Он предложил Квотернайту взять с собой Элизабет, если она пожелает.
Элизабет тоже отказалась ехать на ранчо и вернулась в отель вместе с Эдмундом. Вест пообещал отправиться к Хорхе Акоста сразу же после ленча.
Вернувшись в свой уютный гостиничный номер, Эдмунд поведал Элизабет всю правду. Он занемог.
Пряная острая мексиканская кухня незамедлительно дала о себе знать. Вкусный сытный завтрак стоил Эдмунду резей в животе. Однако вместо упрека «Я же тебе говорила», Элизабет заставила себя посочувствовать деверю, проводила его в спальню и уложила в постель. Эдмунд не сопротивлялся.
Как только он улегся в кровать, Элизабет налила в чашку холодной воды, намочила салфетку и, как следует выжав ее, осторожно вытерла Эдмунду вспотевший лоб. Затем она задернула тяжелые занавеси, чтобы яркие солнечные лучи не мешали больному.
Эдмунд пробормотал слова благодарности, и Элизабет вышла, закрыв за собой дверь. Бедный Эдмунд! Похоже, ему придется провести остаток дня в номере. Не желая встречаться с Вестом за ленчем, Элизабет заказала еду в номер. И так как Эдмунду было не до говяжьего бульона, она съела свой ленч в полном одиночестве. После этого Элизабет приняла прохладную ванну и улеглась в постель. Она немного почитала, но чтение быстро наскучило ей.
Элизабет встала с кровати, надела светлую полосатую блузку с круглым воротничком и короткими пышными рукавами и широкую белую юбку. Она заглянула к Эдмунду, увидев, что он мирно спит, улыбнулась и закрыла за собой дверь. Элизабет вышла на балкон и стала смотреть на площадь. Город словно вымер. На площади почти никого не было. В магазинах закрывали ставни и двери.
В Санта-Фе наступила сиеста.
Прекрасный белый город окутала звенящая тишина. Воцарились покой и безмятежность.
Элизабет распустила свои длинные волосы по плечам и подставила лицо ласковым лучам весеннего солнца. Вновь взглянув на опустевшую площадь, она почувствовала в душе нарастающую тревогу и волнение.
Со всех сторон долину окружали величественные горы.
Порывистый ветер гнул макушки высоких сосен и раскачивал пушистый можжевельник. Над горизонтом собирались кучевые облака. Кое-где на склонах гор белели неровные полоски снега.
Могучие, поросшие дремучим лесом горы, казалось, таили какую-то опасность. А внизу, в изумрудной долине, среди цветущих лугов виднелась маленькая деревушка, которая словно бросала вызов нависшей над ней устрашающей громаде.
Пока Элизабет любовалась красотами дикой природы: зелеными склонами, опаленными жарким солнцем плато и остроконечными вершинами гор, – ей в голову пришло странное сравнение.
Ее муж, Дэйн Кертэн, напоминал тихую, безмятежную долину. Вест Квотернайт – демонически-прекрасные горы.
Белокурый красавец Дэйн был добросердечен, спокоен, учтив и надежен. Жгучий брюнет Квотернайт, отличавшийся редкой мужской притягательностью, – бессердечен, напорист и опасен.
Озноб пробежал по спине Элизабет. Боже, она готова признать ужасную правду!
Элизабет закрыла балконную дверь и ринулась в гостиную. Стоя в уютной комнате, она размышляла о том, что у нее нет серьезных причин для беспокойства. Почему бы не посмотреть правде в глаза, как взрослый здравомыслящий человек? Вест Квотернайт, безусловно, привлекателен. Он обладает грубой мужской красотой, чувственностью и при этом крайне самоуверен. С одной стороны, все это пугает, а с другой – притягивает к нему женщин. И она, Элизабет, не исключение.
С чего это она взяла, будто именно для нее он не представляет никакой опасности? Элизабет знала, что об этом мужчине мечтает буквально каждая женщина. Он дикий, грубый самец, умелый и изощренный любовник, способный, вслед за одеждой, лишить любую из женщин каких бы то ни было нравственных устоев. Если бы он не был столь искусным обольстителем, разве она позволила бы ему любить себя прямо на полу тюремной камеры, да еще чуть ли не в присутствии охранника?
Конечно, нет. Даже тогда, перед расстрелом, Вест Квотернайт обладал потрясающей уверенностью в себе и дерзкой напористостью.
Почему же она должна стать исключением из общего правила? Разве она не видела, как красавица донна Хоуп сбежала в постель к Квотернайту прямо с губернаторского бала? А мексиканская официантка? Та и вовсе не делала секрета из того, что готова отдаться ему в любой момент, когда он только пожелает.
Что ж, следует признать, что и она, Элизабет Монтбло-Кертэн, однажды, помимо собственной воли, уже испытала на себе чары этого сильного, властного красавца мужчины.
Однако этот факт не может поставить ее в один ряд с донной Хоуп и кокетливой официанткой. Она больше не попадется на удочку ни одного обольстителя, и уж тем более Веста Квотернайта.
Пусть женщинам, жаждущим опасности и приключений, достаются неприступные горы. Ей же сполна хватило в жизни несчастий и боли. И теперь до конца дней своих она согласна довольствоваться умиротворенными лугами тихой долины.
Элизабет взяла книгу и уселась читать. Однако через несколько минут вновь отложила ее в сторону. Почувствовав, что ей не усидеть в четырех стенах весь день, она пошла к Эдмунду посмотреть, не проснулся ли он. Эдмунд крепко спал. Плотно закрыв дверь спальни, Элизабет направилась к письменному столу.
Она достала из среднего ящика лист бумаги, вытащила из чернильницы ручку и написала Эдмунду записку, в которой сообщала, что намерена пройтись по магазинам, чтобы купить разные мелочи для поездки.
Спустившись в фойе отеля, она вдруг вспомнила, что еще сиеста и что все магазины закрыты до четырех часов.
Элизабет подумала было вернуться в номер, но затем все-таки решила, что ей необходимо развеяться, прогуляться по городу и присмотреть себе подходящую шляпку для завтрашней службы по случаю закладки нового собора Святого Франциска.
Она вздохнула и вышла на безлюдную площадь. Сделав круг и постояв возле витрин закрытых магазинов, она вдруг почувствовала, что она одна и вокруг ни души. Стояла мертвая тишина. Даже кошки и собаки тихо дремали на солнышке. Улыбаясь, Элизабет подошла к холеному черному коту, который спал на каменном крыльце губернаторского дворца.
Внезапно черный, похожий на пантеру кот издал пронзительный вопль. Элизабет в испуге отскочила в сторону, но кот, лениво потянувшись, медленно поднял голову и вытаращил золотисто-желтые глаза. Затем он снова улегся, напоминая неподвижного сфинкса, и сурово посмотрел на Элизабет. Не отваживаясь его погладить, Элизабет присела, положила руки на колени и громко сказала:
– Если ты думаешь, что я тебя боюсь, то очень ошибаешься. Я могу заставить тебя заурчать в один момент.
Желтые глаза кота вспыхнули огнем, и он вновь огласил площадь диким утробным воем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Элизабет тоже отказалась ехать на ранчо и вернулась в отель вместе с Эдмундом. Вест пообещал отправиться к Хорхе Акоста сразу же после ленча.
Вернувшись в свой уютный гостиничный номер, Эдмунд поведал Элизабет всю правду. Он занемог.
Пряная острая мексиканская кухня незамедлительно дала о себе знать. Вкусный сытный завтрак стоил Эдмунду резей в животе. Однако вместо упрека «Я же тебе говорила», Элизабет заставила себя посочувствовать деверю, проводила его в спальню и уложила в постель. Эдмунд не сопротивлялся.
Как только он улегся в кровать, Элизабет налила в чашку холодной воды, намочила салфетку и, как следует выжав ее, осторожно вытерла Эдмунду вспотевший лоб. Затем она задернула тяжелые занавеси, чтобы яркие солнечные лучи не мешали больному.
Эдмунд пробормотал слова благодарности, и Элизабет вышла, закрыв за собой дверь. Бедный Эдмунд! Похоже, ему придется провести остаток дня в номере. Не желая встречаться с Вестом за ленчем, Элизабет заказала еду в номер. И так как Эдмунду было не до говяжьего бульона, она съела свой ленч в полном одиночестве. После этого Элизабет приняла прохладную ванну и улеглась в постель. Она немного почитала, но чтение быстро наскучило ей.
Элизабет встала с кровати, надела светлую полосатую блузку с круглым воротничком и короткими пышными рукавами и широкую белую юбку. Она заглянула к Эдмунду, увидев, что он мирно спит, улыбнулась и закрыла за собой дверь. Элизабет вышла на балкон и стала смотреть на площадь. Город словно вымер. На площади почти никого не было. В магазинах закрывали ставни и двери.
В Санта-Фе наступила сиеста.
Прекрасный белый город окутала звенящая тишина. Воцарились покой и безмятежность.
Элизабет распустила свои длинные волосы по плечам и подставила лицо ласковым лучам весеннего солнца. Вновь взглянув на опустевшую площадь, она почувствовала в душе нарастающую тревогу и волнение.
Со всех сторон долину окружали величественные горы.
Порывистый ветер гнул макушки высоких сосен и раскачивал пушистый можжевельник. Над горизонтом собирались кучевые облака. Кое-где на склонах гор белели неровные полоски снега.
Могучие, поросшие дремучим лесом горы, казалось, таили какую-то опасность. А внизу, в изумрудной долине, среди цветущих лугов виднелась маленькая деревушка, которая словно бросала вызов нависшей над ней устрашающей громаде.
Пока Элизабет любовалась красотами дикой природы: зелеными склонами, опаленными жарким солнцем плато и остроконечными вершинами гор, – ей в голову пришло странное сравнение.
Ее муж, Дэйн Кертэн, напоминал тихую, безмятежную долину. Вест Квотернайт – демонически-прекрасные горы.
Белокурый красавец Дэйн был добросердечен, спокоен, учтив и надежен. Жгучий брюнет Квотернайт, отличавшийся редкой мужской притягательностью, – бессердечен, напорист и опасен.
Озноб пробежал по спине Элизабет. Боже, она готова признать ужасную правду!
Элизабет закрыла балконную дверь и ринулась в гостиную. Стоя в уютной комнате, она размышляла о том, что у нее нет серьезных причин для беспокойства. Почему бы не посмотреть правде в глаза, как взрослый здравомыслящий человек? Вест Квотернайт, безусловно, привлекателен. Он обладает грубой мужской красотой, чувственностью и при этом крайне самоуверен. С одной стороны, все это пугает, а с другой – притягивает к нему женщин. И она, Элизабет, не исключение.
С чего это она взяла, будто именно для нее он не представляет никакой опасности? Элизабет знала, что об этом мужчине мечтает буквально каждая женщина. Он дикий, грубый самец, умелый и изощренный любовник, способный, вслед за одеждой, лишить любую из женщин каких бы то ни было нравственных устоев. Если бы он не был столь искусным обольстителем, разве она позволила бы ему любить себя прямо на полу тюремной камеры, да еще чуть ли не в присутствии охранника?
Конечно, нет. Даже тогда, перед расстрелом, Вест Квотернайт обладал потрясающей уверенностью в себе и дерзкой напористостью.
Почему же она должна стать исключением из общего правила? Разве она не видела, как красавица донна Хоуп сбежала в постель к Квотернайту прямо с губернаторского бала? А мексиканская официантка? Та и вовсе не делала секрета из того, что готова отдаться ему в любой момент, когда он только пожелает.
Что ж, следует признать, что и она, Элизабет Монтбло-Кертэн, однажды, помимо собственной воли, уже испытала на себе чары этого сильного, властного красавца мужчины.
Однако этот факт не может поставить ее в один ряд с донной Хоуп и кокетливой официанткой. Она больше не попадется на удочку ни одного обольстителя, и уж тем более Веста Квотернайта.
Пусть женщинам, жаждущим опасности и приключений, достаются неприступные горы. Ей же сполна хватило в жизни несчастий и боли. И теперь до конца дней своих она согласна довольствоваться умиротворенными лугами тихой долины.
Элизабет взяла книгу и уселась читать. Однако через несколько минут вновь отложила ее в сторону. Почувствовав, что ей не усидеть в четырех стенах весь день, она пошла к Эдмунду посмотреть, не проснулся ли он. Эдмунд крепко спал. Плотно закрыв дверь спальни, Элизабет направилась к письменному столу.
Она достала из среднего ящика лист бумаги, вытащила из чернильницы ручку и написала Эдмунду записку, в которой сообщала, что намерена пройтись по магазинам, чтобы купить разные мелочи для поездки.
Спустившись в фойе отеля, она вдруг вспомнила, что еще сиеста и что все магазины закрыты до четырех часов.
Элизабет подумала было вернуться в номер, но затем все-таки решила, что ей необходимо развеяться, прогуляться по городу и присмотреть себе подходящую шляпку для завтрашней службы по случаю закладки нового собора Святого Франциска.
Она вздохнула и вышла на безлюдную площадь. Сделав круг и постояв возле витрин закрытых магазинов, она вдруг почувствовала, что она одна и вокруг ни души. Стояла мертвая тишина. Даже кошки и собаки тихо дремали на солнышке. Улыбаясь, Элизабет подошла к холеному черному коту, который спал на каменном крыльце губернаторского дворца.
Внезапно черный, похожий на пантеру кот издал пронзительный вопль. Элизабет в испуге отскочила в сторону, но кот, лениво потянувшись, медленно поднял голову и вытаращил золотисто-желтые глаза. Затем он снова улегся, напоминая неподвижного сфинкса, и сурово посмотрел на Элизабет. Не отваживаясь его погладить, Элизабет присела, положила руки на колени и громко сказала:
– Если ты думаешь, что я тебя боюсь, то очень ошибаешься. Я могу заставить тебя заурчать в один момент.
Желтые глаза кота вспыхнули огнем, и он вновь огласил площадь диким утробным воем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90