У меня адски болит голова, и от копоти лампы и спертого воздуха лучше не становится. В какой-то миг мне показалось, будто я упала, но тут же стало ясно, что я уже лежу где-то внизу. Мои ресницы слиплись и отчаянно сопротивлялись, когда я заставляла их чуть-чуть приподняться. В обступившем меня мраке виднелись лишь два смутно-туманных языка пламени.
– А когда наступит утро? – хрипло прошептала я. – Скоро ли рассветет?
– Утро уже было, – где-то в темноте произнес незнакомый голос. – Сейчас опять вечер!
Нет, я расстроилась! Ведь я так тосковала, мечтая о том, чтобы мрак наконец-то рассеялся, чтоб можно было смотреть на мир в лучах солнца – при дневном свете, на свежем вольном воздухе. А оказалось, что мне предстоит пережить еще одну долгую ночь. Из глаз покатились слезы, и, поскольку я лежала где-то внизу, они сбегали не по щекам, а наискосок – на уши.
– Так, тихо! Спокойно! – произнес голос. – Спи! Когда проснешься, снова будет сиять солнце!
Я закрыла глаза в надежде, что это правда. Но голова была забита снами о драконах, они сменялись кошмарами, в которых Нико тащил меня по бесконечно длинным переходам замка, и я чувствовала себя бесконечно усталой… У меня все болело, а больше всего рука, которая просто разрывалась на части.
Однако же голос говорил правду. Когда я снова очнулась, узенькая дорожка солнечного света протянулась по синей полосатой перинке, которой я была накрыта. Руку по-прежнему дергало, но уже не так ужасно. А рядом с кроватью сидел Нико, не спускавший с меня тревожного взгляда.
– Ты проснулась? – спросил он. – Как ты?
– Уже лучше, – ответила я, вернее, попыталась так ответить, но слова мои превратились в какое-то странное, хриплое лягушачье кваканье прежде, чем я выдавила их.
– Где мы?
– У Мистера Маунуса.
– А кто такой Мистер Маунус?
– Это я, – ответил голос, слышанный мной в ночи. Голос принадлежал высокому мужчине, пожалуй, необыкновенно высокому мужчине, самому высокому из тех, кого я когда-либо видела, с огненно-рыжими волосами и кустистыми рыжими бровями. На нем был поношенный зеленый бархатный камзол, а в рыжей бороде застряли хлебные крошки. От него исходил запах спирта и йода.
– Ты знахарь? – спросила я.
Мне был знаком этот запах, сопровождавший мою мать.
Он покачал головой.
– Нет, алхимик! – ответил он.
Если бы мои ресницы не слиплись, я бы сделала очень большие глаза.
– Превращаешь все в золото?
Он снова покачал головой, на этот раз с несколько раздраженным видом:
– Я ученый. Превращать все в золото – это выдумки обманщиков и невежественных фальшивомонетчиков. А обманывать нельзя. Истинный алхимик занимается поисками философского камня, средствами превращения простых металлов в драгоценные вещества в научном и жизненно-трезвом смысле. Это нечто такое, чему мне так и не удалось научить этого наивного паренька, что сидит рядом и ощипывает твою подушку.
Нико фыркнул и тут же выронил нитку, которую пытался вытащить из наволочки.
– На свете нет ничего столь чудесного, прекрасного и фантастического, чего бы Мистер Маунус не смог бы засушить и сделать до чертиков скучным, – сказал он. – Уж я-то знаю! Он был моим домашним учителем целых девять лет!
Мистер Маунус нахмурил могучие рыжие брови.
– Злосчастное время! – сказал он. – Но твои тогдашние глупости ничто по сравнению с той возвышенной формой идиотизма, которую ты являешь ныне. Почему же ты не желаешь признать, что…
– Маунус, – перебил его Нико, – не сейчас… Он как-то устало и тяжело помахал рукой в мою сторону.
– Да, ты прав! – согласился Маунус – Не сейчас! Сейчас юная дама позавтракает.
Он исчез за плотным темно-синим занавесом, похоже, прикрывавшим единственный выход из предоставленной мне спальни.
Приглядевшись более внимательно к Нико, я обрадовалась, увидев, что он больше не задыхается и не умирает. Он выглядел бледным и усталым, синяки на лице стали мало-помалу желто-черными, но он больше не походил на человека, который вот-вот помрет.
– Тебе лучше? – спросила я.
– Уже лучше, – ответил он, точь-в-точь как я. – Вся эта схватка с драконами явно была необходима, чтобы выпарить остатки яда из тела. А он, как видишь, оказался не смертельным.
– Но, Нико… Что нам теперь делать? Где мама? – Он смотрел в сторону.
– Сейчас все слегка запуталось. Дракан, очевидно, валяется в покоях своей матери, пребывая между жизнью и смертью, после того, что они называют попыткой убийства, а дружинники Дракана повсюду ищут меня. Они думают, я тебя похитил.
– Ну а мама? Где она?
– Мы не знаем. Никто из тех, кого удалось расспросить Мистеру Маунусу, не видел ее в последнее время.
Слезы снова покатились к моим ушам. Я не могла удержать их. Все было так печально, пугающе и запутанно, а рука так болела! Да, матушка… Если мне теперь придется опасаться еще и за матушку… Неужто с ней что-то стряслось?..
– Дина… Может, хватит плакать? Мы наверняка разузнаем, где она. Все уладится!
– Вдруг с матушкой что-то стряслось… – Я перевела дух и попыталась унять слезы, но это оказалось нелегко.
– Никто не осмелится причинить зло Пробуждающей Совесть. Мы найдем ее. Вот подожди, ты сама убедишься.
Откинув занавес, Маунус снова вошел в горницу.
– Надеюсь, юная дама попробует собраться с силами и сосредоточиться на чашке супа? – спросил он. – А ты, юный Мистер Дурная Башка, убирайся отсюда! Попробуй немного поспать. Я постелил тебе в сундуке в лаборатории. Туда они вряд ли сунутся, но все же прикрой крышку.
Нико поднялся безо всяких возражений. Он так устал, что его шатало.
– Все, верно, уладится, Дина! – повторил он. – Мы скоро увидимся!
– Да, – сказала я. – Спокойного сна!
Он вяло кивнул и неуверенно двинулся к выходу. Мистер Маунус, отодвинув занавес, придержал его, пока Нико не прошел.
– Он сможет выздоро… Мистер Маунус, он совсем поправится?
Рыжеволосый верзила кивнул:
– Ему необходим отдых. Он почти не спал с тех пор, как притащил тебя прошлой ночью. А до этого ему пришлось выдержать такое, что не в силах человеческих. Но вернемся к тебе! Сможешь сама держать чашку?
Этого я не могла. Рука, побывавшая в пасти дракона, не желала меня слушаться. Кончилось тем, что Мистеру Маунусу пришлось помочь мне сесть на постели и поддерживать поднос, чтобы чашка с супом не свалилась мне на колени. Но по крайней мере я смогла сама держать ложку здоровой рукой.
Суп был удивительно вкусный – с телятиной и овощами: морковь, картошка, укроп. И когда чашка опустела, мне показалось, будто я заново родилась, стала другим человеком.
Может, ничего необычного в этом супе и не было. Но я вспомнила, что после завтрака в Доме под Липами я ничего не ела… да, должно быть, с тех пор прошло целых два дня!
Мистер Маунус слегка ухмыльнулся в бороду, увидев, как быстро исчезает суп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– А когда наступит утро? – хрипло прошептала я. – Скоро ли рассветет?
– Утро уже было, – где-то в темноте произнес незнакомый голос. – Сейчас опять вечер!
Нет, я расстроилась! Ведь я так тосковала, мечтая о том, чтобы мрак наконец-то рассеялся, чтоб можно было смотреть на мир в лучах солнца – при дневном свете, на свежем вольном воздухе. А оказалось, что мне предстоит пережить еще одну долгую ночь. Из глаз покатились слезы, и, поскольку я лежала где-то внизу, они сбегали не по щекам, а наискосок – на уши.
– Так, тихо! Спокойно! – произнес голос. – Спи! Когда проснешься, снова будет сиять солнце!
Я закрыла глаза в надежде, что это правда. Но голова была забита снами о драконах, они сменялись кошмарами, в которых Нико тащил меня по бесконечно длинным переходам замка, и я чувствовала себя бесконечно усталой… У меня все болело, а больше всего рука, которая просто разрывалась на части.
Однако же голос говорил правду. Когда я снова очнулась, узенькая дорожка солнечного света протянулась по синей полосатой перинке, которой я была накрыта. Руку по-прежнему дергало, но уже не так ужасно. А рядом с кроватью сидел Нико, не спускавший с меня тревожного взгляда.
– Ты проснулась? – спросил он. – Как ты?
– Уже лучше, – ответила я, вернее, попыталась так ответить, но слова мои превратились в какое-то странное, хриплое лягушачье кваканье прежде, чем я выдавила их.
– Где мы?
– У Мистера Маунуса.
– А кто такой Мистер Маунус?
– Это я, – ответил голос, слышанный мной в ночи. Голос принадлежал высокому мужчине, пожалуй, необыкновенно высокому мужчине, самому высокому из тех, кого я когда-либо видела, с огненно-рыжими волосами и кустистыми рыжими бровями. На нем был поношенный зеленый бархатный камзол, а в рыжей бороде застряли хлебные крошки. От него исходил запах спирта и йода.
– Ты знахарь? – спросила я.
Мне был знаком этот запах, сопровождавший мою мать.
Он покачал головой.
– Нет, алхимик! – ответил он.
Если бы мои ресницы не слиплись, я бы сделала очень большие глаза.
– Превращаешь все в золото?
Он снова покачал головой, на этот раз с несколько раздраженным видом:
– Я ученый. Превращать все в золото – это выдумки обманщиков и невежественных фальшивомонетчиков. А обманывать нельзя. Истинный алхимик занимается поисками философского камня, средствами превращения простых металлов в драгоценные вещества в научном и жизненно-трезвом смысле. Это нечто такое, чему мне так и не удалось научить этого наивного паренька, что сидит рядом и ощипывает твою подушку.
Нико фыркнул и тут же выронил нитку, которую пытался вытащить из наволочки.
– На свете нет ничего столь чудесного, прекрасного и фантастического, чего бы Мистер Маунус не смог бы засушить и сделать до чертиков скучным, – сказал он. – Уж я-то знаю! Он был моим домашним учителем целых девять лет!
Мистер Маунус нахмурил могучие рыжие брови.
– Злосчастное время! – сказал он. – Но твои тогдашние глупости ничто по сравнению с той возвышенной формой идиотизма, которую ты являешь ныне. Почему же ты не желаешь признать, что…
– Маунус, – перебил его Нико, – не сейчас… Он как-то устало и тяжело помахал рукой в мою сторону.
– Да, ты прав! – согласился Маунус – Не сейчас! Сейчас юная дама позавтракает.
Он исчез за плотным темно-синим занавесом, похоже, прикрывавшим единственный выход из предоставленной мне спальни.
Приглядевшись более внимательно к Нико, я обрадовалась, увидев, что он больше не задыхается и не умирает. Он выглядел бледным и усталым, синяки на лице стали мало-помалу желто-черными, но он больше не походил на человека, который вот-вот помрет.
– Тебе лучше? – спросила я.
– Уже лучше, – ответил он, точь-в-точь как я. – Вся эта схватка с драконами явно была необходима, чтобы выпарить остатки яда из тела. А он, как видишь, оказался не смертельным.
– Но, Нико… Что нам теперь делать? Где мама? – Он смотрел в сторону.
– Сейчас все слегка запуталось. Дракан, очевидно, валяется в покоях своей матери, пребывая между жизнью и смертью, после того, что они называют попыткой убийства, а дружинники Дракана повсюду ищут меня. Они думают, я тебя похитил.
– Ну а мама? Где она?
– Мы не знаем. Никто из тех, кого удалось расспросить Мистеру Маунусу, не видел ее в последнее время.
Слезы снова покатились к моим ушам. Я не могла удержать их. Все было так печально, пугающе и запутанно, а рука так болела! Да, матушка… Если мне теперь придется опасаться еще и за матушку… Неужто с ней что-то стряслось?..
– Дина… Может, хватит плакать? Мы наверняка разузнаем, где она. Все уладится!
– Вдруг с матушкой что-то стряслось… – Я перевела дух и попыталась унять слезы, но это оказалось нелегко.
– Никто не осмелится причинить зло Пробуждающей Совесть. Мы найдем ее. Вот подожди, ты сама убедишься.
Откинув занавес, Маунус снова вошел в горницу.
– Надеюсь, юная дама попробует собраться с силами и сосредоточиться на чашке супа? – спросил он. – А ты, юный Мистер Дурная Башка, убирайся отсюда! Попробуй немного поспать. Я постелил тебе в сундуке в лаборатории. Туда они вряд ли сунутся, но все же прикрой крышку.
Нико поднялся безо всяких возражений. Он так устал, что его шатало.
– Все, верно, уладится, Дина! – повторил он. – Мы скоро увидимся!
– Да, – сказала я. – Спокойного сна!
Он вяло кивнул и неуверенно двинулся к выходу. Мистер Маунус, отодвинув занавес, придержал его, пока Нико не прошел.
– Он сможет выздоро… Мистер Маунус, он совсем поправится?
Рыжеволосый верзила кивнул:
– Ему необходим отдых. Он почти не спал с тех пор, как притащил тебя прошлой ночью. А до этого ему пришлось выдержать такое, что не в силах человеческих. Но вернемся к тебе! Сможешь сама держать чашку?
Этого я не могла. Рука, побывавшая в пасти дракона, не желала меня слушаться. Кончилось тем, что Мистеру Маунусу пришлось помочь мне сесть на постели и поддерживать поднос, чтобы чашка с супом не свалилась мне на колени. Но по крайней мере я смогла сама держать ложку здоровой рукой.
Суп был удивительно вкусный – с телятиной и овощами: морковь, картошка, укроп. И когда чашка опустела, мне показалось, будто я заново родилась, стала другим человеком.
Может, ничего необычного в этом супе и не было. Но я вспомнила, что после завтрака в Доме под Липами я ничего не ела… да, должно быть, с тех пор прошло целых два дня!
Мистер Маунус слегка ухмыльнулся в бороду, увидев, как быстро исчезает суп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47