- Я должен.
- Конечно. - Она сглотнула и через силу добавила: - Ну… счастливо!
- Ты все-таки замечательная девчонка!
Она не надеялась, что я так действительно думаю, и заподозрила иронию. Но ей все равно было приятно. Я спустился, теша себя воспоминаниями о ее растерянном лице.
С одной стороны площадка для членов клуба была ограничена трибунами, а с другой - проходом для лошадей от загородки, где их седлают, чтобы вывести на смотровой круг. Короткая сторона площадки примыкала к самому смотровому кругу. Так вот, с Хадсоном Тейлором я должен был встретиться в том углу площадки, где лошади выходили на смотровой круг.
Дождь почти утих, так что я мог не беспокоиться за свой костюм. Я добрался до условленного места и ждал, любуясь цветником-газоном.
- Чарльз Тодд?
- Да. Вы мистер Тейлор?
- Хадсон, Приятно познакомиться. - Мы обменялись рукопожатиями.
Его рука была сухой и крепкой. Лет пятидесяти, среднего роста, худощавый. Приветливый, немного печальные и чуточку раскосые глаза. На нем - и, может, еще на нескольких посетителях ипподрома - была визитка, и он носил ее с такой непринужденностью, как будто это был свитер.
- Пойдемте найдем сухое место, - предложил он. - Сюда, пожалуйста!
Он повел меня. Мы поднялись на один лестничный пролет, прошли вдоль внутреннего коридора, расположенного под трибунами, миновали швейцара в униформе и оказались в удобном зале для членов комитета. До сих пор нам приходилось с извинениями протискиваться между группами нарядно одетых людей, но в баре было тихо и малолюдно. Двое мужчин и две женщины болтали стоя, держа полупустые бокалы. В углу две дамы в мехах громко жаловались на холодную погоду.
- Им нравится красоваться в соболиных манто, - фыркнул Хадсон, беря два стакана шотландского виски и приглашая меня к маленькому столику. - Теплая погода путает им все карты.
- А что, в это время года всегда так?
- Температура в Мельбурне за час может упасть или подняться на двадцать градусов. Так, а теперь о вашем деле. - Он полез во внутренний карман и достал сложенный лист бумаги. - Вот, прошу, здесь написано все, что нужно для Дональда. Галерея называется «Ярра Ривер Файн Артс».
Я искренне удивился, если бы оказалось иначе.
- А человек, с которым мы имели дело, был некий Айвор Уэксфорд, - продолжал он.
- Какой он из себя?
- Точно не припомню. Ведь дело было еще весной, по-моему, в апреле.
Я подумал минуту и вытащил из кармана маленький блокнотик для набросков.
- Вы узнаете, если я его нарисую?
Предложение развеселило его. Я быстро набросал мягким карандашом вполне пристойное изображение Грина, но без усов.
Хадсон Тейлор колебался. Я дорисовал усы. Он решительно замотал головой:
- Нет-нет, не он.
Тогда я перевернул лист и принялся за новый портрет. Хадсон задумчиво молчал, пока я старательно рисовал мужчину из подвальной конторы.
- Возможно, - проговорил он.
Я сделал нижнюю губу более полной, добавил очки в массивной оправе и галстук-бабочку в горошек.
- Он… - удивленно вырвалось у него. - Во всяком случае, я припоминаю галстук. Сейчас «бабочки» не так уж часто встречаются. А откуда вы его знаете? Вы встречались уже?
- Вчера я обошел несколько галерей…
- У вас настоящий талант, - заявил он, наблюдая, как я прячу блокнот в карман.
- Практика, и ничего больше.
Я уже мог бы по памяти нарисовать глаза Хадсона. Склонность к моментальному рисунку проявлялась у меня с детства.
- Рисование - ваше хобби?
- И работа. В основном я рисую лошадей.
- Правда? - Он перевел взгляд на изображения лошадей, украшавшие стены. - Вы делаете что-то похожее?
Я кивнул, и мы поговорили о рисовании как о способе зарабатывать на жизнь.
- Возможно, я закажу вам картину, если моя лошадь хорошо выступит в кубке. - Он улыбнулся, и глаза его совсем сощурились. - Если же он будет пасти задних, то я его просто пристрелю!
Он поднялся и пригласил меня следовать за ним.
- Третий заезд. Может, посмотрим вместе?
Мы вышли на площадку между трибунами. Под нами оказалось квадратное огражденное место, куда выводили на осмотр лошадей, участвующих в заезде. Там же потом расседлывали победителей. Нижний ярус и здесь предназначался только для мужчин. Две пары, шедшие впереди нас, разделились, и мужчины пошли направо, а дамы наверх.
- Пойдемте вниз, - показал рукой Хадсон.
- А вверх мы можем подняться только в сопровождении дамы? - полюбопытствовал я.
Он искоса взглянул и усмехнулся:
- Вас удивляют наши обычаи? Нет, наверх мы можем подняться и так.
Он пошел вперед и, удобно устроившись, обменялся приветствиями с несколькими людьми, по-приятельски отрекомендовав меня, как своего друга Чарльза из Англии. Сразу по имени, и меня приняли как своего: австралийский стиль.
- Бедная Регина… Ей тоже не нравилось разделение трибун по полу, - начал он. - Но оно имеет любопытные исторические корни. В минувшем столетии управление здесь осуществлялось с помощью британской армии. Офицеры оставляли своих жен в Англии, но - такова уж природа! - все они завязывали здесь знакомства с женщинами скверной репутации. Ну, они не хотели, чтобы их коллеги-офицеры видели, какой у них вульгарный вкус, а потому придумали правило, в соответствии с которым на трибунах для офицеров позволялось сидеть лишь мужчинам, и их пупсики не могли претендовать на место рядом с ними.
- Здорово придумано, - засмеялся я.
- Создать традицию проще, - изрек Хадсон, - чем потом избавиться от нее.
- Дональд говорил, что вы создали традицию производства отличных вин.
Печальные глаза блеснули от удовольствия, доставленного ему моим комплиментом.
- Ему очень здесь понравилось. Он объехал все большие виноградники в окрестностях. Прежде всего, конечно, он посетил мои.
Лошади, принимавшие участие в третьем заезде, прогалопировали на старт. Впереди был гнедой жеребец.
- Жуткая тварь, - заявил Хадсон. - Но он обязательно выиграет.
- Вы поставили на него?
- Совсем немного, - усмехнулся он.
Заезд начался, лошади рванулись вперед, и суставы Хадсона побелели от напряжения, пока он наблюдал в бинокль за развитием событий. Мне даже стало интересно, в чем выражалось его «совсем немного». Гнедой жеребец оказался на четвертом месте. Хадсон медленно отложил бинокль и уже без всякого интереса наблюдал за финишем остальных участников.
- Ну что ж, - произнес он, и его печальные глаза погрустнели еще больше. - Как говорят, в другой раз. - Он приободрился, пожал мне руку, попросил передать привет Дональду и спросил, найду ли я сам выход.
- Спасибо, - поблагодарил я.
- Всегда к вашим услугам.
Дважды свернув в неправильном направлении, я спустился наконец вниз, прислушиваясь по пути к австралийской разновидности английского языка.
- …говорят, он совершенно не соответствует своей должности в комитете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52