Впрочем, с алкашами никогда ничего нельзя знать с уверенностью. Она могла где-то припрятать. - Габи опустила лицо на ладони, словно вдруг решила отдохнуть. Но Робин заметила, как скривился ее рот и услышала сдавленный звук. Габи рыдала.
- Я заперла ее в ее же комнате, - сумела она выговорить между хриплыми всхлипами. - Поверить не могу. Никогда не думала, что до такого дойдет. Стоит ей меня увидеть, как она начинает материться. Ее уже вывернуло наизнанку. Она вся в поту и трясется. А я ничего не могу поделать. Ничем не могу ей помочь.
Робин была потрясена. И понятия не имела, что делать. Сидеть рядом с женщиной, которую уважаешь, и смотреть, как она заливается слезами… немыслимо. Она не знала, куда ей деть руки, и все перебирала и перебирала страницы манускрипта. Робин остановилась только тогда, когда поняла, что рвет их в клочья.
Потом она припомнила, как рыдала на груди у Фанфары. Там, конечно, все было по-другому. Фанфара так сказала, и Робин вскоре поняла, что это правильно. Но титанида в тот раз просто так рядом не сидела.
Тут Робин нерешительно обняла Габи за плечи. Та откликнулась - безо всякого стыда повернулась и спрятала лицо на груди у подруги.
- Все будет хорошо, - сказала Робин.
- Я так ее любила, - простонала Габи. - И до сих пор люблю. Черт возьми. Семьдесят пять лет прошло - а я все так же ее люблю.
Габи подняла голову Сирокко от подушки и приложила к запекшимся губам бокал.
- Выпей. Это поможет.
- Что это?
- Вода. Чистая, свежая. Самая лучшая на свете. Губы Сирокко белели на влажном сероватом лице. Держа ее голову, Габи чувствовала влажность ее спутанных волос. Сзади надулась шишка. Габи вспомнила, что Сирокко треснулась головой о латунную перекладину кровати.
Сирокко сперва немного глотнула, затем начала шумно хлебать.
- Эй-эй, столько сразу не надо. В последний раз ты так много не удержала.
- Но я хочу пить, Габи, - заскулила Сирокко. - Послушай, девочка, я больше не буду на тебя ругаться. И орать не буду. Прости меня за это. - В ее голос вкрались льстивые нотки. - Но послушай, сладенькая, я все-все сделаю, только бы немножко выпить. Ну, ради старой дружбы…
Габи обеими ладонями хлопнула Сирокко по щекам и прижала их, заставляя губы подруги вытянуться в трубочку. При других обстоятельствах это придало бы Сирокко комический вид. Теперь же она отпрянула, в красных глазах мелькнул испуг. Намного крупнее Габи, о драке она сейчас и не помышляла.
- Нет, - проговорила Габи. - Не сегодня. И не завтра. Я не была уверена, что смогу тебе все время отказывать, - и просто уничтожила все спиртное, что было в доме. Даже не трудись меня просить, ладно?
Слезы текли из уголков глаз Сирокко, но Габи, вглядевшись в эти глаза попристальней, с болью в душе разглядела в них толику хитринки. Значит, где-то была заначка. Но, по крайней мере, не в этой комнате. Значит, дверь надо снова закрыть.
- Ладно. Мне уже лучше. Я скоро встану на ноги, и с пьянством будет покончено. Вот увидишь.
- Ага. - Габи было отвернулась, но затем снова заставила себя посмотреть Сирокко в глаза. - Я сюда пришла не за обещаниями. По крайней мере, не за такими. Я просто хотела узнать, по-прежнему ли ты с нами. Со мной.
- В см… ах, то есть… о чем мы с тобой говорили. - Сирокко быстро оглядела комнату, словно хотела выяснить, не подслушивает ли кто. Потом вся затряслась и явно решила сесть. Габи помогла. Сирокко плотно завернулась в одеяла. Камин трещал и ревел. Температура в комнате подскочила до тридцати пяти душных градусов, но Сирокко согреться не могла.
- Я… я думала об этом, - сказала Сирокко, но Габи ни на секунду не усомнилась, что она лжет. «Сейчас у тебя на уме только одно, - подумала Габи. - Как бы раздобыть выпивку». Но это значения не имело. Просто страхи подруги теперь вышли наружу, не подверженные никакой цензуре.
- Я подумала, может, нам… может, следует еще, еще поразмыслить. В смысле, чего ради вот так, очертя голову, бросаться в бой? Все-таки важный шаг. Я… не сомневайся, я по-прежнему с тобой, но мы же не должны… не должны же мы вот так проламываться, ведь так? Чего с ними вообще разговаривать - с Реей там, с Крием, и…
- Да, двадцать лет - конечно, большая спешка, - заметила Габи.
- Ну да, конечно, конечно, но я о чем говорю… - Она явно потеряла нить, да и вообще сама не очень знала, что говорит. - Если бы мне только немного… ах да, мне этого нельзя. Я не стану просить. Я буду умницей, вот увидишь, ага? - Она улыбнулась - вяло, заискивающе.
- Значит, ты готова отступиться?
Сирокко помрачнела.
- Этого я не сказала. Разве я такое говорила? Но, Габи, ты же сама знаешь, это опасно. Мы должны отступить, не проламываться, а через какое-то время… ну и очевидно, что… - Она опять потеряла нить.
- Ладно, - сказала Габи, вставая. - Не знаю, есть ли у нас время. Может и есть. Только я заранее знала, что ты понесешь весь этот бред. Кстати, насчет времени. Сомневаюсь, что Джин намерен нам его предоставить. Он явно что-то замышлял. Не знаю что. Но начать следует сейчас - и не днем позже. Причем начать просто как поиск возможности. Подумай об этом в таком ключе.
- Не знаю, могу ли я… ну, заняться этим, не возбуждая подозрений.
- Можешь. Конечно, можешь.
- Нет. Нет. Так слишком поспешно. Я все обдумала. Погоди немного. Потом я тебе помогу.
- Нет. - Габи подождала, пока Сирокко осознает ее ответ, - и увидела, как вялая улыбка медленно пропадает. - Быть может, уже и сейчас слишком поздно. Если ты отказываешься, я займусь этим сама. И пожалуй, мне надо бы сказать двум пилигримам, что им, скорее всего, лучше без нас.
Сирокко начала было что-то говорить, но Габи даже слушать не стала. Она поспешно вышла из комнаты.
Фонотека была спланирована и выстроена в расчете на титанид. Потолки здесь были высокие, а двери широкие. Немногие ковры были положены как раз там, где стояли стулья человеческого размера - как напоминание титанидам, что им лучше держаться от них подальше. Значительную часть пола из твердой древесины покрывал слой мелкого песка или соломы. Большой стол в библиотеке имел человеческую и титанидскую стороны. Половина была занята стульями, а половина - соломенными подстилками. Высокие окна выходили на восток - в сторону Полночного моря. Каменный камин сейчас не топили. Габи решила собрать всех в библиотеке именно из-за возможности обзора. Пока она говорила то, что должна была сказать, все присутствующие могли воочию увидеть землю, которую предстояло одолеть, и таким образом принять более взвешенное решение.
- Пожалуй, мне нелегко будет это сказать. И вдвойне трудно из-за того, что я некоторым из вас уже наговорила. Так или иначе, но с этой минуты я аннулирую все свои обещания, связанные с Сирокко. Ее положение куда хуже, чем мне казалось. Я так до сих пор и не знаю, пойдет она со мной или нет, но, независимо от этого, настало время пересмотреть решения, которые все вы принимали, основываясь на ложной информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
- Я заперла ее в ее же комнате, - сумела она выговорить между хриплыми всхлипами. - Поверить не могу. Никогда не думала, что до такого дойдет. Стоит ей меня увидеть, как она начинает материться. Ее уже вывернуло наизнанку. Она вся в поту и трясется. А я ничего не могу поделать. Ничем не могу ей помочь.
Робин была потрясена. И понятия не имела, что делать. Сидеть рядом с женщиной, которую уважаешь, и смотреть, как она заливается слезами… немыслимо. Она не знала, куда ей деть руки, и все перебирала и перебирала страницы манускрипта. Робин остановилась только тогда, когда поняла, что рвет их в клочья.
Потом она припомнила, как рыдала на груди у Фанфары. Там, конечно, все было по-другому. Фанфара так сказала, и Робин вскоре поняла, что это правильно. Но титанида в тот раз просто так рядом не сидела.
Тут Робин нерешительно обняла Габи за плечи. Та откликнулась - безо всякого стыда повернулась и спрятала лицо на груди у подруги.
- Все будет хорошо, - сказала Робин.
- Я так ее любила, - простонала Габи. - И до сих пор люблю. Черт возьми. Семьдесят пять лет прошло - а я все так же ее люблю.
Габи подняла голову Сирокко от подушки и приложила к запекшимся губам бокал.
- Выпей. Это поможет.
- Что это?
- Вода. Чистая, свежая. Самая лучшая на свете. Губы Сирокко белели на влажном сероватом лице. Держа ее голову, Габи чувствовала влажность ее спутанных волос. Сзади надулась шишка. Габи вспомнила, что Сирокко треснулась головой о латунную перекладину кровати.
Сирокко сперва немного глотнула, затем начала шумно хлебать.
- Эй-эй, столько сразу не надо. В последний раз ты так много не удержала.
- Но я хочу пить, Габи, - заскулила Сирокко. - Послушай, девочка, я больше не буду на тебя ругаться. И орать не буду. Прости меня за это. - В ее голос вкрались льстивые нотки. - Но послушай, сладенькая, я все-все сделаю, только бы немножко выпить. Ну, ради старой дружбы…
Габи обеими ладонями хлопнула Сирокко по щекам и прижала их, заставляя губы подруги вытянуться в трубочку. При других обстоятельствах это придало бы Сирокко комический вид. Теперь же она отпрянула, в красных глазах мелькнул испуг. Намного крупнее Габи, о драке она сейчас и не помышляла.
- Нет, - проговорила Габи. - Не сегодня. И не завтра. Я не была уверена, что смогу тебе все время отказывать, - и просто уничтожила все спиртное, что было в доме. Даже не трудись меня просить, ладно?
Слезы текли из уголков глаз Сирокко, но Габи, вглядевшись в эти глаза попристальней, с болью в душе разглядела в них толику хитринки. Значит, где-то была заначка. Но, по крайней мере, не в этой комнате. Значит, дверь надо снова закрыть.
- Ладно. Мне уже лучше. Я скоро встану на ноги, и с пьянством будет покончено. Вот увидишь.
- Ага. - Габи было отвернулась, но затем снова заставила себя посмотреть Сирокко в глаза. - Я сюда пришла не за обещаниями. По крайней мере, не за такими. Я просто хотела узнать, по-прежнему ли ты с нами. Со мной.
- В см… ах, то есть… о чем мы с тобой говорили. - Сирокко быстро оглядела комнату, словно хотела выяснить, не подслушивает ли кто. Потом вся затряслась и явно решила сесть. Габи помогла. Сирокко плотно завернулась в одеяла. Камин трещал и ревел. Температура в комнате подскочила до тридцати пяти душных градусов, но Сирокко согреться не могла.
- Я… я думала об этом, - сказала Сирокко, но Габи ни на секунду не усомнилась, что она лжет. «Сейчас у тебя на уме только одно, - подумала Габи. - Как бы раздобыть выпивку». Но это значения не имело. Просто страхи подруги теперь вышли наружу, не подверженные никакой цензуре.
- Я подумала, может, нам… может, следует еще, еще поразмыслить. В смысле, чего ради вот так, очертя голову, бросаться в бой? Все-таки важный шаг. Я… не сомневайся, я по-прежнему с тобой, но мы же не должны… не должны же мы вот так проламываться, ведь так? Чего с ними вообще разговаривать - с Реей там, с Крием, и…
- Да, двадцать лет - конечно, большая спешка, - заметила Габи.
- Ну да, конечно, конечно, но я о чем говорю… - Она явно потеряла нить, да и вообще сама не очень знала, что говорит. - Если бы мне только немного… ах да, мне этого нельзя. Я не стану просить. Я буду умницей, вот увидишь, ага? - Она улыбнулась - вяло, заискивающе.
- Значит, ты готова отступиться?
Сирокко помрачнела.
- Этого я не сказала. Разве я такое говорила? Но, Габи, ты же сама знаешь, это опасно. Мы должны отступить, не проламываться, а через какое-то время… ну и очевидно, что… - Она опять потеряла нить.
- Ладно, - сказала Габи, вставая. - Не знаю, есть ли у нас время. Может и есть. Только я заранее знала, что ты понесешь весь этот бред. Кстати, насчет времени. Сомневаюсь, что Джин намерен нам его предоставить. Он явно что-то замышлял. Не знаю что. Но начать следует сейчас - и не днем позже. Причем начать просто как поиск возможности. Подумай об этом в таком ключе.
- Не знаю, могу ли я… ну, заняться этим, не возбуждая подозрений.
- Можешь. Конечно, можешь.
- Нет. Нет. Так слишком поспешно. Я все обдумала. Погоди немного. Потом я тебе помогу.
- Нет. - Габи подождала, пока Сирокко осознает ее ответ, - и увидела, как вялая улыбка медленно пропадает. - Быть может, уже и сейчас слишком поздно. Если ты отказываешься, я займусь этим сама. И пожалуй, мне надо бы сказать двум пилигримам, что им, скорее всего, лучше без нас.
Сирокко начала было что-то говорить, но Габи даже слушать не стала. Она поспешно вышла из комнаты.
Фонотека была спланирована и выстроена в расчете на титанид. Потолки здесь были высокие, а двери широкие. Немногие ковры были положены как раз там, где стояли стулья человеческого размера - как напоминание титанидам, что им лучше держаться от них подальше. Значительную часть пола из твердой древесины покрывал слой мелкого песка или соломы. Большой стол в библиотеке имел человеческую и титанидскую стороны. Половина была занята стульями, а половина - соломенными подстилками. Высокие окна выходили на восток - в сторону Полночного моря. Каменный камин сейчас не топили. Габи решила собрать всех в библиотеке именно из-за возможности обзора. Пока она говорила то, что должна была сказать, все присутствующие могли воочию увидеть землю, которую предстояло одолеть, и таким образом принять более взвешенное решение.
- Пожалуй, мне нелегко будет это сказать. И вдвойне трудно из-за того, что я некоторым из вас уже наговорила. Так или иначе, но с этой минуты я аннулирую все свои обещания, связанные с Сирокко. Ее положение куда хуже, чем мне казалось. Я так до сих пор и не знаю, пойдет она со мной или нет, но, независимо от этого, настало время пересмотреть решения, которые все вы принимали, основываясь на ложной информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120