— Что же он говорил вам?
Он спрашивал шепотом, его рука находилась у нее под юбкой.
— Я скажу вам позднее, — прошептала она. — Может быть.
— Скажите мне сейчас.
— Как вы думаете, что он говорил?
— Возможно, он сказал, что хотел поцеловать этот ваш рот Карли Симон.
— Он сказал, что хотел еще кое-что сделать с ним.
— Что он хотел с ним сделать?
— А как вы думаете, что он хотел с ним сделать?
— Почему бы нам не пойти ко мне на квартиру?
— Зачем мы должны куда-то идти?
— Здесь слишком людно.
— Судя по всему, вас это не смущает.
— Мне бы не хотелось, чтобы меня арестовали, — сказал он, улыбаясь.
— А разве они могут арестовывать частных детективов?
— Всегда, — ответил он и подумал: «Особенно, если забрался рукой так далеко под женскую юбку. Задержат за приставание или неприличное поведение...»
— Вы носите с собой револьвер? — поинтересовалась она.
— Нет.
— А у вас он есть?
— Да.
— Где?
— На квартире. Хотите увидеть его?
— Я никогда не видела револьвера, — сказала она.
— Он находится за ближайшим углом, — заметил он.
Она посмотрела на него.
— Вы действительно хотите этого, а? — спросила она.
— Да, я думаю, что это будет очень приятно.
— Приятно, — повторила она, кивнув.
— Да.
— Я догадываюсь, что это было бы приятно.
— Но все зависит от вас.
— Да, безусловно, все зависит от меня.
— От вас.
— Мы знаем друг друга не более десяти минут...
— Больше.
— И вы меня уже всю...
Она не закончила фразу и покачала головой, подняла бокал и осушила его до дна. Затем взяла кубик льда в рот, пососала его и опустила снова в бокал.
— Вы часто так делаете. Верно? — Спросила она.
— Делаю — что?
— Так возбуждаете женщин...
Она покачала головой, затем подняла бокал, поднесла его к губам и слизнула еще один кубик льда. Снова пососала и опустила назад.
— Как я могу быть уверенной в том, что у вас нет чего-нибудь такого, чего мне не хотелось бы подхватить? — спросила она.
— У меня ничего такого нет.
— Как я могу об этом знать?
— У меня была отрицательная реакция.
— У меня тоже, — сказала она.
Она снова изучающе посмотрела на него. Нога продолжала постукивать. Кивнула. Обдумывала. Их глаза встретились. Снова кивнула.
— Между прочим, — произнесла она, — я не очень уверена, что сумею и дальше это выдержать.
— Я должен остановиться?
— Кажется, я близка к эрекции, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Мм-хм.
Он улыбнулся ей. Он возбуждал ее.
— Я имею в виду... вы видели этот фильм — «Гарри и Салли»?
— "Когда Гарри встретил Салли", — поправил он, улыбаясь и продолжая непрерывно возбуждать ее.
— Помните сцену в ресторане? — спросила она.
— Да?
— Что она сделала в ресторане?
— Да?
— Итак, или вы прекратите то, что вы сейчас делаете...
— Она получила удовлетворение, — сказал он.
— Я так не получу удовлетворения, — ответила она. — Я это знаю.
— Пойдемте посмотрим мой револьвер, — предложил он.
— Позвольте мне сначала пописать, — сказала она, убрала его руку и закатила глаза с таким видом, как будто произнесла «хууу», быстро вскочила со стула так, что юбка задралась выше бедер. Он наблюдал за ней, пока она шла к туалетной комнате. И думал: «Как легко, как необыкновенно легко». Он был очень невысокого мнения обо всех женщинах.
* * *
Во вторник после шести часов вечера в участок пришел Толстый Олли Уикс.
— Ты все еще злишься на меня? — спросил он.
На улице было двенадцать градусов по Фаренгейту, но, несмотря на это, на нем были голубые джинсы, белая рубашка, спортивный пиджак, синие носки и коричневые ботинки. На рубашке спереди было заметно пятно от кетчупа. Или от крови? Рубашка у горла была расстегнута, и в распахнутом вороте виднелись вьющиеся черные волосы с застрявшими хлебными крошками. Олли явно следовало бы побриться и принять ванну.
— Чтобы ты снова не вышел из себя, я расскажу тебе, что мне удалось откопать, — сказал он.
— Что же ты откопал?
— Я выяснил, почему этот Тилли оказался на Айнсли.
— Почему? — спросил Карелла.
— Почему он там находился? Или почему я отдал тебе предпочтение?
— В чем же заключалось твое предпочтение, Олли?
— Я опросил всех по поводу твоего дела. И учти — в счет моего собственного времени.
— Чепуха, — сказал Карелла.
— Ты все еще злишься. Не так ли?
— Нет, я просто счастлив, что у меня дел по горло.
— Ты думаешь, что я взвалил дело об убийстве на тебя. Верно?
— Нет, откуда бы у меня появилась такая мысль?
— Я не знаю откуда, так как все решено по правилу первого человека.
— Тогда ни о чем не беспокойся.
— А кто беспокоится? Так ты хочешь узнать, почему Тилли оказался на Айнсли или это тебя не интересует?
— Как он оказался там?
— Он трахал шлюху в квартире 22.
— Как ты узнал об этом?
— Я опрашивал людей в округе. Тилли знал эту шлюху еще до того, как попал в тюрьму за попытку убийства. Ты знал об этом?
— Да, Олли.
— Тилли избил этого траханого подонка, который назвал его гомиком.
— Между прочим, Тилли не был гомиком, так как он трахал эту шлюху за ночь до того, как другой подонок повесил его на трубе, предварительно застрелив.
— Кто это говорит?
— Ты по поводу подонка? Это я только предполагаю. Живут там в округе в основном бывшие испанцы. Они взяли верх над неграми. Ты еще не знаешь, какую блядскую головную боль они нам доставляют. В любом случае, если хочешь поговорить с этой шлюхой, то она живет в квартире 22. Ее имя Кармен Санчес.
— Ты уже говорил с ней?
— Нет, я получил эту информацию, опрашивая других людей.
— Кого ты опрашивал?
— У тебя есть свои информаторы, а у меня — свои.
— Не хочешь сказать мне его имя?
— Я был бы счастлив сказать тебе его имя, но это не он, а она. В этом городе есть дамы, которые благоговеют перед законом, — сказал Олли и стал подражать своему любимому У. К. Филдсу.
Карелла нахмурился.
— Твой информатор что-нибудь сказала по поводу того, как Тилли закончил свой путь под потолком подвала?
— Мой дорогой, мой информатор только сообщила мне, что Тилли был наверху и всю ночь трахал эту девицу Санчес. Эту девицу я бы и сам не прочь трахнуть, если она выглядит так, как мне ее описали.
— Твой информатор сама видела Тилли там?
— Я не знаю, мой друг, не знаю. Я бы тебе предложил самому поехать туда и поговорить с этой дамой из квартиры 22, которая в соответствии с тем, что мне о ней говорили, заслуживает того, чтобы посмотреть на нее. Это точно.
* * *
Кармен Санчес оказалась женщиной около тридцати лет, высокой, стройной, с копной черных вьющихся волос, яркими глазами и голосом, созданным для пения. Во всяком случае, она сразу всем об этом говорила. Кармен собиралась на урок пения. Она уже надевала пальто, когда зазвонил дверной звонок. Пальто было таким же ярко-красным, как свитер в обтяжку с длинными рукавами и длинный полосатый шарф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81