Ей хотелось смеяться и плакать одновременно.
– Тебе незаслуженно везет, Луиза! Ведь он мог оказаться негодяем, которого мы так опасалась!
И вдруг замолчала, потрясенная. «Если это не Олтон Крукшенк стрелял в лондонском сквере, и не он испугал лошадь, которая едва не растоптала Луизу в Гайд-парке, то кто же тогда?»
Марианне стало холодно.
– В Джона попали не по ошибке! – воскликнула она. – Ты сейчас прошла через лес беспрепятственно. Пострадал тогда именно Джон! Боже мой, мы все это время ошибались! Я думаю, что охотятся вовсе не за тобой, Луиза!
У нее бешено заколотилось сердце.
– Я возвращаюсь домой, – сказала она. – Лукас, проводите ее назад. Не стоит вам бежать, как бесприютным детям. Все уладится. Лорду Гиллингему не нужна невеста, которой не нужен он. Но сейчас мне некогда это обсуждать. Маркизу может угрожать опасность.
И, подобрав юбки, она бросилась бежать.
Путь назад казался бесконечным. Несколько раз Марианне приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. Она бежала, шла, снова бежала… вот впереди замаячили ворота, а вот и дом вынырнул из-за поворота аллеи. Она стремглав вбежала внутрь.
– Маркиз уже вернулся? – спросила она испуганную горничную.
– Нет, мэм, – удивленно ответила та.
– Надо срочно его отыскать, – сказала Марианна. – Он в опасности. В ограде есть задняя калитка?
– Да, мэм, с западной стороны фруктового сада.
– Вы пойдете со мной.
Она выбежала из дома, вспоминая намерения Джона. Далеко ли он успел уйти? Они пробежали через цветник, через розовый сад, через огород с длинными вскопанными грядками, после чего Марианна остановилась, запыхавшись, и, прижав руку к груди, несколько раз глубоко вздохнула. Впереди, за аркой в каменной стене, находился фруктовый сад.
И тут она увидела его! Джон стоял у дерева в неестественно напряженной позе.
Он был не один.
Марианна похолодела. То, что она увидела, лишило ее дара речи. Она-то ожидала увидеть здорового и сильного злоумышленника, а ее взору предстало поразительное зрелище: под яблоней стояла совсем юная девушка, одетая в слегка помятый, но вполне приличный коричневый дорожный костюм. На служанку она не походила. Ее бледное лицо показалось абсолютно незнакомым Марианне. Лицо это было искажено отчаянием, а глаза неестественно расширены. В руке она держала пистолет.
– У нее пистолет, – прошептала Марианна горничной, испуганно раскрывшей глаза. – Бегите за помощью.
Кивнув, горничная исчезла в мгновение ока. Незнакомка, кажется, их не заметила, ее взгляд был устремлен на Джона.
Джон успел увидеть подошедших, и у него упало сердце. То место, где замерла в растерянности Марианна, попадало в поле зрения девушки, стоит ей чуть-чуть повернуть голову, и…
«Назад, дорогая моя, отойди назад!» – отчаянно думал он. Но Марианна не уходила, и он быстро заговорил, чтобы полностью привлечь внимание девушки к себе.
– Я сперва не понял, откуда мне знакомо ваше лицо, – выговорил он. – Но мы встречались с вами в Лондоне. Вы внучка сэра Сайласа Рамбарта. Я заходил его навестить, и вы сказали, что он болен.
Она не ответила, но Джон, боясь, что она оглянется, поспешно продолжал, тем более что в голове его неожиданно промелькнуло воспоминание.
– С тех пор я вас видел еще раз, хотя и не придал тогда этому значения. Вы были в парке, когда лошадь едва не сбила с ног мисс Крукшенк!
Девушка продолжала пристально смотреть на него, словно чего-то ожидая, и под этим упорным взглядом в его голове внезапно все встало на свои места.
– Это были вы! – Он шагнул вперед, но девушка вскинула выше тяжелый дуэльный пистолет. – Вы напугали лошадь. Вы хотели, чтобы это я угодил под копыта. А когда не вышло, именно из этого пистолета вы стреляли и попали мне в руку, не так ли?
– Я метила вам в сердце, – кивнула она мрачно. Ее взгляд был странно пустым. Да, она действительно метила в него, и только в него.
И тут, к его ужасу, Марианна вышла вперед. Девушка резко повернулась и направила на нее свой пистолет. Марианна остановилась в нескольких шагах, она, по-видимому, тоже обо всем догадалась.
– Луиза тут ни при чем, эта девушка все время охотилась за вами, Джон! Но почему?
– Почему вы желаете мне зла? – спросил Джон девушку, стараясь говорить как можно спокойнее. – Зачем вам нужна моя смерть?
Он не предполагал услышать ответ, но в ее неподвижных глазах что-то вспыхнуло. Девушка заговорила с таким ожесточением, какого никак нельзя было в ней предположить, судя по ее скромной и приличной внешности.
– Вы не заслуживаете быстрой и милосердной смерти, – выговорила она, и пистолет в ее руке заходил ходуном. Она произнесла это с такой неистовой яростью, что Джон усомнился, в своем ли она уме. – Дедушкина смерть была далеко не такой легкой и простой, как от пули. Две недели назад он умер после мучительной агонии. На его похоронах не было никого, кроме меня, викария и нескольких слуг.
– Мне очень жаль это слышать, – сочувственно заговорил Джон. – Если бы вы послали мне записку…
– Неужели вы думаете, что мне нужно было ваше присутствие? – Она истерически рассмеялась.
– Я думаю, что на вас подействовала тяжелая болезнь вашего дедушки и ответственность по уходу за ним, которую вы на себя возложили, – мягко произнес он.
– Да вы и вообразить не можете, чего мне пришлось насмотреться! Как тяжело он умирал! Смерть может быть простой, быстрой, чистой. Я приготовила для вас такую, и вы должны быть мне благодарны.
– Но почему он вообще должен умереть? – воскликнула Марианна. – Кому это надо?
– Он сын своего отца, а мертвого я уже не могу убить, – заявила девушка глухим от ненависти и перенесенных страданий голосом.
Снова над ним нависла мрачная тень отца, запятнала его своим липким прикосновением. Джон затряс головой, прогоняя этот образ.
Мисс Рамбарт восприняла его движение как несогласие и заговорила снова, громче прежнего:
– Я знаю, что это был он, дедушка сам сказал. Может быть, он обращался не ко мне, а говорил в бреду. Он снова переживал дни молодости, когда следом за вашим отцом, никчемным, бесчестным маркизом, ходил по тавернам и игорным домам, по всем злачным местам Лондона. Там он и заразился этой болезнью.
– Он тоже болел оспой? – спросила Марианна.
Девушка сердито покачала головой. Она была примерно в возрасте Луизы, но перенесла испытания, которые не могли присниться Луизе и в кошмарном сне.
– Нет, тупица, я говорю о французской болезни!
«Болезнь несчастных уличных женщин и повес, деливших с ними постель», – внезапно понял Джон, содрогнувшись. Врачи называют ее сифилисом. Ужасная, неизлечимая болезнь, постепенно разрушающая тело и мозг. И убивает она медленно, в течение нескольких лет, но неотвратимо. Эта девушка была совсем еще ребенком, когда у ее деда проявились страшные симптомы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Тебе незаслуженно везет, Луиза! Ведь он мог оказаться негодяем, которого мы так опасалась!
И вдруг замолчала, потрясенная. «Если это не Олтон Крукшенк стрелял в лондонском сквере, и не он испугал лошадь, которая едва не растоптала Луизу в Гайд-парке, то кто же тогда?»
Марианне стало холодно.
– В Джона попали не по ошибке! – воскликнула она. – Ты сейчас прошла через лес беспрепятственно. Пострадал тогда именно Джон! Боже мой, мы все это время ошибались! Я думаю, что охотятся вовсе не за тобой, Луиза!
У нее бешено заколотилось сердце.
– Я возвращаюсь домой, – сказала она. – Лукас, проводите ее назад. Не стоит вам бежать, как бесприютным детям. Все уладится. Лорду Гиллингему не нужна невеста, которой не нужен он. Но сейчас мне некогда это обсуждать. Маркизу может угрожать опасность.
И, подобрав юбки, она бросилась бежать.
Путь назад казался бесконечным. Несколько раз Марианне приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. Она бежала, шла, снова бежала… вот впереди замаячили ворота, а вот и дом вынырнул из-за поворота аллеи. Она стремглав вбежала внутрь.
– Маркиз уже вернулся? – спросила она испуганную горничную.
– Нет, мэм, – удивленно ответила та.
– Надо срочно его отыскать, – сказала Марианна. – Он в опасности. В ограде есть задняя калитка?
– Да, мэм, с западной стороны фруктового сада.
– Вы пойдете со мной.
Она выбежала из дома, вспоминая намерения Джона. Далеко ли он успел уйти? Они пробежали через цветник, через розовый сад, через огород с длинными вскопанными грядками, после чего Марианна остановилась, запыхавшись, и, прижав руку к груди, несколько раз глубоко вздохнула. Впереди, за аркой в каменной стене, находился фруктовый сад.
И тут она увидела его! Джон стоял у дерева в неестественно напряженной позе.
Он был не один.
Марианна похолодела. То, что она увидела, лишило ее дара речи. Она-то ожидала увидеть здорового и сильного злоумышленника, а ее взору предстало поразительное зрелище: под яблоней стояла совсем юная девушка, одетая в слегка помятый, но вполне приличный коричневый дорожный костюм. На служанку она не походила. Ее бледное лицо показалось абсолютно незнакомым Марианне. Лицо это было искажено отчаянием, а глаза неестественно расширены. В руке она держала пистолет.
– У нее пистолет, – прошептала Марианна горничной, испуганно раскрывшей глаза. – Бегите за помощью.
Кивнув, горничная исчезла в мгновение ока. Незнакомка, кажется, их не заметила, ее взгляд был устремлен на Джона.
Джон успел увидеть подошедших, и у него упало сердце. То место, где замерла в растерянности Марианна, попадало в поле зрения девушки, стоит ей чуть-чуть повернуть голову, и…
«Назад, дорогая моя, отойди назад!» – отчаянно думал он. Но Марианна не уходила, и он быстро заговорил, чтобы полностью привлечь внимание девушки к себе.
– Я сперва не понял, откуда мне знакомо ваше лицо, – выговорил он. – Но мы встречались с вами в Лондоне. Вы внучка сэра Сайласа Рамбарта. Я заходил его навестить, и вы сказали, что он болен.
Она не ответила, но Джон, боясь, что она оглянется, поспешно продолжал, тем более что в голове его неожиданно промелькнуло воспоминание.
– С тех пор я вас видел еще раз, хотя и не придал тогда этому значения. Вы были в парке, когда лошадь едва не сбила с ног мисс Крукшенк!
Девушка продолжала пристально смотреть на него, словно чего-то ожидая, и под этим упорным взглядом в его голове внезапно все встало на свои места.
– Это были вы! – Он шагнул вперед, но девушка вскинула выше тяжелый дуэльный пистолет. – Вы напугали лошадь. Вы хотели, чтобы это я угодил под копыта. А когда не вышло, именно из этого пистолета вы стреляли и попали мне в руку, не так ли?
– Я метила вам в сердце, – кивнула она мрачно. Ее взгляд был странно пустым. Да, она действительно метила в него, и только в него.
И тут, к его ужасу, Марианна вышла вперед. Девушка резко повернулась и направила на нее свой пистолет. Марианна остановилась в нескольких шагах, она, по-видимому, тоже обо всем догадалась.
– Луиза тут ни при чем, эта девушка все время охотилась за вами, Джон! Но почему?
– Почему вы желаете мне зла? – спросил Джон девушку, стараясь говорить как можно спокойнее. – Зачем вам нужна моя смерть?
Он не предполагал услышать ответ, но в ее неподвижных глазах что-то вспыхнуло. Девушка заговорила с таким ожесточением, какого никак нельзя было в ней предположить, судя по ее скромной и приличной внешности.
– Вы не заслуживаете быстрой и милосердной смерти, – выговорила она, и пистолет в ее руке заходил ходуном. Она произнесла это с такой неистовой яростью, что Джон усомнился, в своем ли она уме. – Дедушкина смерть была далеко не такой легкой и простой, как от пули. Две недели назад он умер после мучительной агонии. На его похоронах не было никого, кроме меня, викария и нескольких слуг.
– Мне очень жаль это слышать, – сочувственно заговорил Джон. – Если бы вы послали мне записку…
– Неужели вы думаете, что мне нужно было ваше присутствие? – Она истерически рассмеялась.
– Я думаю, что на вас подействовала тяжелая болезнь вашего дедушки и ответственность по уходу за ним, которую вы на себя возложили, – мягко произнес он.
– Да вы и вообразить не можете, чего мне пришлось насмотреться! Как тяжело он умирал! Смерть может быть простой, быстрой, чистой. Я приготовила для вас такую, и вы должны быть мне благодарны.
– Но почему он вообще должен умереть? – воскликнула Марианна. – Кому это надо?
– Он сын своего отца, а мертвого я уже не могу убить, – заявила девушка глухим от ненависти и перенесенных страданий голосом.
Снова над ним нависла мрачная тень отца, запятнала его своим липким прикосновением. Джон затряс головой, прогоняя этот образ.
Мисс Рамбарт восприняла его движение как несогласие и заговорила снова, громче прежнего:
– Я знаю, что это был он, дедушка сам сказал. Может быть, он обращался не ко мне, а говорил в бреду. Он снова переживал дни молодости, когда следом за вашим отцом, никчемным, бесчестным маркизом, ходил по тавернам и игорным домам, по всем злачным местам Лондона. Там он и заразился этой болезнью.
– Он тоже болел оспой? – спросила Марианна.
Девушка сердито покачала головой. Она была примерно в возрасте Луизы, но перенесла испытания, которые не могли присниться Луизе и в кошмарном сне.
– Нет, тупица, я говорю о французской болезни!
«Болезнь несчастных уличных женщин и повес, деливших с ними постель», – внезапно понял Джон, содрогнувшись. Врачи называют ее сифилисом. Ужасная, неизлечимая болезнь, постепенно разрушающая тело и мозг. И убивает она медленно, в течение нескольких лет, но неотвратимо. Эта девушка была совсем еще ребенком, когда у ее деда проявились страшные симптомы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82