбе ничто не грозит. Всегда сможем оторваться с тобой раз в неделю, у нее ведь тоже есть свои подружки. А кстати, как твоя новая подружка? Сам-то не больно откровенничаешь со мной!
– Что сказать на все это! Раз в неделю! Эх, прежние времена уже не вернутся! А как же твои мечты о своем доме моделей для рокеров и молодежи? Твоя гитара? Вот так уходит молодость! Она тебя подомнет под себя, ты хоть сходи в суд один раз и послушай, как она ломает присяжных. Это же львица, а не женщина!
– Мне нравится укрощать! Это круто – когда она со всеми львица, а со мной кошечка. Это заводит. Но ты уклоняешься от вопроса. Или твой львеночек тебя уже покусал больно-больно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41