Мне это известно, и ты тоже должна знать.
- Прежде мои палаты были недоступны, - сказала Тейя. - Так должно быть и впредь. Ни одно существо, кроме Феи, не стояло там, где стоишь сейчас ты.
- А я тебе говорю, что виделась с Крием. Нет никого более преданного Гее, чем Крий.
- В преданности Гее никому не сравниться со мной, - искренне возразила Тейя.
- Значит, ты способна сделать не меньше Крия и отпустить меня целой и невредимой.
Вероятно, это оказалось для Тейи сложной моральной дилеммой; так или иначе, последовало долгое молчание. Робин обливалась потом, а ее носоглотка горела от кислотных паров.
- Если ты так предана Гее, - отважилась Робин, - почему тогда разговариваешь с Тефидой? - И снова она засомневалась, то ли она сказала. Но Робин была охвачена маниакальной жаждой доиграть этот фарс до конца. Не дело лебезить или умолять. Она чувствовала, что вся ее надежда - это стоять с гордо поднятой головой.
Тейя была не дура. Она поняла, что поступила опрометчиво, открыв Робин, что знает о ее приключении у Тефиды. И не пыталась это отрицать, а ответила так же, как Крий, припертый к стенке Сирокко.
- Слушать не запретишь. Так уж я устроена. Да, Тефида предательница. Она упорствует в нашептывании ереси. Но обо всем, конечно, исправно докладывается Гее. Время от времени даже бывает польза.
Тут Робин заключила, что Тефида либо не знает того, что рассказала им Габи, либо не передала это Тейе. Со всей бесконечной болтовней о глазах и ушах Геи Робин не знала, насколько далеко может слышать Тефида. И решила, что границы ее палат плюс пять километров над ними - слишком далеко для прямого шпионажа с ее стороны. Но Тейя явно ничего не знала, ибо непременно передала бы все Гее. А ту вряд ли обрадовала бы перспектива знакомства Сирокко с обстоятельствами смерти Габи. В этом случае Робин уже была бы мертва.
- Ты так и не ответила на мой вопрос, - продолжила Тейя. - Почему бы мне не убить тебя сейчас же и не уничтожить твое тело?
- Меня удивляют столь изменнические речи, - сказала Робин.
- Ничего изменнического я не сказала.
- Но Фея - доверенное лицо Геи, а ты собираешься ее предать. Впрочем, этот вопрос мы можем пока оставить в стороне и обсудить практическую сторону дела. Фея, если она жива, знает… - Тут она закашлялась, пытаясь выдать это за действие едких паров. «Робин, - сказала она себе, - у тебя слишком длинный язык».
- Так ты даже не знаешь, жива она или нет? - спросила Тейя, и Робин почувствовала в ее вопросе угрожающе приторный обертон.
- Не знала, - торопливо уточнила девушка. - Но теперь мне, разумеется, стало очевидно, что Фея жива. Ведь, не будь она жива, не было бы и разговора, не так ли?
- Это я признаю. Фея жива. - Красные искорки пробежали по всей конической поверхности Тейи. Робин встревожилась бы, не наблюдай она ту же картину, когда Сирокко наказывала Крия. Тейя явно переживала болезненное воспоминание.
- Итак, как я говорила, Фея знает, что я отправилась вниз по лестнице вместе с моими друзьями. Они живы, и, рано или поздно, Фея придет туда, найдет их, а тогда… - Опять искорки, и Робин задумалась, что же она такого сказала; может быть, ступает на скользкую тропку, затем поняла - странно, почему Сирокко до сих пор за ними не спустилась. Конечно, Фея вполне может валяться пьяной на веранде Фонотеки - но о последствиях такого положения дел для ее нынешней ситуации Робин не хотелось даже и думать. Но Тея, похоже, была напугана угрозой поиска со стороны Сирокко и продолжала слушать.
- Фея станет искать, - подвела итог Робин. - А когда найдет, мои друзья скажут ей, что я ушла сюда. Ты возразишь, что я могла заблудиться в лабиринте ближе к западу, но неужели ты думаешь, что Фея успокоится, пока не отыщет мое тело? И не просто тело, а труп умершей от естественных причин, не сожженной кислотой.
Тейя по-прежнему молчала, и Робин поняла, что сказала все, что могла. Последний вопрос вдруг показался ей сомнительным. Почему Сирокко непременно должна прийти ее искать? Почему она до сих пор этого не сделала? Габи она, конечно, не бросит. Но ведь вряд ли она уже туда добралась.
Тейя, видимо, считала иначе.
- Тогда иди, - сказала она. - Уходи быстро, пока я не передумала. Неси Фее послание и знай, что за столь дерзкое осквернение моих палат удачи тебе больше не видать. Уходи. В темпе.
Робин хотела было ответить, что в жизни бы не пришла сюда, но решила, что довольно. Кислота уже начала подниматься, и ясно было, что Тейя по-прежнему способна соорудить правдоподобный несчастный случай. Тогда Робин поспешила к лестнице и запрыгала через пять ступенек.
Даже скрывшись из вида, хода она не сбавила. Ей вообще не хотелось останавливаться, но со временем усталость взяла верх. Споткнувшись, Робин упала и, совсем задыхаясь, растянулась поперек трех ступенек.
Да, она спаслась, но восторга это у нее не вызвало. Вместо восторга возникло желание, уже слишком хорошо ей знакомое, - непреодолимая потребность зареветь.
Но слез почему-то все не было и не было. Тогда Робин закинула за спину рюкзак и стала подниматься.
На выходе с лестницы Тейи оказалось много снега. Поначалу Робин не поняла, что это такое, и осторожно приблизилась к белой груде. В книгах писали, что снег мягкий и пушистый, а этот был совсем другой. Плотный, спрессованный.
Затем Робин остановилась, чтобы достать свитер. Теперь, когда все сиялки пропали, кругом было черным-черно. Последняя сиялка во вновь сплетенной клетке почти издохла. А в торопливом подъеме по лестнице не было никакой возможности поймать еще.
Первым делом требовалось выбраться наружу. Если там не такая уж страшная непогода, Робин сможет увидеть Сумеречное море и выяснить, где запад. А дальше все было довольно туманно. Она попыталась припомнить виденную давным-давно карту. Где крепится к земле центральный трос Тейи? К югу или к северу от Офиона? Робин не помнила - а это было важно. Габи говорила, что лучший путь через Тейю - по замерзшей реке. Впрочем, раз сориентировавшись, она может пробираться на юг, а если земля станет подниматься, то осмотрится, поскольку трос крепится где-то совсем рядом с рекой.
Робин даже не успела выбраться из леса жил, когда ей пришлось остановиться и надеть на себя всю одежду. Она и знать не знала, что бывает такая холодрыга. Зябко поеживаясь, девушка подумала, что зря она, наверное, выбросила теплую парку, которую заставил ее взять Крис. Тогда это имело смысл; парка занимала чуть ли не полрюкзака, походка из-за нее делалась неуверенной и неуклюжей. Кроме того, Робин не сомневалась, что двух свитеров, легкой куртки и остального барахла хватит в любом случае. Но Крис велел беречь парку. Причем строго-настрого велел.
По крайней мере у нее еще оставались ботинки. Они здорово помогали на самых трудных участках подъема, хотя Робин вырвала из них всю меховую обивку, от которой потели ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
- Прежде мои палаты были недоступны, - сказала Тейя. - Так должно быть и впредь. Ни одно существо, кроме Феи, не стояло там, где стоишь сейчас ты.
- А я тебе говорю, что виделась с Крием. Нет никого более преданного Гее, чем Крий.
- В преданности Гее никому не сравниться со мной, - искренне возразила Тейя.
- Значит, ты способна сделать не меньше Крия и отпустить меня целой и невредимой.
Вероятно, это оказалось для Тейи сложной моральной дилеммой; так или иначе, последовало долгое молчание. Робин обливалась потом, а ее носоглотка горела от кислотных паров.
- Если ты так предана Гее, - отважилась Робин, - почему тогда разговариваешь с Тефидой? - И снова она засомневалась, то ли она сказала. Но Робин была охвачена маниакальной жаждой доиграть этот фарс до конца. Не дело лебезить или умолять. Она чувствовала, что вся ее надежда - это стоять с гордо поднятой головой.
Тейя была не дура. Она поняла, что поступила опрометчиво, открыв Робин, что знает о ее приключении у Тефиды. И не пыталась это отрицать, а ответила так же, как Крий, припертый к стенке Сирокко.
- Слушать не запретишь. Так уж я устроена. Да, Тефида предательница. Она упорствует в нашептывании ереси. Но обо всем, конечно, исправно докладывается Гее. Время от времени даже бывает польза.
Тут Робин заключила, что Тефида либо не знает того, что рассказала им Габи, либо не передала это Тейе. Со всей бесконечной болтовней о глазах и ушах Геи Робин не знала, насколько далеко может слышать Тефида. И решила, что границы ее палат плюс пять километров над ними - слишком далеко для прямого шпионажа с ее стороны. Но Тейя явно ничего не знала, ибо непременно передала бы все Гее. А ту вряд ли обрадовала бы перспектива знакомства Сирокко с обстоятельствами смерти Габи. В этом случае Робин уже была бы мертва.
- Ты так и не ответила на мой вопрос, - продолжила Тейя. - Почему бы мне не убить тебя сейчас же и не уничтожить твое тело?
- Меня удивляют столь изменнические речи, - сказала Робин.
- Ничего изменнического я не сказала.
- Но Фея - доверенное лицо Геи, а ты собираешься ее предать. Впрочем, этот вопрос мы можем пока оставить в стороне и обсудить практическую сторону дела. Фея, если она жива, знает… - Тут она закашлялась, пытаясь выдать это за действие едких паров. «Робин, - сказала она себе, - у тебя слишком длинный язык».
- Так ты даже не знаешь, жива она или нет? - спросила Тейя, и Робин почувствовала в ее вопросе угрожающе приторный обертон.
- Не знала, - торопливо уточнила девушка. - Но теперь мне, разумеется, стало очевидно, что Фея жива. Ведь, не будь она жива, не было бы и разговора, не так ли?
- Это я признаю. Фея жива. - Красные искорки пробежали по всей конической поверхности Тейи. Робин встревожилась бы, не наблюдай она ту же картину, когда Сирокко наказывала Крия. Тейя явно переживала болезненное воспоминание.
- Итак, как я говорила, Фея знает, что я отправилась вниз по лестнице вместе с моими друзьями. Они живы, и, рано или поздно, Фея придет туда, найдет их, а тогда… - Опять искорки, и Робин задумалась, что же она такого сказала; может быть, ступает на скользкую тропку, затем поняла - странно, почему Сирокко до сих пор за ними не спустилась. Конечно, Фея вполне может валяться пьяной на веранде Фонотеки - но о последствиях такого положения дел для ее нынешней ситуации Робин не хотелось даже и думать. Но Тея, похоже, была напугана угрозой поиска со стороны Сирокко и продолжала слушать.
- Фея станет искать, - подвела итог Робин. - А когда найдет, мои друзья скажут ей, что я ушла сюда. Ты возразишь, что я могла заблудиться в лабиринте ближе к западу, но неужели ты думаешь, что Фея успокоится, пока не отыщет мое тело? И не просто тело, а труп умершей от естественных причин, не сожженной кислотой.
Тейя по-прежнему молчала, и Робин поняла, что сказала все, что могла. Последний вопрос вдруг показался ей сомнительным. Почему Сирокко непременно должна прийти ее искать? Почему она до сих пор этого не сделала? Габи она, конечно, не бросит. Но ведь вряд ли она уже туда добралась.
Тейя, видимо, считала иначе.
- Тогда иди, - сказала она. - Уходи быстро, пока я не передумала. Неси Фее послание и знай, что за столь дерзкое осквернение моих палат удачи тебе больше не видать. Уходи. В темпе.
Робин хотела было ответить, что в жизни бы не пришла сюда, но решила, что довольно. Кислота уже начала подниматься, и ясно было, что Тейя по-прежнему способна соорудить правдоподобный несчастный случай. Тогда Робин поспешила к лестнице и запрыгала через пять ступенек.
Даже скрывшись из вида, хода она не сбавила. Ей вообще не хотелось останавливаться, но со временем усталость взяла верх. Споткнувшись, Робин упала и, совсем задыхаясь, растянулась поперек трех ступенек.
Да, она спаслась, но восторга это у нее не вызвало. Вместо восторга возникло желание, уже слишком хорошо ей знакомое, - непреодолимая потребность зареветь.
Но слез почему-то все не было и не было. Тогда Робин закинула за спину рюкзак и стала подниматься.
На выходе с лестницы Тейи оказалось много снега. Поначалу Робин не поняла, что это такое, и осторожно приблизилась к белой груде. В книгах писали, что снег мягкий и пушистый, а этот был совсем другой. Плотный, спрессованный.
Затем Робин остановилась, чтобы достать свитер. Теперь, когда все сиялки пропали, кругом было черным-черно. Последняя сиялка во вновь сплетенной клетке почти издохла. А в торопливом подъеме по лестнице не было никакой возможности поймать еще.
Первым делом требовалось выбраться наружу. Если там не такая уж страшная непогода, Робин сможет увидеть Сумеречное море и выяснить, где запад. А дальше все было довольно туманно. Она попыталась припомнить виденную давным-давно карту. Где крепится к земле центральный трос Тейи? К югу или к северу от Офиона? Робин не помнила - а это было важно. Габи говорила, что лучший путь через Тейю - по замерзшей реке. Впрочем, раз сориентировавшись, она может пробираться на юг, а если земля станет подниматься, то осмотрится, поскольку трос крепится где-то совсем рядом с рекой.
Робин даже не успела выбраться из леса жил, когда ей пришлось остановиться и надеть на себя всю одежду. Она и знать не знала, что бывает такая холодрыга. Зябко поеживаясь, девушка подумала, что зря она, наверное, выбросила теплую парку, которую заставил ее взять Крис. Тогда это имело смысл; парка занимала чуть ли не полрюкзака, походка из-за нее делалась неуверенной и неуклюжей. Кроме того, Робин не сомневалась, что двух свитеров, легкой куртки и остального барахла хватит в любом случае. Но Крис велел беречь парку. Причем строго-настрого велел.
По крайней мере у нее еще оставались ботинки. Они здорово помогали на самых трудных участках подъема, хотя Робин вырвала из них всю меховую обивку, от которой потели ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120