— Вот так, — вздохнула Сара.
— Странно! Вот уж никогда бы не подумал, — покачал он головой. — Такая красивая девушка!
— Вот и мне странно, — фыркнула Сара, выпустив изо рта струю дыма, и поднесла к губам бокал. — Стыд и позор, скажу я вам! К тому же и за комнату я заплатила вперед, и все такое…
— Вот как? — протянул Фредди и опять украдкой покосился на часы. Было без десяти час.
— Вот так! — передразнила Сара. — О Боже! — уныло вздохнула она и сделала большой глоток. — Что меня больше всего бесит, так это то, что проклятая комната пропадает. А за нее ведь заплачено!
— А где эта самая комната? — рассеянно спросил Фредди.
— На Двадцать первой.
— Вот как? — удивился он.
— Вот так.
— Так это ж неподалеку!
— Практически за углом, — сказала Сара и задумчиво положила ногу на ногу.
— Мне нужно занести кое-что на угол Двадцать четвертой и Третьей, — сообщил Фредди, немного помявшись.
— Вот как?
— Да. Но после этого я буду свободен как ветер, — продолжал он. — Если мне придет охота провести с тобой часок, — помялся он, — сколько это будет стоить?
— Ну… ты ведь понимаешь, я уже уплатила за комнату.
— Да, да, так сколько? Сколько ты за нее заплатила?
— Двенадцать долларов.
— Вот как?
— Вот так!
— А ты сколько стоишь?
— Я? Двадцать пять.
— Вот как?
— Вот так, — фыркнула Сара.
— Стало быть, все вместе тридцать восемь долларов? — уточнил Фредди.
— Тридцать семь, — поправила Сара.
— Двенадцать и двадцать пять… — повторил Фредди, поднял глаза к потолку и пошевелил губами. — Верно, тридцать семь.
Что ж, неплохо.
— Да уж, в самую точку попал. Многие девушки берут куда дороже.
— Вот как? — удивился Фредди.
— Вот так! — подмигнула Сара.
— Ладно. Послушай, может, прогуляемся вместе до Двадцать четвертой улицы, а? Проводишь меня, я занесу, что мне нужно, а потом отправимся к тебе? Идет?
— Звучит неплохо, — хмыкнула Сара.
— Значит, идет?
— Идет.
Фредди заплатил за выпивку, и они вместе направились на Двадцать четвертую улицу. Сара осталась ждать внизу, а он опять, кряхтя, преодолел пять лестничных пролетов до квартиры Бенни Нэпкинса. Дома по-прежнему никого не было. Тяжело дыша и отдуваясь, Фредди спустился вниз. Прислонившись к двери, Сара невозмутимо курила.
— Все? — поинтересовалась она. — Свободен?
— Нет. Никого нет дома, — пропыхтел он.
— Ну так что за беда? — удивилась она. — Попозже занесешь, верно?
— Ладно, — кивнул он. — Я ведь честно пытался, разве нет?
— Конечно, конечно. А теперь почему бы тебе не заняться мной?
— И верно! — обрадовался Фредди.
Взявшись за руки, они повернули за угол. Не прошло и десяти минут, как возле дома остановилось такси и Бенни Нэпкинс, открыв дверь, помог выбраться Жанетт Кей. Он подобрал ее возле Транс-Люкс на Восемьдесят пятой улице. Жанетт страшно спешила. По пятому каналу вот-вот должно было начаться ее любимое шоу с Барбарой Стенвик и Стерлингом Хейденом, и она ужасно боялась опоздать.
* * *
Придурок упрямо отказывался снять с головы чулок.
— Но ведь это же маска, — втолковывал ему лейтенант Боццарис, — а существует закон, по которому нельзя ходить по улице в маске.
— Это не маска, офицер. Это просто… ну, одежда такая, что ли…
— Нет, что ты там ни говори, а все-таки это маска, — стоял на своем Боццарис.
— Это чулок, — доказывал ему Придурок.
— Чулок не носят на голове. Стало быть, это маска.
— Ага. А надень ты маску на ногу, вот и выйдет чулок, — заржал Придурок.
— Ладно, ладно, ты не больно умничай! — оборвал его Боццарис.
— Я знаю свои права, — высокопарно изрек Придурок. И это было сущей правдой. Конечно, умом он похвастаться не мог, и отлично это понимал, но зато его знания в области уголовного права были фундаментальными и всеобъемлющими.
— Пусть так, — не стал спорить Боццарис, но про себя все-таки решил, что зачитает ему права. Хватит с него постоянных жалоб арестованных уголовников, что детективы не позаботились зачитать им права. — В соответствии с решением Верховного суда по делу Миранды, — начал он, — мы должны ознакомить вас с вашими правами. Именно это я сейчас и собираюсь сделать.
— Правильно, — одобрительно кивнул Придурок.
— Во-первых, вы имеете полное право, если хотите, хранить молчание. Вы меня понимаете?
— Правильно, офицер. Именно это я и делаю!
— Стало быть, вы понимаете, что имеете право не отвечать на вопросы полицейского офицера?
— Ага. И не буду!
— А вы понимаете, что если надумаете отвечать, то…
— Все, что я скажу, может быть использовано против меня!
Ясное дело, конечно, понимаю!
— Я также должен поставить вас в известность, что вы имеете право до или во время допроса в полиции потребовать присутствия адвоката. Вы меня понимаете?
— Само собой! — кивнул Придурок. — А еще я знаю, что если потребую присутствия адвоката, но скажу, что у меня нет денег, чтобы ему заплатить, то мне назначат общественного защитника, который будет защищать меня бесплатно. И я смогу пользоваться его услугами до или во время допроса. Так?
— Так, — кивнул Боццарис.
— Стало быть, вы теперь знаете свои права? — уточнил Придурок.
— Да, — кивнул лейтенант.
— Так вы желаете пригласить адвоката? — спросил Придурок.
— Что? — поперхнулся Боццарис и растерянно заморгал. Глаза его сузились. — Послушай, — грозно предупредил он, — ты не больно-то умничай, понял? Последний такой умник, вроде тебя, которого мы взяли, сейчас парится в Томбсе, понял?
— Я хочу видеть адвоката, — заявил Придурок.
— У тебя есть кто-нибудь на примете? Ну, я хочу сказать, ты знаешь какого-то определенного адвоката?
— Да.
— И кого же?
— Марио Аззекку, — заявил Придурок, и Боццарис невольно шмыгнул носом. В затхлой атмосфере полицейского участка на него явственно повеяло запахом денег.
* * *
Когда в два часа ночи стоявший на ночном столике телефон пронзительно зазвонил, Аззекка вместе со своей женой Сибил лежал в постели. Еще не открыв глаза, он догадался: что-то случилось. Какая-то беда. Скорее всего, этот гаденыш, его дорогой сынок, который сейчас как раз учился в Гарварде, попался, когда курил марихуану. Маленький ублюдок!
— Алло, — прохрипел он.
— Это лейтенант Боццарис, — произнес мужской голос на другом конце трубки.
— Да?
— Нам с вами надо кое-что обсудить.
— Это в два-то часа ночи?! — возмутился Аззекка.
— Кто это? — сонным голосом спросила Сибил.
— Никто. Спи! — буркнул он. — Погодите, не вешайте трубку! — Я только перейду в кабинет. — Выбравшись из постели, он влез в халат, осторожно прикрыл за собой дверь спальни и по коридору направился туда, где Сибил — Боже, благослови ее доброе сердце! — согласилась выделить в его полное распоряжение восьмиметровую комнатку (и это в их огромной двенадцатикомнатной квартире!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47