Кто этот ребенок? И почему Майлз никогда не упоминал о ней?
Вздохнув, Виктория улыбнулась;
— Здравствуй, Хитер! — тихо сказала она. — Можно войти?
Девочка заколебалась, потом кивнула. У Виктории защемило сердце, потому что в глазах маленькой девочки стояли слезы.
Новая хозяйка остановилась на некотором расстоянии, не желая еще больше расстраивать ребенка.
— Хитер. — Виктория склонила набок голову. — Ничего, если я буду звать тебя Хитер? Снова молчаливый кивок.
— Хитер, я понимаю, что ты ждала графа. Это ты прислала записку в Лондон, да?
Казалось, девочка не решается ответить, но затем опять кивнула.
— По правде говоря, я… я попросила миссис Эддисон написать ее за меня. Ее почерк гораздо лучше моего.
— А вместо графа приехала я, — сказала Виктория. — Хитер, мне очень жаль, что я разочаровала тебя.
Девочка провела рукой по щеке.
— Ничего. Просто я… я думала, что это папа.
Папа.
У Виктории голова пошла кругом. Итак, Хитер — дочь Майлза? Это новость. Он никогда не был женат, а может, был? Или этот ребенок незаконнорожденный? Однако сейчас все это было совершенно не важно. Потому что голос Хитер прозвучал так горестно, что Виктория ощутила внезапное желание крепко прижать девочку к своей груди и утешить ее.
— Ну, Хитер, твой папа приехал бы, если бы мог. Но, к сожалению, он уехал в Корнуолл. Там прошел ураган и разрушил его поместье. Как только он освободится, он вернется сюда, в Линдермер.
— Скоро, как вы думаете?
Голос Хитер прозвучал с такой надеждой, что Виктория чуть не рассмеялась. Но она знала, что смеяться нельзя, девочка может замкнуться в себе.
— Я полагаю, очень скоро. Мне кажется, ты не имеешь ни малейшего представления, кто я.
Впервые едва заметная улыбка тронула похожий на бутон розы рот девочки.
— Если честно, миледи, я не знаю.
— Так я и думала. — Виктория затаила дыхание и подошла поближе. Она присела на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу с маленькой девочкой. — Хитер, твой папа и я обвенчались в Лондоне в прошлом месяце. Я Виктория, его жена. — Она говорила очень мягко. — У меня такое чувство, что я очень полюблю Линдермер, Хитер. И мне бы хотелось остаться здесь, потому что я очень хочу, чтобы мы с тобой лучше узнали друг друга.
Хитер не улыбнулась.
— Вы уверены в том, что хотите этого? — спросила она.
— Конечно.
— Но почему? Почему вы хотите, чтобы мы лучше узнали друг друга?
— Потому что я думаю, мы будем очень много времени проводить вместе.
— Леди Сазерленд не хотела быть со мной. Она хотела меня прогнать.
Улыбка на губах Виктории застыла.
— Леди Сазерленд?
— Да. Папа собирался на ней жениться — давно!
Леди Сазерленд… Итак, это та женщина, о которой он ей рассказывал, женщина, с которой ои собирался венчаться.
— Наверняка ты ошибаешься, Хитер. — Виктория старалась говорить беззаботно. — Не может быть, чтобы леди Сазерленд хотела тебя прогнать.
— Она хотела, миледи. Она хотела. Она меня ненавидела.
Такие сильные слова… произнесенные таким юным созданием… Виктория поняла, что на долю девочки выпало слишком много страданий. Но не успела графиня и слова сказать, как Хитер отвела взгляд. Очень тихим голосом малышка добавила:
— Я слышала, как однажды леди Сазерленд разговаривала с папой. Она назвала меня калекой.
— Калекой? О Боже, почему…
И в этот момент Виктория поняла почему. Хитер встала с дивана и пошла по комнате.
Умная, красивая, обаятельная маленькая девочка… хромала.
Дойдя до середины комнаты, Хитер остановилась и повернулась. Она стояла и ждала. В глазах девочки светились непокорность и вызов.
У Виктории опять защемило сердце. Но молодая женщина не позволила себе жалеть Хитер, она подозревала, что та никогда не примет жалость. И поэтому Виктория не отвела взгляда от этих широко раскрытых глаз. Вместо этого .она подавила свой гнев против леди Сазерленд… и подавила боль в сердце.
Новая хозяйка протянула руку:
— Хитер, пожалуйста, подойди сюда. Маленькая девочка вернулась и встала пере Викторией.
— Хитер, я хочу, чтобы ты кое-что поняла Обычно я не беру на себя смелость судить о ком-то кого я не знаю, — а я признаю, что не знаю леди Сазерленд. Но по-моему, эта леди была совсем безмозглая, и ее следовало вывести на улицу и выпороть за то, что она посмела сказать подобную вещь!
Хитер вздохнула.
— То же самое говорил мне папа, — медленно произнесла она.
— Он молодец. Хитер, леди Сазерленд не имела права судить о тебе так сурово. Тем более она совсем не знала тебя. Хитер, я не допущу такую ошибку, потому что я совсем не похожа на леди Сазерленд. Меня ни в малейшей степени не волнует, что ты хромаешь. Мне было бы все равно, даже если бы весь мир хромал! А сейчас я бы хотела тебя кое о чем попросить, Хитер.
— Да, миледи?
Ей показалось или девочка действительно стала немного выше? С едва заметным огоньком в глазах Виктория погладила ее по плечу.
— Как ты думаешь, ты можешь это сделать для меня, голубушка?
Хитер закивала.
Виктории очень хотелось прижать к себе маленькую девочку, но она чувствовала, что пока еще рано.
— Знаешь, — решительно сказала Виктория, — давай сделаем вот что: спустимся вниз и попьем чай с печеньем.
С минуту Хитер неуверенно смотрела на нее. Потом наклонилась вперед.
— А мы можем попросить миссис Эддисон выложить лучшее серебро? — спросила девочка шепотом.
— Отличная мысль, Хитер. Я рада, что ты об этом подумала!
Щеки девочки запылали.
— Папа говорит, что кухарка делает самый вкусный в Англии кекс с изюмом. Представьте, как раз сегодня утром она испекла такой кекс! Давайте попросим принести кекс с изюмом.
Виктория поднялась.
— Я умираю с голоду. Кекс с изюмом — это как раз то, что надо. Да ведь у нас будет званый чай!
Глаза у Хитер стали огромными.
— Званый чай? — выдохнула она. — Как у знатной дамы в Лондоне?
— Как у двух знатных дам из Линдермер-Парка, — рассмеялась Виктория и протянула руку. Хитер без колебания взяла ее.
— Без вас здесь происходили странные вещи, милорд. Из Линдермер-Парка прибыл посыльный с письмом для вас. Он сказал, что это очень важно, поэтому я отдал его миледи. Через час миледи упаковала свои вещи и уехала к отцу. Еще через два часа она вернулась, а на следующее утро отправилась в Линдермер. Я совсем ничего не понимаю, — сокрушался Нельсон.
Майлз сломя голову под проливным дождем мчался назад в Лондон. Он был измучен, промок до костей, и все его тело от головы до ног ныло от усталости. Единственное, что ему придавало силы, — уверенность в том, что Виктория ждет его. Но сейчас отчаяние сжало его сердце.
— Где письмо? — спросил Майлз. Нельсон откашлялся.
— Я полагаю, миледи взяла его с собой.
— Черт! — Майлз бросился вверх по лестнице. Но Нельсон оказался прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Вздохнув, Виктория улыбнулась;
— Здравствуй, Хитер! — тихо сказала она. — Можно войти?
Девочка заколебалась, потом кивнула. У Виктории защемило сердце, потому что в глазах маленькой девочки стояли слезы.
Новая хозяйка остановилась на некотором расстоянии, не желая еще больше расстраивать ребенка.
— Хитер. — Виктория склонила набок голову. — Ничего, если я буду звать тебя Хитер? Снова молчаливый кивок.
— Хитер, я понимаю, что ты ждала графа. Это ты прислала записку в Лондон, да?
Казалось, девочка не решается ответить, но затем опять кивнула.
— По правде говоря, я… я попросила миссис Эддисон написать ее за меня. Ее почерк гораздо лучше моего.
— А вместо графа приехала я, — сказала Виктория. — Хитер, мне очень жаль, что я разочаровала тебя.
Девочка провела рукой по щеке.
— Ничего. Просто я… я думала, что это папа.
Папа.
У Виктории голова пошла кругом. Итак, Хитер — дочь Майлза? Это новость. Он никогда не был женат, а может, был? Или этот ребенок незаконнорожденный? Однако сейчас все это было совершенно не важно. Потому что голос Хитер прозвучал так горестно, что Виктория ощутила внезапное желание крепко прижать девочку к своей груди и утешить ее.
— Ну, Хитер, твой папа приехал бы, если бы мог. Но, к сожалению, он уехал в Корнуолл. Там прошел ураган и разрушил его поместье. Как только он освободится, он вернется сюда, в Линдермер.
— Скоро, как вы думаете?
Голос Хитер прозвучал с такой надеждой, что Виктория чуть не рассмеялась. Но она знала, что смеяться нельзя, девочка может замкнуться в себе.
— Я полагаю, очень скоро. Мне кажется, ты не имеешь ни малейшего представления, кто я.
Впервые едва заметная улыбка тронула похожий на бутон розы рот девочки.
— Если честно, миледи, я не знаю.
— Так я и думала. — Виктория затаила дыхание и подошла поближе. Она присела на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу с маленькой девочкой. — Хитер, твой папа и я обвенчались в Лондоне в прошлом месяце. Я Виктория, его жена. — Она говорила очень мягко. — У меня такое чувство, что я очень полюблю Линдермер, Хитер. И мне бы хотелось остаться здесь, потому что я очень хочу, чтобы мы с тобой лучше узнали друг друга.
Хитер не улыбнулась.
— Вы уверены в том, что хотите этого? — спросила она.
— Конечно.
— Но почему? Почему вы хотите, чтобы мы лучше узнали друг друга?
— Потому что я думаю, мы будем очень много времени проводить вместе.
— Леди Сазерленд не хотела быть со мной. Она хотела меня прогнать.
Улыбка на губах Виктории застыла.
— Леди Сазерленд?
— Да. Папа собирался на ней жениться — давно!
Леди Сазерленд… Итак, это та женщина, о которой он ей рассказывал, женщина, с которой ои собирался венчаться.
— Наверняка ты ошибаешься, Хитер. — Виктория старалась говорить беззаботно. — Не может быть, чтобы леди Сазерленд хотела тебя прогнать.
— Она хотела, миледи. Она хотела. Она меня ненавидела.
Такие сильные слова… произнесенные таким юным созданием… Виктория поняла, что на долю девочки выпало слишком много страданий. Но не успела графиня и слова сказать, как Хитер отвела взгляд. Очень тихим голосом малышка добавила:
— Я слышала, как однажды леди Сазерленд разговаривала с папой. Она назвала меня калекой.
— Калекой? О Боже, почему…
И в этот момент Виктория поняла почему. Хитер встала с дивана и пошла по комнате.
Умная, красивая, обаятельная маленькая девочка… хромала.
Дойдя до середины комнаты, Хитер остановилась и повернулась. Она стояла и ждала. В глазах девочки светились непокорность и вызов.
У Виктории опять защемило сердце. Но молодая женщина не позволила себе жалеть Хитер, она подозревала, что та никогда не примет жалость. И поэтому Виктория не отвела взгляда от этих широко раскрытых глаз. Вместо этого .она подавила свой гнев против леди Сазерленд… и подавила боль в сердце.
Новая хозяйка протянула руку:
— Хитер, пожалуйста, подойди сюда. Маленькая девочка вернулась и встала пере Викторией.
— Хитер, я хочу, чтобы ты кое-что поняла Обычно я не беру на себя смелость судить о ком-то кого я не знаю, — а я признаю, что не знаю леди Сазерленд. Но по-моему, эта леди была совсем безмозглая, и ее следовало вывести на улицу и выпороть за то, что она посмела сказать подобную вещь!
Хитер вздохнула.
— То же самое говорил мне папа, — медленно произнесла она.
— Он молодец. Хитер, леди Сазерленд не имела права судить о тебе так сурово. Тем более она совсем не знала тебя. Хитер, я не допущу такую ошибку, потому что я совсем не похожа на леди Сазерленд. Меня ни в малейшей степени не волнует, что ты хромаешь. Мне было бы все равно, даже если бы весь мир хромал! А сейчас я бы хотела тебя кое о чем попросить, Хитер.
— Да, миледи?
Ей показалось или девочка действительно стала немного выше? С едва заметным огоньком в глазах Виктория погладила ее по плечу.
— Как ты думаешь, ты можешь это сделать для меня, голубушка?
Хитер закивала.
Виктории очень хотелось прижать к себе маленькую девочку, но она чувствовала, что пока еще рано.
— Знаешь, — решительно сказала Виктория, — давай сделаем вот что: спустимся вниз и попьем чай с печеньем.
С минуту Хитер неуверенно смотрела на нее. Потом наклонилась вперед.
— А мы можем попросить миссис Эддисон выложить лучшее серебро? — спросила девочка шепотом.
— Отличная мысль, Хитер. Я рада, что ты об этом подумала!
Щеки девочки запылали.
— Папа говорит, что кухарка делает самый вкусный в Англии кекс с изюмом. Представьте, как раз сегодня утром она испекла такой кекс! Давайте попросим принести кекс с изюмом.
Виктория поднялась.
— Я умираю с голоду. Кекс с изюмом — это как раз то, что надо. Да ведь у нас будет званый чай!
Глаза у Хитер стали огромными.
— Званый чай? — выдохнула она. — Как у знатной дамы в Лондоне?
— Как у двух знатных дам из Линдермер-Парка, — рассмеялась Виктория и протянула руку. Хитер без колебания взяла ее.
— Без вас здесь происходили странные вещи, милорд. Из Линдермер-Парка прибыл посыльный с письмом для вас. Он сказал, что это очень важно, поэтому я отдал его миледи. Через час миледи упаковала свои вещи и уехала к отцу. Еще через два часа она вернулась, а на следующее утро отправилась в Линдермер. Я совсем ничего не понимаю, — сокрушался Нельсон.
Майлз сломя голову под проливным дождем мчался назад в Лондон. Он был измучен, промок до костей, и все его тело от головы до ног ныло от усталости. Единственное, что ему придавало силы, — уверенность в том, что Виктория ждет его. Но сейчас отчаяние сжало его сердце.
— Где письмо? — спросил Майлз. Нельсон откашлялся.
— Я полагаю, миледи взяла его с собой.
— Черт! — Майлз бросился вверх по лестнице. Но Нельсон оказался прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21