И деревни не понимает. Чужой он. Но чужой в Лесу жить не может. А Молчун живет. Значит, он не чужой? Конечно, не чужой, если я его выходила. Муж он мой. Вот он кто!..
Но подругам не нужны мужья. У мамы тоже был муж, когда она была женщиной, а не подругой. Папа. Я его помню. Он был добрый и сильный. И погиб, когда защищал нас с мамой от мертвяков. Почему мама теперь стыдится его? Ведь она тоже была добрая. А теперь перестала быть доброй, как и ее подруги. Она разлучила нас с Молчуном вместе с другими подругами, как когда-то мертвяки разлучили ее с мужем и со мной. Кажется, она и меня стыдилась... И поспешила засунуть в этот Паучий бассейн. Фу, какое гадкое название. И почему я должна перерождаться в таком гадком месте?.. Да нет, наверное, она добрая. Просто, хочет, чтобы я была подругой, как она.
А Молчун? Он - муж, а мужья подругам не нужны. Ни чтобы рожать детей, ни чтобы ухаживать за Матерью-Природой. Мужья - это прошлое, которого немного жаль, потому что оно ушло, но жить надо настоящим для будущего. А у двуполого размножения нет будущего. Во всяком случае, позитивного. Потому что оно изначально антагонистично. Антагонизм - это разрушение, это саморазрушение. Даже если оно - развитие, то развитие через разрушение. Ему необходима смерть. А жизни смерть чужда. Жизнь должна жить. Поэтому антагонизм должен исчезнуть. Даже если он притворяется любовью...
Какие странные слова! Даже Слухач таких не произносил, когда начинал вещать... Но почему-то я их понимаю. И мне кажется, что Молчун тоже понял бы, если бы услышал. Только он не услышит. Для этого надо пройти Одержание...
И зачем ты отдал меня им, Молчун?
Глава 2
Алевтина кончила вытирать пыль со стеллажей и спустилась по стремянке на пол. Глянула в большое зеркало на стене и осталась довольна собой - все на месте и в лучшем виде: молодость, красота, привлекательность. Но что-то было не так. Она не могла понять, что именно. Уже долгое время ее не оставляло внутреннее беспокойство, тревога. Хотя внешне все было в порядке. Ее новый муж - Перец, он же директор Управления по делам леса, оказался выше всяких похвал. И как муж, и как директор. Она не ошиблась, когда остановила на нем свой выбор. Конечно же, выбирала она. Женщина и должна выбрать, потому что ей необходимо надежное будущее... Для детей. У нее было несколько мужей. Все директора Управления были ее мужьями. Таков Порядок. Но она не хотела от них детей. И не имела. Ее выбор все время оказывался неудачным.
А от Переца захотела. Даже до того, как он стал директором. Почему? Несмотря на то, что он смотрел сквозь нее и рвался на Материк. Может, именно потому, что у него была более высокая цель, чем накачаться кефиром и затащить ее в постель. Таких целей у него, вообще, не было. У нее была. Не в постель, конечно, - в жизнь. И не затащить, а завлечь... Хотя, почему "конечно"? И в постель тоже. Но это не главное. Это, как конфетка для большого дитяти. Можно обойтись, да уж больно сладко.
И все-таки, главное в нем то, что он мужчина, а не козел. С ним чувствуешь себя женщиной, а не секспринадлежностью, в которую справляют нужду. Типа писсуара...
И этот его первый приказ о самоискоренении группы искоренения! Очень по-мужски! Решительно и кардинально, смело, самостоятельно. Никому, никогда и в голову не приходило замахнуться на группу искоренения. Без нее Управление и помыслить было невозможно. Всем, но не Перецу. А он не только помыслил, но и приказ издал. А приказ в Управлении - это сила материальная.
Потом он продиктовал Домарощинеру как ответственному за исполнение порядок реализации приказа. То есть продиктовал ей, но в присутствии Домарощинера. И вручил, подписав. А тот, служака, в лепешку расшибется, а письменный циркуляр выполнит не только до последней буквы, а до самой распоследней точки и кляксы.
И искоренилась группа искоренения. Оружие и техника сданы на склад, сотрудники, по желанию и возможности, кто трудоустроен в других службах, кто отправлен на Материк.
Кстати, сам Перец про Материк уже не вспоминал. Мужчина - всегда ребенок. Он получил новую игрушку - Управление по делам Леса, к которому относился, как к святыне - преклонялся, боялся и жаждал приобщиться. Эта игрушка ему не скоро надоест.
Да и вторая игрушка - она, Алевтина, - вызывала в нем с каждым днем и ночью, разумеется, все больший интерес. Уж она расстаралась. Для себя.
Но ей было немного не по себе, когда Домарощинер садился в машину Тузика, отправлявшуюся на Материк.
С ним словно бы уезжала часть ее самой. Трудно сказать, лучшая или худшая - тут качественные категории неуместны, как при классификации рук обе нужны. Часть - она и есть часть. Без нее остающееся неполно и неполноценно.
Нехорошее предчувствие пробежало ознобом по спине, когда Домарощинер, прощаясь, пробормотал:
- Ну, ничего-ничего, многоуважаемая Алевтина, приказ на то и существует, чтобы его исполнять... Ты тут присматривай. Порядок знаешь. Он и есть главное. А директора приходят и уходят, Домарощинеры уезжают и приезжают... А пока на тебя вся надежда...
И Тузик так посмотрел, ухмыльнувшись, что захотелось тут же принять ванну и изо всех сил натереться густо намыленной мочалкой.
Однако, все это - тревожный эпизод прошлого, о котором она вспомнила, ненадолго оказавшись в уединении. С воцарением Переца такое случалось крайне редко. Управление кипело и бурлило. Отделы ликвидировались, создавались, сливались, перепрофилировались. Каждое изменение требовало своего циркуляра, а все они, в общем принципиальном виде, разумеется, были продиктованы ей, Алевтине. Уж потом она сама переводила его вдохновенные литературные фантазии на удобочитаемый и, главное, верно понимаемый канцелярит. Язык - это основа. Его трогать нельзя. Когда меняется язык, меняется все.
Народ проснулся, сделал "потягусеньки" и забегал. Уменьшилось потребление кефира. Не так, чтобы очень, но все же. Резко увеличилась посещаемость библиотеки. Перец требовал свежих идей, предложений, проектов по перестройке работы Управления для углубления познания Леса. А где взять новые идеи, как не в старых книгах! Руководящая прослойка Управления понимала, что "новое - это хорошо забытое старое", которое хранится в библиотеке. Таков Порядок.
Поэтому Алевтина сейчас и вытирала пыль с архивных полок в хранилище библиотеки. Лучше испачкаться один раз, чем возиться в пыли постоянно. Лучше отчихаться в один день, чем чихать круглогодично. Впрочем, год слишком большой срок. Многое произойти может. Хотя ей не хотелось бы. Очень ей нравится с Перчиком. Как у него глазки горят и голос звенит, когда он излагает ей свои великолепные проекты по реорганизации Управления и познанию Леса!
- Аленушка! - восклицает он, от избытка энергии бегая по директорскому кабинету (какое приятное, романтичное имя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Но подругам не нужны мужья. У мамы тоже был муж, когда она была женщиной, а не подругой. Папа. Я его помню. Он был добрый и сильный. И погиб, когда защищал нас с мамой от мертвяков. Почему мама теперь стыдится его? Ведь она тоже была добрая. А теперь перестала быть доброй, как и ее подруги. Она разлучила нас с Молчуном вместе с другими подругами, как когда-то мертвяки разлучили ее с мужем и со мной. Кажется, она и меня стыдилась... И поспешила засунуть в этот Паучий бассейн. Фу, какое гадкое название. И почему я должна перерождаться в таком гадком месте?.. Да нет, наверное, она добрая. Просто, хочет, чтобы я была подругой, как она.
А Молчун? Он - муж, а мужья подругам не нужны. Ни чтобы рожать детей, ни чтобы ухаживать за Матерью-Природой. Мужья - это прошлое, которого немного жаль, потому что оно ушло, но жить надо настоящим для будущего. А у двуполого размножения нет будущего. Во всяком случае, позитивного. Потому что оно изначально антагонистично. Антагонизм - это разрушение, это саморазрушение. Даже если оно - развитие, то развитие через разрушение. Ему необходима смерть. А жизни смерть чужда. Жизнь должна жить. Поэтому антагонизм должен исчезнуть. Даже если он притворяется любовью...
Какие странные слова! Даже Слухач таких не произносил, когда начинал вещать... Но почему-то я их понимаю. И мне кажется, что Молчун тоже понял бы, если бы услышал. Только он не услышит. Для этого надо пройти Одержание...
И зачем ты отдал меня им, Молчун?
Глава 2
Алевтина кончила вытирать пыль со стеллажей и спустилась по стремянке на пол. Глянула в большое зеркало на стене и осталась довольна собой - все на месте и в лучшем виде: молодость, красота, привлекательность. Но что-то было не так. Она не могла понять, что именно. Уже долгое время ее не оставляло внутреннее беспокойство, тревога. Хотя внешне все было в порядке. Ее новый муж - Перец, он же директор Управления по делам леса, оказался выше всяких похвал. И как муж, и как директор. Она не ошиблась, когда остановила на нем свой выбор. Конечно же, выбирала она. Женщина и должна выбрать, потому что ей необходимо надежное будущее... Для детей. У нее было несколько мужей. Все директора Управления были ее мужьями. Таков Порядок. Но она не хотела от них детей. И не имела. Ее выбор все время оказывался неудачным.
А от Переца захотела. Даже до того, как он стал директором. Почему? Несмотря на то, что он смотрел сквозь нее и рвался на Материк. Может, именно потому, что у него была более высокая цель, чем накачаться кефиром и затащить ее в постель. Таких целей у него, вообще, не было. У нее была. Не в постель, конечно, - в жизнь. И не затащить, а завлечь... Хотя, почему "конечно"? И в постель тоже. Но это не главное. Это, как конфетка для большого дитяти. Можно обойтись, да уж больно сладко.
И все-таки, главное в нем то, что он мужчина, а не козел. С ним чувствуешь себя женщиной, а не секспринадлежностью, в которую справляют нужду. Типа писсуара...
И этот его первый приказ о самоискоренении группы искоренения! Очень по-мужски! Решительно и кардинально, смело, самостоятельно. Никому, никогда и в голову не приходило замахнуться на группу искоренения. Без нее Управление и помыслить было невозможно. Всем, но не Перецу. А он не только помыслил, но и приказ издал. А приказ в Управлении - это сила материальная.
Потом он продиктовал Домарощинеру как ответственному за исполнение порядок реализации приказа. То есть продиктовал ей, но в присутствии Домарощинера. И вручил, подписав. А тот, служака, в лепешку расшибется, а письменный циркуляр выполнит не только до последней буквы, а до самой распоследней точки и кляксы.
И искоренилась группа искоренения. Оружие и техника сданы на склад, сотрудники, по желанию и возможности, кто трудоустроен в других службах, кто отправлен на Материк.
Кстати, сам Перец про Материк уже не вспоминал. Мужчина - всегда ребенок. Он получил новую игрушку - Управление по делам Леса, к которому относился, как к святыне - преклонялся, боялся и жаждал приобщиться. Эта игрушка ему не скоро надоест.
Да и вторая игрушка - она, Алевтина, - вызывала в нем с каждым днем и ночью, разумеется, все больший интерес. Уж она расстаралась. Для себя.
Но ей было немного не по себе, когда Домарощинер садился в машину Тузика, отправлявшуюся на Материк.
С ним словно бы уезжала часть ее самой. Трудно сказать, лучшая или худшая - тут качественные категории неуместны, как при классификации рук обе нужны. Часть - она и есть часть. Без нее остающееся неполно и неполноценно.
Нехорошее предчувствие пробежало ознобом по спине, когда Домарощинер, прощаясь, пробормотал:
- Ну, ничего-ничего, многоуважаемая Алевтина, приказ на то и существует, чтобы его исполнять... Ты тут присматривай. Порядок знаешь. Он и есть главное. А директора приходят и уходят, Домарощинеры уезжают и приезжают... А пока на тебя вся надежда...
И Тузик так посмотрел, ухмыльнувшись, что захотелось тут же принять ванну и изо всех сил натереться густо намыленной мочалкой.
Однако, все это - тревожный эпизод прошлого, о котором она вспомнила, ненадолго оказавшись в уединении. С воцарением Переца такое случалось крайне редко. Управление кипело и бурлило. Отделы ликвидировались, создавались, сливались, перепрофилировались. Каждое изменение требовало своего циркуляра, а все они, в общем принципиальном виде, разумеется, были продиктованы ей, Алевтине. Уж потом она сама переводила его вдохновенные литературные фантазии на удобочитаемый и, главное, верно понимаемый канцелярит. Язык - это основа. Его трогать нельзя. Когда меняется язык, меняется все.
Народ проснулся, сделал "потягусеньки" и забегал. Уменьшилось потребление кефира. Не так, чтобы очень, но все же. Резко увеличилась посещаемость библиотеки. Перец требовал свежих идей, предложений, проектов по перестройке работы Управления для углубления познания Леса. А где взять новые идеи, как не в старых книгах! Руководящая прослойка Управления понимала, что "новое - это хорошо забытое старое", которое хранится в библиотеке. Таков Порядок.
Поэтому Алевтина сейчас и вытирала пыль с архивных полок в хранилище библиотеки. Лучше испачкаться один раз, чем возиться в пыли постоянно. Лучше отчихаться в один день, чем чихать круглогодично. Впрочем, год слишком большой срок. Многое произойти может. Хотя ей не хотелось бы. Очень ей нравится с Перчиком. Как у него глазки горят и голос звенит, когда он излагает ей свои великолепные проекты по реорганизации Управления и познанию Леса!
- Аленушка! - восклицает он, от избытка энергии бегая по директорскому кабинету (какое приятное, романтичное имя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81