Шлессер надеялся, что когда-нибудь запас ксерокопий иссякнет. Возможно, он не знал, что можно сделать ксерокопии с ксерокопий, и что Крамер мог вымогать деньги всю жизнь. А может быть, он понимал это и просто не придавал никакого значения, рассматривая вымогательство как одну из статей деловых расходов, вроде рекламы.
Но если Крамер поступал так же с Люси Менкен, разве он не мог после получения очередного чека на пятьсот долларов высылать ей фотографию и негатив? Тридцать шесть фотографий по пятьсот долларов за штуку составляли восемнадцать тысяч – значительная сумма, особенно если пытаться держать дело в секрете. Ведь для покупки пары платьев не берут из банка восемнадцать тысяч.
Ну, а если Крамер рассчитывал на пожизненный доход? Подобно тому, что он мог сделать неограниченное количество ксерокопий письма Шлессера, разве он не мог отпечатать неограниченное количество цветных фотографий Люси Менкен – высокого качества, на глянцевой бумаге – которые можно воспроизвести в газетах? И разве он не мог, выслав последний негатив, сообщить ей, что у него остались отпечатки и он хочет за каждый получить столько-то.
Догадывалась ли Люси Менкен об этом?
Могла ли она организовать убийство Крамера?
Не исключено.
А теперь в деле появился неожиданный поворот. Люси Менкен уверена в том, что фотографии попали в руки кого-то еще. Несомненно, она узнала об этом в течение нескольких последних дней, и сразу отправилась к Блайеру и Дину Крамеру, издателю журнала. Значит, кто-то получил фотографии и пытается вымогать деньги, как будто смерти Крамера и не было? И кто это?
Наконец, если Люси была виновата в смерти Крамера, не приведет ли новая попытка шантажа ко второму убийству?
Хейз задумчиво кивнул.
По-видимому, настало время прослушивать телефон Люси Менкен.
* * *
Мастер, приехавший в машине телефонной компании, был чернокожим. Когда Люси Менкен открыла ему дверь, он тут же предъявил свое удостоверение. Дело в том, объяснил он, что линия, ведущая в ее дом, уже давно беспокоила компанию, и ему придется кое-что проверить.
Мастера звали Артур Браун, и он был детективом 87-го участка.
Он установил подслушивающие устройства на все три телефона в доме и протянул провода через задний двор усадьбы Менкенов. Там он перекинул их по столбам через дорогу и подключил к магнитофону в будке телефонной компании. Отныне всякий раз, когда в доме будут снимать трубку на одном из телефонов, магнитофон будет автоматически включаться и записывать все разговоры – ведущиеся как из дома Менкенов, так и в дом с других телефонов. Звонки к парикмахеру, мяснику, звонки от друзей и родственников – словом, все разговоры будут записаны и затем прослушаны в 87-м участке. Разумеется, ни один из них не может быть использован в судебном процессе.
Но один из них может навести на след человека, снова угрожавшего благополучию Люси Менкен.
Глава 8
Когда Марио Торр зашел в участок, Берт Клинг говорил по телефону со своей невестой. Увидев посетителя, Клинг положил трубку и жестом предложил ему войти. Как и раньше, Торр был одет с безупречной заурядностью. Он опустился на стул рядом со столом Клинга, подтянув вверх колени брюк, чтобы сохранить складку.
– Шел мимо и решил зайти. Все в порядке? – спросил он.
– В полном, – ответил Клинг.
– Напали на след?
– Более или менее.
– Отлично! – с удовлетворением воскликнул Торр. – Сай был моим другом. Вы по-прежнему считаете, что это было наемным убийством?
– У нас несколько версий, – сказал Клинг.
– Хорошо, – ответил Торр.
– А почему ты не сказал, что имеешь судимость?
– Что?
– Два года в Кэстлвью за попытку вымогательства. Ты отбыл один год и был досрочно освобожден. Почему, Торр?
– Ах, да, – сказал Торр. – Наверно, вылетело из головы.
– Вот как.
– Я выбрал путь честного человека. Зарабатываю хорошие деньги. Быть преступником просто невыгодно.
– Равно как иметь друзей среди преступников.
– Каких друзей?
– У честного человека не должно быть друзей вроде Сая Крамера.
– У нас были чисто личные отношения. Я не интересовался его делами, и он не рассказывал мне о них.
– Но ты считал, что он во что-то замешан?
– Да, ведь Сай хорошо одевался и ездил в дорогом автомобиле. Естественно, я считал, что он занимается чем-то выгодным.
– Ты встречался с его девкой?
– С Нэнси О’Хара? Мистер Клинг, она – не девка. Если вы хоть раз видели ее, вы не назвали бы ее девкой. Совсем наоборот.
– Значит, ты с ней встречался?
– Только однажды. Сай проезжал с ней в своем кадиллаке. Я помахал рукой, он остановился и познакомил нас.
– Она утверждает, что ничего не знает о его делах. Ты думаешь, это правда?
– Да. Кто сказал, что женщине нужны мозги? Мозги находятся у них между...
– Значит, вы оба ничего не знали о делах Крамера.
– Я просто считаю, что Сай был замешан во что-то крупное, – сказал Торр. – А как же иначе? Мужик вдруг покупает пару автомобилей, роскошную квартиру, обставляет ее так, что у тебя глаза на лоб лезут – конечно, на это нужны деньги. И большие деньги.
– А что ты считаешь малыми деньгами?
– Когда их едва хватает на жизнь. Ясно?
– Нет, не ясно.
– Пара сотен в месяц. Да вам это известно лучше меня. А сколько ему платили?
– Достаточно, – ответил Клинг.
– Я имею в виду не крупные деньги, а те, которые он получал каждый месяц.
– Откуда ты знаешь, что были крупные деньги и ежемесячные взносы?
– Догадываюсь, – сказал Торр. – Мне кажется, что крупные деньги пошли на покупку автомобилей и квартиры, а те, которые выплачивались ежемесячно, шли на повседневные расходы. Я прав?
– Может быть.
– Не может быть, а точно. Именно крупные деньги оплачивали роскошную жизнь Сая.
– Наверно, – сказал Клинг.
– А вам известно, откуда он получил эти деньги?
– Нет.
– А ежемесячные взносы?
– Возможно.
– Сколько человек платили ему?
– Знаешь, Торр, тебе бы работать полицейским.
– Я просто хочу, чтобы восторжествовала справедливость. Сай был моим другом.
– Справедливость всегда торжествует, – заметил Клинг. – Знаешь, у меня много работы.
– Конечно, – сказал Торр. – Не буду мешать.
И он вышел.
* * *
Дэнни Гимп позвонил Карелле и сказал, что надо бы встретиться, но не в полицейском участке. Карелла понял, что его осведомитель что-то разнюхал. Раньше – до дня своей глупости – Карелла давал свой домашний телефон только родственникам, близким друзьям и, разумеется, дежурному сержанту. Он не любил, когда ему звонили домой. Карелла нарушил это правило для Дэнни.
Отношения между детективом и его стукачом – даже если они не испытывают дружеских чувств друг к другу – основаны на доверии. Раскрытие преступлений – это гонка с препятствиями, и жокеев приходится выбирать со всей тщательностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30