Мне все это крайне не нравится.
И почему-то именно этот момент выбирают для посещения мои клиенты-эль – фы. Когда я открываю ИМ дверь, спор внизу переходит в чудовищную перебранку, в которую встревают и несколько зевак.
– Не обращайте внимания, – говорю я эльфам и жестом приглашаю их войти.
Переступив через порог, они в немом изумлении смотрят на царящую в комнатах разруху.
– Навожу порядок, – поясняю я и, дабы очистить некоторое пространство, ногой раскидываю обломки по углам.
В этот миг в мое жилье вваливается юная Каби. На руках у девушки – ее возлюбленный Палакс. Едва войдя в комнату, она выпускает свою ношу. Молодой человек валится на пол и тут же блюет на ковер.
– Передозняк! – воет она. – Сделайте для него что-нибудь!
Свара на улице не стихает. В моем жилище жарко, как в печи у булочницы Минарикс. По всему полу разбросаны обломки мебели. Лицо Палакса синеет. В комнату с мечом в руке врывается Макри, чтобы узнать, почему весь этот шум. Эльфы уже готовы удариться в панику.
– Ну и как вам нравится наш город? – вежливо интересуюсь я и предлагаю им пива.
ГЛАВА 19
Эльфы от пива отказываются. Младший, которого, как вы, наверное, помните, зовут Каллис-ар-Дел, поспешно извлекает из сумки какой-то мешочек, подходит к блюющему Палаксу и кладет ему на язык крошечный листок неизвестного мне растения.
– Глотайте! – приказывает он.
Каби приносит воду, и Палакс заглатывает листок. Каллис, внимательно глядя в лицо страдальца, держит некоторое время его голову в своих ладонях. Палакс засыпает.
– Теперь все будет хорошо, – говорит эльф, осторожно опуская голову Палакса на пол.
– Вы целитель? – восхищенно спрашиваю я. Действия эльфа произвели на меня сильное впечатление.
Каллис кивает и обращает взор на сидящую рядом с возлюбленным Каби. Девушка никак не может успокоиться.
– Не волнуйтесь, – говорит эльф. – Он оправится. Листья лесады весьма эффективно выводят яды из организма. Кроме того, мне удалось стабилизировать все цвета его жизненной энергии. Но я не советовал бы ему в дальнейшем принимать «диво». Это – крайне вредная для здоровья субстанция.
– Знаю, – отвечает Каби. – А «ангельские голоса» и того хуже. Я догадалась, что он употребляет наркотики, лишь после того, как он спустил на яих весь наш недельный заработок.
Каби и Макри несут Палакса в фургон. Я благодарю Каллиса за то, что он столь своевременно пришел на помощь и спас молодого человека.
– А похмелье эта ваша лесада снимает? – спрашиваю я.
Он отвечает, что снимает, и я беру себе несколько листьев. Ну и толковые же они ребята, эти эльфы! Беседуют с деревьями, снимают похмельный синдром... Я ввожу их в курс дела, хотя, по совести, и вводить-то особенно некуда. Но я делюсь с ними гипотезой о том, что Пурпурная ткань эльфов была спрятана в брюхе дракона, однако ее оттуда изъяли прежде, чем я смог до нее добраться.
Эльфы выслушивает меня с интересом, создается впечатление, что они в мою гипотезу верят.
– Да, конечно, – снова говорят они, – мы слышали, что вы – честный человек и компетентный детектив.
Мне их слова по-прежнему очень нравятся. Они удаляются, удовлетворенные по крайней мере тем, что я тружусь не покладая рук.
В комнате снова появляется Макри и сообщает. что Палакс, судя по всему, вне опасности.
– Это больше, чем он заслуживает, – комментирую я. – Ему следовало бы быть осторожнее, имея дело с новой разновидностью «дива». «Ангельские голоса» – слишком крутой наркотик. Если все городские наркоманы по-прежнему будут принимать дозу, к которой привыкли, они быстро откинут копыта.
– Однако, если принять нужную дозу, то получаешь классный кайф, – говорит Макри. Я бросаю на нее подозрительный взгляд.
– Во всяком случае, так мне сказали, – добавляет она.
Остается надеяться, что она действительно выступает не на основе личного опыта.
– Эльфы просили передать тебе благодарность за то. что ты помогла им спасать Палакса, – говорю я. – Наверное, они начинают к тебе привыкать.
– Что ж, если так, я счастлива, как пьяный наемник, – холодно заявляет она и удаляется.
Я слегка привожу помещение в порядок и спрашиваю Гурда, не мог бы он выделить мне одного из слуг для полной уборки. Гурд соглашается, но при этом не забывает добавить, что мне придется понести дополнительные расходы.
Тяжело вздохнув, я выхожу из дома. У меня назначена встреча в гимнасии округа Тамлин. Гимнасий – такое место, где аристократы плещутся в бассейне, укрепляют свои мышцы и расслабляются. Это весьма респектабельное заведение, куда допускаются лишь сенаторы и члены их семей. Там даже не сдают напрокат юных девушек или прелестных мальчиков. Во всяком случае, открыто. Пока сенаторы ополаскивают тела. предаются воспоминаниям и рассуждают о политике, их сыновья взирают на них с почтением и восхищением. Женщинам в гимнасии вход закрыт, и это еще одна из многих особенностей нашего города, вызывающая возмущение Макри. Однако при этом Макри добавляет, что, если бы у нее был выбор, она ни за что не стала бы смотреть на обнаженные рыхлые телеса правящего класса Турая.
В гимнасии оказывается действительно немало рыхлых тел, но я, увы, не вправе их осуждать. Я смущен и зол. поскольку мне приходится голышом шествовать перед юными атлетами, нежащимися в воде или возлежащими на мраморных скамьях, пока служители втирают благовонные масла в их кожу. Я предпочел бы завернуться в полотенце, но это наверняка вызвало бы всеобщее осуждение. Я начинаю чувствовать себя увереннее, добредя до дальнего зала, где собираются престарелые сенаторы со своей свитой. Большинство этих людей пребывают в столь же жалкой физической форме, как и я. А по количеству волос на голове они мне значительно уступают. Кстати, пока я здесь, можно будет намаслить, расчесать и покрыть благовониями волосы.
Гимнасий, между прочим, еще одно архитектурное чудо Турая. На мой взгляд, он даже несколько перегружен фризами, скульптурами и лепниной. Однако сейчас я не в том настроении, чтобы оценить декор. Я специально пришел сюда потолковать с Церием, а он беседовать со мной категорически отказывается. Я чуть ли не силой волоку его в укромную нишу и сажаю на скамью. Церий худощав, у него прекрасные длинные волосы, и я снова начинаю чувствовать себя нелепо без своей замечательной, скрывающей тучность мешковатой туники.
– Я работаю на вашего отца.
Церий мгновенно уходит в себя и начинает смотреть себе под ноги. Затем совершенно не к месту хватает бумажный пакет с виноградом, который бесплатно разносят служители.
– Расскажите мне обо всем, – говорю я. Церий продолжает хранить враждебное молчание. В мраморном здании гимнасия прохладнее, чем на улице, но и здесь все же чересчур жарко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
И почему-то именно этот момент выбирают для посещения мои клиенты-эль – фы. Когда я открываю ИМ дверь, спор внизу переходит в чудовищную перебранку, в которую встревают и несколько зевак.
– Не обращайте внимания, – говорю я эльфам и жестом приглашаю их войти.
Переступив через порог, они в немом изумлении смотрят на царящую в комнатах разруху.
– Навожу порядок, – поясняю я и, дабы очистить некоторое пространство, ногой раскидываю обломки по углам.
В этот миг в мое жилье вваливается юная Каби. На руках у девушки – ее возлюбленный Палакс. Едва войдя в комнату, она выпускает свою ношу. Молодой человек валится на пол и тут же блюет на ковер.
– Передозняк! – воет она. – Сделайте для него что-нибудь!
Свара на улице не стихает. В моем жилище жарко, как в печи у булочницы Минарикс. По всему полу разбросаны обломки мебели. Лицо Палакса синеет. В комнату с мечом в руке врывается Макри, чтобы узнать, почему весь этот шум. Эльфы уже готовы удариться в панику.
– Ну и как вам нравится наш город? – вежливо интересуюсь я и предлагаю им пива.
ГЛАВА 19
Эльфы от пива отказываются. Младший, которого, как вы, наверное, помните, зовут Каллис-ар-Дел, поспешно извлекает из сумки какой-то мешочек, подходит к блюющему Палаксу и кладет ему на язык крошечный листок неизвестного мне растения.
– Глотайте! – приказывает он.
Каби приносит воду, и Палакс заглатывает листок. Каллис, внимательно глядя в лицо страдальца, держит некоторое время его голову в своих ладонях. Палакс засыпает.
– Теперь все будет хорошо, – говорит эльф, осторожно опуская голову Палакса на пол.
– Вы целитель? – восхищенно спрашиваю я. Действия эльфа произвели на меня сильное впечатление.
Каллис кивает и обращает взор на сидящую рядом с возлюбленным Каби. Девушка никак не может успокоиться.
– Не волнуйтесь, – говорит эльф. – Он оправится. Листья лесады весьма эффективно выводят яды из организма. Кроме того, мне удалось стабилизировать все цвета его жизненной энергии. Но я не советовал бы ему в дальнейшем принимать «диво». Это – крайне вредная для здоровья субстанция.
– Знаю, – отвечает Каби. – А «ангельские голоса» и того хуже. Я догадалась, что он употребляет наркотики, лишь после того, как он спустил на яих весь наш недельный заработок.
Каби и Макри несут Палакса в фургон. Я благодарю Каллиса за то, что он столь своевременно пришел на помощь и спас молодого человека.
– А похмелье эта ваша лесада снимает? – спрашиваю я.
Он отвечает, что снимает, и я беру себе несколько листьев. Ну и толковые же они ребята, эти эльфы! Беседуют с деревьями, снимают похмельный синдром... Я ввожу их в курс дела, хотя, по совести, и вводить-то особенно некуда. Но я делюсь с ними гипотезой о том, что Пурпурная ткань эльфов была спрятана в брюхе дракона, однако ее оттуда изъяли прежде, чем я смог до нее добраться.
Эльфы выслушивает меня с интересом, создается впечатление, что они в мою гипотезу верят.
– Да, конечно, – снова говорят они, – мы слышали, что вы – честный человек и компетентный детектив.
Мне их слова по-прежнему очень нравятся. Они удаляются, удовлетворенные по крайней мере тем, что я тружусь не покладая рук.
В комнате снова появляется Макри и сообщает. что Палакс, судя по всему, вне опасности.
– Это больше, чем он заслуживает, – комментирую я. – Ему следовало бы быть осторожнее, имея дело с новой разновидностью «дива». «Ангельские голоса» – слишком крутой наркотик. Если все городские наркоманы по-прежнему будут принимать дозу, к которой привыкли, они быстро откинут копыта.
– Однако, если принять нужную дозу, то получаешь классный кайф, – говорит Макри. Я бросаю на нее подозрительный взгляд.
– Во всяком случае, так мне сказали, – добавляет она.
Остается надеяться, что она действительно выступает не на основе личного опыта.
– Эльфы просили передать тебе благодарность за то. что ты помогла им спасать Палакса, – говорю я. – Наверное, они начинают к тебе привыкать.
– Что ж, если так, я счастлива, как пьяный наемник, – холодно заявляет она и удаляется.
Я слегка привожу помещение в порядок и спрашиваю Гурда, не мог бы он выделить мне одного из слуг для полной уборки. Гурд соглашается, но при этом не забывает добавить, что мне придется понести дополнительные расходы.
Тяжело вздохнув, я выхожу из дома. У меня назначена встреча в гимнасии округа Тамлин. Гимнасий – такое место, где аристократы плещутся в бассейне, укрепляют свои мышцы и расслабляются. Это весьма респектабельное заведение, куда допускаются лишь сенаторы и члены их семей. Там даже не сдают напрокат юных девушек или прелестных мальчиков. Во всяком случае, открыто. Пока сенаторы ополаскивают тела. предаются воспоминаниям и рассуждают о политике, их сыновья взирают на них с почтением и восхищением. Женщинам в гимнасии вход закрыт, и это еще одна из многих особенностей нашего города, вызывающая возмущение Макри. Однако при этом Макри добавляет, что, если бы у нее был выбор, она ни за что не стала бы смотреть на обнаженные рыхлые телеса правящего класса Турая.
В гимнасии оказывается действительно немало рыхлых тел, но я, увы, не вправе их осуждать. Я смущен и зол. поскольку мне приходится голышом шествовать перед юными атлетами, нежащимися в воде или возлежащими на мраморных скамьях, пока служители втирают благовонные масла в их кожу. Я предпочел бы завернуться в полотенце, но это наверняка вызвало бы всеобщее осуждение. Я начинаю чувствовать себя увереннее, добредя до дальнего зала, где собираются престарелые сенаторы со своей свитой. Большинство этих людей пребывают в столь же жалкой физической форме, как и я. А по количеству волос на голове они мне значительно уступают. Кстати, пока я здесь, можно будет намаслить, расчесать и покрыть благовониями волосы.
Гимнасий, между прочим, еще одно архитектурное чудо Турая. На мой взгляд, он даже несколько перегружен фризами, скульптурами и лепниной. Однако сейчас я не в том настроении, чтобы оценить декор. Я специально пришел сюда потолковать с Церием, а он беседовать со мной категорически отказывается. Я чуть ли не силой волоку его в укромную нишу и сажаю на скамью. Церий худощав, у него прекрасные длинные волосы, и я снова начинаю чувствовать себя нелепо без своей замечательной, скрывающей тучность мешковатой туники.
– Я работаю на вашего отца.
Церий мгновенно уходит в себя и начинает смотреть себе под ноги. Затем совершенно не к месту хватает бумажный пакет с виноградом, который бесплатно разносят служители.
– Расскажите мне обо всем, – говорю я. Церий продолжает хранить враждебное молчание. В мраморном здании гимнасия прохладнее, чем на улице, но и здесь все же чересчур жарко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58