Его большие влажные глаза настороженно всматривались в окутанную тьмой долину.
Элизабет не стала просить его остаться у фургона и посторожить ее. В этом не было нужды. Было ясно, что молчаливый гигант навахо будет охранять ее сон до самого утра.
Она облегченно вздохнула – теперь, под неусыпным взором Таоса, она будет в полной безопасности. Растянувшись на своей твердой постели, Элизабет сладко зевнула, и вдруг ей вспомнилось, как Вест спал днем после обеда. Он был похож на большого ленивого кота. Элизабет улыбнулась, но улыбка тотчас слетела с ее лица от нахлынувшего на нее чувства вины. Все ее мысли вдруг обратились к пропавшему мужу.
Задумавшись о Дэйне, Элизабет представила себе, как он лежит сейчас где-то в кромешной тьме и мечтает о ней. Может быть, он в какой-нибудь мрачной холодной пещере? Что, если он невыносимо страдает от жестокой раны? Должно быть, он чувствует себя беспомощным, всеми забытым, и ясная светлая улыбка, которая так нравилась Элизабет, навсегда исчезла с его лица…
Элизабет с нежностью прошептала:
– Мой супруг, мой бедный супруг!
– Мой господин, – тихо прошептала женщина, – мой бледнолицый господин!
Напротив женщины в черной, ниспадавшей волнами к полу накидке молча стоял Хозяин Бездны.
Его длинные вьющиеся волосы отливали золотом, белоснежная прозрачная кожа излучала свет, а громадные изумрудно-зеленые глаза сияли фосфорическим блеском. Казалось, это было существо из другого, потустороннего, мира: прекрасное золотое божество, всем своим видом внушавшее поклонение, трепет, страх.
Длинная, цвета черного дерева накидка подчеркивала исключительную, необычайную белизну кожи этого златовласого божества. Преданные слуги проводили долгие часы, обтирая его стройное гибкое тело специальными составами из лимонного сока, масла и дорогостоящих отбеливающих кремов, которыми пользовались самые изнеженные красавицы старого Юга.
Солнечные лучи уже давно не касались его беломраморного тела.
Прекрасный, как Давид Микеланджело, неотразимый в своей совершенной красоте, бледнолицый повелитель возвышался над своей покорной рабыней.
Перед ним на постели лежала совсем еще юная мексиканка. Длинные черные волосы обрамляли ее прекрасное лицо. Она была совершенно нага, ее обнаженная грудь высоко и часто вздымалась, большие твердые соски были цвета красного вина. Округлый мягкий живот, точеные упругие бедра и маленький треугольник темных волос внизу живота освещались огнем смоляных факелов. От волнения и страха ее юное тело покрылось легкой испариной.
Кровать, на которой лежала темноволосая красавица, не была ни мягкой, ни удобной. На ней не было ни резьбы, ни каких-либо других украшений. По форме и высоте она не отличалась от других, но не была похожа ни на одну кровать в мире – она была из чистого золота.
Тяжелые ровные золотые слитки были уложены друг на друга, возвышаясь сияющим постаментом в центре высоких покоев златовласого божества. Драгоценное ложе окружали горящие факелы на высоких подставках, а чуть поодаль начиналась плотная густая тьма, переходящая в беспросветный мрак. Казалось, этот мрак ведет в зловещие глубины преисподней.
Златовласый Хозяин Бездны направился к золотой постели. Юная красавица лежала покорно и смиренно, словно на золотом алтаре, воздвигнутом в честь ее божества, готовая принести в жертву свое прекрасное тело. Ее плоть и кровь должны были утолить страстный голод могущественного идола.
Горящие факелы отбрасывали пляшущие тени. Блики желтого света мерцали на слитках золота и в холодных мрачных глазах господина.
Подойдя к постели, Хозяин Бездны поднял руки к застежке накидки и, не сводя глаз с распростертой перед ним женщины, сбросил черное одеяние со своего белого тела.
Струящийся шелк с легким шуршанием соскользнул на каменный пол. Нагой златовласый Адонис стоял в мерцающем свете факелов, позволяя своей смиренной рабыне лицезреть его божественную красоту.
Юная прелестница медленно обвела взглядом его стан.
Волны золотых кудрей спускались на его широкие матовые плечи. Длинные мускулистые руки и стройные ноги поражали совершенством форм. Кожа на животе была гладкая и упругая, а внизу, из тени завитков золотистых волос вздымался драгоценный атрибут его верховной власти, мощный пульсирующий жезл боли и наслаждения, символ любви, жизни… и смерти.
Чувственный рот женщины приоткрылся, кончиком влажного языка она провела по верхней губе, потом встала на колени и осторожно придвинулась к своему господину. Ее обнаженная высокая грудь вздрагивала при каждом движении.
Он взял голову красавицы в свои ладони и посмотрел ей в лицо демоническим взглядом.
– Я – дьявол, явившийся сюда, чтобы исполнить свою миссию! – Его низкий раскатистый голос эхом унесся вдаль. – Ты будешь подчиняться мне, или я прикажу, и сюда явятся крылатые демоны смерти. Тебе понятно?
– Да, мой бледнолицый господин, – смиренно ответила женщина, завороженная сиянием его изумрудных глаз.
– А когда они покончат с тобой, я прикажу демонам преисподней обречь твою душу на вечные скитания в обжигающей жаром пустыне ада.
– Да, мой господин!
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз:
– Тебе позволено поцеловать этот жезл жизни!
– Благодарю тебя, господин! – выдохнула женщина.
Она наклонила голову и дотронулась трепещущими от волнения губами до его твердой пульсирующей плоти.
* * *
В течение двух последующих часов бледнолицый повелитель и его темноволосая женщина предавались любви на кровати из чистого золота. Непроницаемая мгла окружала едва освещенное ложе страсти. Наконец страсть была утолена. Смуглая женщина обессиленно и недвижимо лежала на золотой постели.
На шее, под темными прядями ее тяжелых волос, виднелись кровавые метки. Женщина была горда тем, что на ее теле есть эти знаки.
Она будет носить их с гордостью и, вновь и вновь дотрагиваясь до них, будет вспоминать ту жаркую страсть и то неземное наслаждение, которые связаны с их появлением. Ее нежные пальцы будут вновь и вновь нащупывать эти отметины на шее, пробуждая в ней воспоминания о том, как зубы повелителя вонзились в ее тело.
Набросив на себя черную накидку, бледнолицый господин оставил свою любовницу и удалился прочь.
Его ждали двое безмолвных слуг. Один из них – Пако – худощавый мексиканец невысокого роста, с черными глазками-бусинками, с большим носом и жидкими усами, приблизился к хозяину и помог ему снять накидку. Второй мексиканец – толстый коротышка Ортис с бельмом на глазу – не раз был отхлестан своим господином за то, что подсматривал за господскими женщинами.
Чистой влажной тканью Ортис убрал запах женщины с тела своего господина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Элизабет не стала просить его остаться у фургона и посторожить ее. В этом не было нужды. Было ясно, что молчаливый гигант навахо будет охранять ее сон до самого утра.
Она облегченно вздохнула – теперь, под неусыпным взором Таоса, она будет в полной безопасности. Растянувшись на своей твердой постели, Элизабет сладко зевнула, и вдруг ей вспомнилось, как Вест спал днем после обеда. Он был похож на большого ленивого кота. Элизабет улыбнулась, но улыбка тотчас слетела с ее лица от нахлынувшего на нее чувства вины. Все ее мысли вдруг обратились к пропавшему мужу.
Задумавшись о Дэйне, Элизабет представила себе, как он лежит сейчас где-то в кромешной тьме и мечтает о ней. Может быть, он в какой-нибудь мрачной холодной пещере? Что, если он невыносимо страдает от жестокой раны? Должно быть, он чувствует себя беспомощным, всеми забытым, и ясная светлая улыбка, которая так нравилась Элизабет, навсегда исчезла с его лица…
Элизабет с нежностью прошептала:
– Мой супруг, мой бедный супруг!
– Мой господин, – тихо прошептала женщина, – мой бледнолицый господин!
Напротив женщины в черной, ниспадавшей волнами к полу накидке молча стоял Хозяин Бездны.
Его длинные вьющиеся волосы отливали золотом, белоснежная прозрачная кожа излучала свет, а громадные изумрудно-зеленые глаза сияли фосфорическим блеском. Казалось, это было существо из другого, потустороннего, мира: прекрасное золотое божество, всем своим видом внушавшее поклонение, трепет, страх.
Длинная, цвета черного дерева накидка подчеркивала исключительную, необычайную белизну кожи этого златовласого божества. Преданные слуги проводили долгие часы, обтирая его стройное гибкое тело специальными составами из лимонного сока, масла и дорогостоящих отбеливающих кремов, которыми пользовались самые изнеженные красавицы старого Юга.
Солнечные лучи уже давно не касались его беломраморного тела.
Прекрасный, как Давид Микеланджело, неотразимый в своей совершенной красоте, бледнолицый повелитель возвышался над своей покорной рабыней.
Перед ним на постели лежала совсем еще юная мексиканка. Длинные черные волосы обрамляли ее прекрасное лицо. Она была совершенно нага, ее обнаженная грудь высоко и часто вздымалась, большие твердые соски были цвета красного вина. Округлый мягкий живот, точеные упругие бедра и маленький треугольник темных волос внизу живота освещались огнем смоляных факелов. От волнения и страха ее юное тело покрылось легкой испариной.
Кровать, на которой лежала темноволосая красавица, не была ни мягкой, ни удобной. На ней не было ни резьбы, ни каких-либо других украшений. По форме и высоте она не отличалась от других, но не была похожа ни на одну кровать в мире – она была из чистого золота.
Тяжелые ровные золотые слитки были уложены друг на друга, возвышаясь сияющим постаментом в центре высоких покоев златовласого божества. Драгоценное ложе окружали горящие факелы на высоких подставках, а чуть поодаль начиналась плотная густая тьма, переходящая в беспросветный мрак. Казалось, этот мрак ведет в зловещие глубины преисподней.
Златовласый Хозяин Бездны направился к золотой постели. Юная красавица лежала покорно и смиренно, словно на золотом алтаре, воздвигнутом в честь ее божества, готовая принести в жертву свое прекрасное тело. Ее плоть и кровь должны были утолить страстный голод могущественного идола.
Горящие факелы отбрасывали пляшущие тени. Блики желтого света мерцали на слитках золота и в холодных мрачных глазах господина.
Подойдя к постели, Хозяин Бездны поднял руки к застежке накидки и, не сводя глаз с распростертой перед ним женщины, сбросил черное одеяние со своего белого тела.
Струящийся шелк с легким шуршанием соскользнул на каменный пол. Нагой златовласый Адонис стоял в мерцающем свете факелов, позволяя своей смиренной рабыне лицезреть его божественную красоту.
Юная прелестница медленно обвела взглядом его стан.
Волны золотых кудрей спускались на его широкие матовые плечи. Длинные мускулистые руки и стройные ноги поражали совершенством форм. Кожа на животе была гладкая и упругая, а внизу, из тени завитков золотистых волос вздымался драгоценный атрибут его верховной власти, мощный пульсирующий жезл боли и наслаждения, символ любви, жизни… и смерти.
Чувственный рот женщины приоткрылся, кончиком влажного языка она провела по верхней губе, потом встала на колени и осторожно придвинулась к своему господину. Ее обнаженная высокая грудь вздрагивала при каждом движении.
Он взял голову красавицы в свои ладони и посмотрел ей в лицо демоническим взглядом.
– Я – дьявол, явившийся сюда, чтобы исполнить свою миссию! – Его низкий раскатистый голос эхом унесся вдаль. – Ты будешь подчиняться мне, или я прикажу, и сюда явятся крылатые демоны смерти. Тебе понятно?
– Да, мой бледнолицый господин, – смиренно ответила женщина, завороженная сиянием его изумрудных глаз.
– А когда они покончат с тобой, я прикажу демонам преисподней обречь твою душу на вечные скитания в обжигающей жаром пустыне ада.
– Да, мой господин!
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз:
– Тебе позволено поцеловать этот жезл жизни!
– Благодарю тебя, господин! – выдохнула женщина.
Она наклонила голову и дотронулась трепещущими от волнения губами до его твердой пульсирующей плоти.
* * *
В течение двух последующих часов бледнолицый повелитель и его темноволосая женщина предавались любви на кровати из чистого золота. Непроницаемая мгла окружала едва освещенное ложе страсти. Наконец страсть была утолена. Смуглая женщина обессиленно и недвижимо лежала на золотой постели.
На шее, под темными прядями ее тяжелых волос, виднелись кровавые метки. Женщина была горда тем, что на ее теле есть эти знаки.
Она будет носить их с гордостью и, вновь и вновь дотрагиваясь до них, будет вспоминать ту жаркую страсть и то неземное наслаждение, которые связаны с их появлением. Ее нежные пальцы будут вновь и вновь нащупывать эти отметины на шее, пробуждая в ней воспоминания о том, как зубы повелителя вонзились в ее тело.
Набросив на себя черную накидку, бледнолицый господин оставил свою любовницу и удалился прочь.
Его ждали двое безмолвных слуг. Один из них – Пако – худощавый мексиканец невысокого роста, с черными глазками-бусинками, с большим носом и жидкими усами, приблизился к хозяину и помог ему снять накидку. Второй мексиканец – толстый коротышка Ортис с бельмом на глазу – не раз был отхлестан своим господином за то, что подсматривал за господскими женщинами.
Чистой влажной тканью Ортис убрал запах женщины с тела своего господина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90