он первым выступил в печати с разоблачением Дрейфуса.
69
Стр. 54. Кало, Дусе, Пакен — парижские модельеры.
70
Жюпьен — персонаж книг Пруста, жилетник, живший в одном доме с героем.
71
Стр. 56. Маркиз де Вогубер — персонаж книг Пруста, французский дипломат, прикомандированный к королю Феодосию (см. ниже). Он часто упоминается в романе «Содом и Гоморра», где обнаруживается, что он страдает теми же пороками, что и Шарлю.
72
Стр. 57. «Галерея Лафайета» (или «Галери Лафайет») — одна из самых крупных парижских торговых фирм, владеющая сетью универсальных магазинов.
73
Ксеркс — персидский царь с 485 по 465 г. до н. э., сын царя Дария I; Ксеркc потерпел тяжелое поражение от греков в морской битве при Саламине (480 г. до н. э.).
74
Стр. 60. Эме — метрдотель гостиницы в Бальбеке, где останавливался герой Пруста. Подробно описан в романах «Под сенью девушек в цвету», «Содом и Гоморра» и «Беглянка».
75
Принц Мюрат. — Пруст делает этого персонажа потомком наполеоновского маршала и короля Неаполя Иоахима Мюрата (1767-1815). Во времена Пруста отпрыски этого семейства существовали в действительности, и писатель поддерживал с ними отношения.
76
Стр. 63. Ниссон Бернар — персонаж книг Пруста, дядя Блока по материнской линии. В романе «Содом и Гоморра» герой узнает о его противоестественных наклонностях.
77
Стр. 64. Тибо Жак (1880-1953) — выдающийся французский скрипач и музыкальный деятель.
78
Стр. 65. …никакого значения. — В подстрочном примечании приводится текст рукописной вставки, сделанной Прустом на полях третьей машинописи. То, о чем говорится в этой вставке, будет раскрыто в романе «Беглянка». Новейшие издания Пруста вводят эту вставку в основной текст. [Пойманная с Андре, она постаралась за короткое время все замять: пошла ко мне прибрать смятую постель и сделала вид, что пишет записку. Но обо всем этом будет сказано дальше — обо всем, что для меня так и осталось тайной.]
79
Стр. 66. Ла-Распельер — имение семейства Говожо в окрестностях Бальбека; чета Вердюренов снимает его на летний сезон, о чем подробно рассказано в романе «Содом и Гоморра».
80
Стр. 67. …в маленьком казино она перестала прижиматься грудью к груди Андре… — Эта сцена описана в романе «Содом и Гоморра» (см. указ. изд., с. 207-208).
81
Котар — персонаж книг Пруста, врач, завсегдатай салона Вердюренов.
82
Наше бракосочетание надвигалось с быстротой судебного процесса… — Этот текст, присутствующий в машинописи, с которой набиралось первое издание книги, почти дословно повторен в другом месте романа.
83
Стр. 68. …на несколько ступеней. — В первых изданиях за этой фразой следовал текст, вычеркнутый Прустом в третьей машинописи: «Блок говорил мне, что я непременно простужусь, так как наш дом был пронизан холодом, по нему гуляли сквозняки, и жизнь в нем мне дорого обойдется. На этот холод все жаловались потому, что холода только еще начинались, к ним еще не привыкли, но как раз по этой самой причине во мне росла радость от подсознательного воспоминания о первых зимних вечерах, когда давным-давно, возвращаясь из путешествия, я шел в кафе, где играла музыка, чтобы снова приобщиться к позабытым радостям Парижа. Расставшись со своим старым товарищем, я напевал, поднимаясь по лестнице. Лето, уносясь прочь, увлекало за собой и птиц. Но другие невидимые музыканты заменяли их, они были где-то внутри. Ледяной ветер, на который ворчал Блок, восхитительно проникал сквозь щели наших плохо прикрытых дверей, и его неудержимо приветствовали, подобно лесным птицам в летние дни, раздававшиеся повсюду напевы Фрагсона, Майоля или Паулюса». Здесь Пруст упоминает популярных в свое время певцов Гарри Фрагсона (1869-1913), Феликса Майоля (1872-1941) в Жана-Поля Паулюса (1845-1908).
84
Платьев для чая (англ.).
85
Стр. 72. …мы напоминали студентов… — Во второй машинописи мысль Пруста развита более пространно (в третьей машинописи этот текст вычеркнут): «…тех студентов, что прочитали массу книг о том или ином живописце, насмотрелись массу репродукций с его картин (а может быть, и видели некоторые из них) и прониклись такой любовью к его искусству, что приходили в отчаяние оттого, что их скудные средства не позволяют им отправиться в Мюнхен или Дрезден, где хранились основные произведения этого художника. Каждое из этих произведений они изучили по описаниям, по фотографиям; сто раз на дню они представляли себе их краски; их влекли малейшие детали этих картин, горшок с молоком, что стоял в углу, расписная скатерть на столе; и тогда, когда они отправлялись наконец в путешествие, посещение музея доставляло им восхитительное чувство гурмана, настолько изголодавшегося, что у него случались уже галлюцинации, и теперь получавшего полное удовлетворение от еды, в то время как унылое мелькание красок внушало лишь усталость простому посетителю, не способному понять, что же он, собственно, видит, так как он не рассматривал все это мысленно до прихода в музей».
86
Стр. 73. …но в конце концов совмещающихся. — Далее в третьей машинописи следует текст, который Пруст вычеркнул, так как решил не вводить Блока в эту часть книги: «Я мог, расставшись с Блоком и действительно испытывая холод, продолжать напевать песенки, что исполняли тогда Майоль или Фрагсон, менее талантливые последователи Паулюса (хотя они и прекрасно пользовались тем, что пришли ему на смену), но я, конечно, и не думал идти их слушать. Я слишком боялся оставлять Альбертину дома одну, пестрая же толпа в кафешантане могла пробудить в ней сожаления и желания; и я оставался с ней дома, греясь у камина, а она весь вечер сидела у пианолы, которую я недавно купил, и играла мне».
87
Она поражала своим умственным развитием. — Во второй машинописи далее следует текст, вычеркнутый Прустом в третьей машинописи: «Иногда она сама, закатившись смехом, говорила мне: «Вспомните моего дорогого Расина ». Я отвечал: «Да, да, в Бальбеке, на лужайке». — «Ну да, но только тогда вы не сказали мне, как же я смешна. А в Париже, помните, в тот день, когда вы сказали мне, насколько это глупо. Что там такое написала Жизель? Мой дорогой друг . Хорошее было времечко!» Последние слова огорчали меня, но я утешал себя тем, что Альбертина произнесла их, как бы условно возвращаясь в прошлое. Я особенно утешился после того, как она добавила: «Теперь-то я все время спрашиваю себя, как это я могла быть такой глупой девчонкой, верить во все эти штучки».
88
…так бы и осталась глупенькой. — Во второй машинописи далее следует текст, вычеркнутый в третьей машинописи: «Да все говорят, что я далеко ушла. Сначала-то Андре твердила, что, возвращаясь от вас, я приносила с собой не только запах травинок, что вы сжигали, и дым от которых пропитывал мою одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
69
Стр. 54. Кало, Дусе, Пакен — парижские модельеры.
70
Жюпьен — персонаж книг Пруста, жилетник, живший в одном доме с героем.
71
Стр. 56. Маркиз де Вогубер — персонаж книг Пруста, французский дипломат, прикомандированный к королю Феодосию (см. ниже). Он часто упоминается в романе «Содом и Гоморра», где обнаруживается, что он страдает теми же пороками, что и Шарлю.
72
Стр. 57. «Галерея Лафайета» (или «Галери Лафайет») — одна из самых крупных парижских торговых фирм, владеющая сетью универсальных магазинов.
73
Ксеркс — персидский царь с 485 по 465 г. до н. э., сын царя Дария I; Ксеркc потерпел тяжелое поражение от греков в морской битве при Саламине (480 г. до н. э.).
74
Стр. 60. Эме — метрдотель гостиницы в Бальбеке, где останавливался герой Пруста. Подробно описан в романах «Под сенью девушек в цвету», «Содом и Гоморра» и «Беглянка».
75
Принц Мюрат. — Пруст делает этого персонажа потомком наполеоновского маршала и короля Неаполя Иоахима Мюрата (1767-1815). Во времена Пруста отпрыски этого семейства существовали в действительности, и писатель поддерживал с ними отношения.
76
Стр. 63. Ниссон Бернар — персонаж книг Пруста, дядя Блока по материнской линии. В романе «Содом и Гоморра» герой узнает о его противоестественных наклонностях.
77
Стр. 64. Тибо Жак (1880-1953) — выдающийся французский скрипач и музыкальный деятель.
78
Стр. 65. …никакого значения. — В подстрочном примечании приводится текст рукописной вставки, сделанной Прустом на полях третьей машинописи. То, о чем говорится в этой вставке, будет раскрыто в романе «Беглянка». Новейшие издания Пруста вводят эту вставку в основной текст. [Пойманная с Андре, она постаралась за короткое время все замять: пошла ко мне прибрать смятую постель и сделала вид, что пишет записку. Но обо всем этом будет сказано дальше — обо всем, что для меня так и осталось тайной.]
79
Стр. 66. Ла-Распельер — имение семейства Говожо в окрестностях Бальбека; чета Вердюренов снимает его на летний сезон, о чем подробно рассказано в романе «Содом и Гоморра».
80
Стр. 67. …в маленьком казино она перестала прижиматься грудью к груди Андре… — Эта сцена описана в романе «Содом и Гоморра» (см. указ. изд., с. 207-208).
81
Котар — персонаж книг Пруста, врач, завсегдатай салона Вердюренов.
82
Наше бракосочетание надвигалось с быстротой судебного процесса… — Этот текст, присутствующий в машинописи, с которой набиралось первое издание книги, почти дословно повторен в другом месте романа.
83
Стр. 68. …на несколько ступеней. — В первых изданиях за этой фразой следовал текст, вычеркнутый Прустом в третьей машинописи: «Блок говорил мне, что я непременно простужусь, так как наш дом был пронизан холодом, по нему гуляли сквозняки, и жизнь в нем мне дорого обойдется. На этот холод все жаловались потому, что холода только еще начинались, к ним еще не привыкли, но как раз по этой самой причине во мне росла радость от подсознательного воспоминания о первых зимних вечерах, когда давным-давно, возвращаясь из путешествия, я шел в кафе, где играла музыка, чтобы снова приобщиться к позабытым радостям Парижа. Расставшись со своим старым товарищем, я напевал, поднимаясь по лестнице. Лето, уносясь прочь, увлекало за собой и птиц. Но другие невидимые музыканты заменяли их, они были где-то внутри. Ледяной ветер, на который ворчал Блок, восхитительно проникал сквозь щели наших плохо прикрытых дверей, и его неудержимо приветствовали, подобно лесным птицам в летние дни, раздававшиеся повсюду напевы Фрагсона, Майоля или Паулюса». Здесь Пруст упоминает популярных в свое время певцов Гарри Фрагсона (1869-1913), Феликса Майоля (1872-1941) в Жана-Поля Паулюса (1845-1908).
84
Платьев для чая (англ.).
85
Стр. 72. …мы напоминали студентов… — Во второй машинописи мысль Пруста развита более пространно (в третьей машинописи этот текст вычеркнут): «…тех студентов, что прочитали массу книг о том или ином живописце, насмотрелись массу репродукций с его картин (а может быть, и видели некоторые из них) и прониклись такой любовью к его искусству, что приходили в отчаяние оттого, что их скудные средства не позволяют им отправиться в Мюнхен или Дрезден, где хранились основные произведения этого художника. Каждое из этих произведений они изучили по описаниям, по фотографиям; сто раз на дню они представляли себе их краски; их влекли малейшие детали этих картин, горшок с молоком, что стоял в углу, расписная скатерть на столе; и тогда, когда они отправлялись наконец в путешествие, посещение музея доставляло им восхитительное чувство гурмана, настолько изголодавшегося, что у него случались уже галлюцинации, и теперь получавшего полное удовлетворение от еды, в то время как унылое мелькание красок внушало лишь усталость простому посетителю, не способному понять, что же он, собственно, видит, так как он не рассматривал все это мысленно до прихода в музей».
86
Стр. 73. …но в конце концов совмещающихся. — Далее в третьей машинописи следует текст, который Пруст вычеркнул, так как решил не вводить Блока в эту часть книги: «Я мог, расставшись с Блоком и действительно испытывая холод, продолжать напевать песенки, что исполняли тогда Майоль или Фрагсон, менее талантливые последователи Паулюса (хотя они и прекрасно пользовались тем, что пришли ему на смену), но я, конечно, и не думал идти их слушать. Я слишком боялся оставлять Альбертину дома одну, пестрая же толпа в кафешантане могла пробудить в ней сожаления и желания; и я оставался с ней дома, греясь у камина, а она весь вечер сидела у пианолы, которую я недавно купил, и играла мне».
87
Она поражала своим умственным развитием. — Во второй машинописи далее следует текст, вычеркнутый Прустом в третьей машинописи: «Иногда она сама, закатившись смехом, говорила мне: «Вспомните моего дорогого Расина ». Я отвечал: «Да, да, в Бальбеке, на лужайке». — «Ну да, но только тогда вы не сказали мне, как же я смешна. А в Париже, помните, в тот день, когда вы сказали мне, насколько это глупо. Что там такое написала Жизель? Мой дорогой друг . Хорошее было времечко!» Последние слова огорчали меня, но я утешал себя тем, что Альбертина произнесла их, как бы условно возвращаясь в прошлое. Я особенно утешился после того, как она добавила: «Теперь-то я все время спрашиваю себя, как это я могла быть такой глупой девчонкой, верить во все эти штучки».
88
…так бы и осталась глупенькой. — Во второй машинописи далее следует текст, вычеркнутый в третьей машинописи: «Да все говорят, что я далеко ушла. Сначала-то Андре твердила, что, возвращаясь от вас, я приносила с собой не только запах травинок, что вы сжигали, и дым от которых пропитывал мою одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151