В тот момент, когда она прикусила губу, Джаг остановился, но, яростно качнув головой из стороны в сторону, Монида заставила его продолжать и, обхватив руками за шею, всем телом подалась вперед, чтобы теснее слиться с ним и почувствовать наполнявшую ее живую силу.
Спаянные в одно целое, они некоторое время лежали неподвижно, а потом устремились в яростную обоюдную схватку.
Уткнувшись лицом между ее упругих грушевидных грудей, Джаг бессознательно ускорял ритм. Он обрушился на девушку, словно хотел пронзить ее, раствориться в ней и исчезнуть из этого дьявольского мира.
Наконец он почувствовал, как Монида напряглась, ее дыхание участилось и с губ сорвался легкий стон, прозвучавший, как сигнал. Знакомые мурашки пробежали по телу Джага, превратились в приятное легкое тепло, которое вскоре переросло во всепожирающее пламя. И тогда он ускорил темп. Обвив его ногами, молодая женщина со стонами забилась под ним. Джаг ощутил, как мышцы ее лона начали сокращаться, не выпуская его из сладкого плена, и, будучи не в состоянии и дальше контролировать себя, он взорвался в ней сладостным, животворящим фейерверком. Монида отпрянула назад, но он грубо схватил ее за косу и притянул к себе, не желая, чтобы молодая женщина ускользнула от него в кульминационный момент. Их губы встретились, и тела снова забились во встречных движениях. Не насытившись, они вскоре опять потянулись друг к другу, только на этот раз их ласки были более глубокими и интимными... Теперь мелодия их любви звучала не печальной, а торжественной фугой.
- Что будем делать? - озабоченно спросил Джаг, когда они вынырнули их нирваны.
- Зачем думать о завтрашнем дне?
- Если мы сами не подумаем о будущем, за нас подумают другие, - сказал Джаг. - Мне надоело, когда за меня думают другие! А тебе нет?
Монида уклончиво пожала плечами.
- Лично я считаю, что лишнее волнение не приведет ни к чему хорошему. Наша судьба предначертана заранее, как и линии на наших руках.
Джаг почувствовал, что начинает покрываться гусиной кожей.
- Это не так! - возмутился он. - Неужели ты веришь в эту чушь?
- Конечно. Когда я была ребенком, старики вечерами на посиделках рассказывали разные истории. В одной из них речь шла о человеке, который хотел избежать смерти. Однажды ему показалось, что он видел ее в городе и потому уехал подальше, в другое место. Однако напрасны были его старания: смерть ожидала его в другом городе. Рассчитывая убежать от нее, он, наоборот, пошел ей навстречу.
- Все это вздор и ерунда! Человек сам творит свою жизнь! Нигде ничто не предписано! Судьба - это не что иное, как выдумка рабских душонок!
- Я не пытаюсь убедить тебя в этом, Джаг, это всего лишь мое видение мира.
Выбитый из седла, Джаг хотел было на фактах доказать ей обратное, рассказать об уготованной ей доле и как он изменил ее будущее, отпустив людоеда. Но ему показалось, что такое лекарство хуже самой болезни, и отказался от своей затеи. В конце концов, она имеет право думать так, как ей хочется, и лучше будет, если он заставит ее изменить свои взгляды на жизнь несколько позже. Кроме того, он не хотел продолжать разговор, который мог привести к конфликту. Он любил ее, а все остальное не имело никакого значения. Он еще не признался ей в своем чувстве, а она во время их любовных утех уже несколько раз повторяла о том, что любит его. Джаг инстинктивно боялся некоторых слов, ведь слово не воробей, выпустишь - не поймаешь! Он сгорал от желания признаться ей в любви, но ждал более благоприятного момента. Неожиданно он спросил:
- А где Энджел? Он не будет беспокоиться?
- Он в вагоне и крепко спит, - успокоила его Монида.
- Он знает, что ты здесь, со мной?
- Энджел всегда все знает.
По крови, отметившей их первые любовные объятия, Джаг понял, что ребенок не мог быть сыном Мониды. Следовательно, оставалась другая версия.
- Он твой брат?
Она отрицательно покачала головой.
- Энджел - сын моей соседки, ставшей жертвой Осадков. Она умерла перед самыми родами, и потребовалось кесарево сечение, чтобы извлечь ребенка из живота матери. Он родился раньше срока, но это нисколько не повлияло на его внешний вид. Он был таким уже в зародыше. Его отец отказался от него, и тогда я взяла малыша к себе. Вообще-то, это он выбрал меня. О нем хотели заботиться и другие женщины, но своим поведением он отбивал у них всякую охоту иметь с ним дело. Со мной же он всегда тих и послушен, просто очарователен.
Джаг воздержался от комментариев, но про себя подумал, что Энджела можно назвать как угодно и кем угодно, но только не очаровательным...
Не желая обижать Мониду, он не стал больше расспрашивать ее о ребенке, а углубился в изучение ее восхитительного тела. Именно этого, казалось, им и не хватало, чтобы снова погрузиться в омут всепоглощающей страсти.
Позже, уже рано утром, Джаг со всеми предосторожностями проводил Мониду до ее вагона.
Едва они расстались, как Джагу показалось, будто чья-то ледяная рука сжала его сердце.
Глава 11
Джаг отвел в сторону фляжку, протянутую ему Кавендишем.
- Это же вода, - усмехнулся разведчик. - От нее хуже не станет! Если не хочешь пить, можешь вылить ее себе на голову: это тебя взбодрит, ты не перестаешь зевать с самого утра.
- Я плохо спал, - уклончиво ответил Джаг. - И потом, на улице стоит собачий холод. Удивляюсь, как это вас может мучить жажда.
И в самом деле, на жару трудно было пожаловаться. Небо сияло голубизной до самого горизонта, но солнцу никак не удавалось компенсировать ледяное дыхание северного ветра, гулявшего по отрогам горного хребта.
- Хорошо, что с нами нет Бумера, которому холодно даже в парилке! - добавил Джаг.
- С самого утра я поинтересовался его состоянием у врача Галаксиуса Оруэлла, - сказал разведчик, цепляя на пояс фляжку. - По его мнению, Бумер страдает аспергиллезом.
Видя, что Джаг сморщил лоб, он пояснил:
- Это такой грибок в легких, мерзость страшная, но хуже всего то, что от этой дряни трудно избавиться. К тому же эта болезнь заразная, поэтому следует остерегаться мокрот Бумера.
- Врач сможет поставить его на ноги?
- На какое-то время - да, а как дальше пойдет дело - одному Богу известно. Пока Оруэлл лечит его порошком прополиса и, кажется, успешно.
- Никогда не слышал о таком лекарстве, - удивленно заметил Джаг.
- Это нечто вроде воска, которым пчелы запечатывают свои улья. Док сказал, что этот прополис помогает от многих болезней. Он называет его панацеей от разных бед!
- А как ваше плечо?
- Ничего, пройдет со временем. Смотри-ка, вот и они. Ты не займешься стрелкой?
Молча кивнув, Джаг спешился, подошел к рычагу перевода стрелки, разблокировал его и поставил на нулевую отметку, обеспечив таким образом движение состава по прямой.
С раннего утра они шли впереди поезда от стрелки к стрелке, проверяя состояние путей и обеспечивая безопасность Империи на Колесах от ловушек и засад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37