Возглавляет эту компанию понтифекс Дерлекс.
– Где она? – спрашивает Гжекий, и его голос гудит под сводами храма.
Дерлекс открывает дверь бокового помещения. Вся копания на минуту исчезает, а потом появляется вновь. В руках понтифекса большой рулон Пурпурной ткани эльфов.
– Превосходно! – довольным тоном произносит епископ.
Я напряженно жду дальнейшего развития событий. Осмелится ли кто-нибудь из спрятавшихся в церкви ограбить епископа? Я совершенно определенно делать этого не намерен, несмотря на вознаграждение и возможность обелить имя принцессы. Если я сейчас отниму ткань, меня ждут чудовищные неприятности. Я разочарован тем, что так много людей догадались о местонахождении ткани, но с этим разочарованием я смогу жить. Лучше пребывать в постоянном огорчении, нежели предстать перед судом по обвинению во взломе или – хуже того! – ереси. А если церковники и Риттий возьмутся за дело всерьез, меня смогут осудить и за государственную измену.
Распахивается задняя дверь, и, ко всеобщему ужасу, в храм врываются четверо орков. Епископ издает нечеловеческий вопль. Все знают, что доступ в церковь оркам категорически воспрещен. Я издаю глухой стон, так как знаю, что сейчас должно произойти. Предотвратить катастрофу я, увы, бессилен. Макри вылезает из-под скамьи и бросается на орков с двумя мечами в руках и смертельным огнем во взгляде. Я встаю во весь рост и двигаюсь вслед за ней. Разве можно позволить этой дурочке сражаться в одиночку с четырьмя орками?
– Фракс! – истошно вопит понтифекс Дерлекс.
– Орки! – кричит Губаксис, и, услышав этот крик, откуда-то выскакивают парни из Братства.
Дела для орков оборачиваются совсем скверно. Макри и я деремся с ними грудь в грудь, а Ханама и ребята Губаксиса заходят с флангов. Даже викарии – и те вступают в бой. Через пару минут орки гибнут под нашим напором.
– Мерзавец! – шипит Макри, толкая ногой мертвое тело.
– Что вы здесь делаете? – визжит епископ Гжекий.
Я затрудняюсь с ответом. Однако неловкое молчание длится совсем недолго. Сверкает молния, гремит гром, и все – кроме меня, естественно, – падают на пол. Я остаюсь на ногах, правда, не совсем уверенно. Одно из преимуществ большого веса – удачное размещение центра тяжести. В шуме, громе и россыпи искр перед нами возникает Гликсий Драконоборец и, не теряя времени, устремляется к ткани.
– Я заметил, что ты не вступил в схватку с орками, – говорю я.
Колдун, не обращая на меня никакого внимания, рвется к цели, и я хватаю с пола выроненный Дерлексом рулон Пурпурной ткани эльфов.
– Союзники приходят и уходят! – кричит он. – Отдай мне ткань! Немедленно!
– Богохульники! – вопит епископ Гжекий. – Вы за это жестоко поплатитесь! Вон из моего храма!
Гликсий бросается на меня. Макри подставляет ему ногу, и колдун с грохотом падает на пол. Я повинуюсь приказу епископа и выскакиваю из храма, прижимая к груди ткань.
Я выбегаю на темную аллею, и Макри оказывается у моего плеча. К этому времени мы секунд на пятнадцать опережаем Гликсия и его бандитов из Сообщества друзей.
– Посмотри! Кто там? – тяжело дыша, говорит Макри.
В дальнем конце аллеи я вижу восьмерых вооруженных людей.
В руках Макри появляются мечи.
– Мы попались! – говорю я и вдруг замечаю, как чуть впереди нас открывается крышка канализационного люка.
– Сюда! – шипит чей-то голос.
Это Ханама. Она сумела выскользнуть из церкви незамеченной, что, согласитесь, весьма типично для людей ее профессии.
Я не знаю, как поступить. Рандеву с профессиональными убийцами в канализации меня не очень привлекает. Кроме того, я еще не успел забыть об аллигаторе. Но в этот момент что-то бьет меня по нервам. Гликсий Драконоборец выскакивает из-за угла и готовится метнуть в меня какое-то гнусное заклинание. Я мгновенно раскатываю рулон ткани и набрасываю ее на себя и Макри. Заклинание, не причинив нам вреда, отражается от волшебной субстанции. но Макри, для которой все случилось крайне неожиданно, падает на меня, я теряю равновесие, и мы оба валимся в вонючую темноту канализационного люка.
– Неужели все повторяется? – со стоном произношу я и пытаюсь удержаться на ногах по колено в дерьме. Два погружения в фекальные воды при расследовании одного дела представляются мне явным перебором.
– Пошли, – говорю я. торопливо сматывая в рулон Пурпурную ткань эльфов.
Мы бежим, и до нас глухо долетают растерянные крики оставшихся ни с чем преследователей.
Я не имею ни малейшего представления о том, где мы находимся: в этих частях канализационной системы мне пока бывать не доводилось, поэтому я позволяю Ханаме показывать нам путь. У Ханамы в руках лампа очень странной конструкции, но тоннель она все же освещает.
Я не совсем понимаю, почему мы за ней следуем. Мне кажется, что эта дама в число наших союзников не входит. Но, так или иначе, от Гликсия она меня уводит. Я даю себе торжественную клятву, что, выбравшись отсюда, первым делом приобрету себе новый амулет, защищающий от магии. Эти амулеты стоят возмутительно дорого, но я готов пожертвовать всем – включая пиво, только бы не бегать больше в страхе от волшебников. При моей профессии это противопоказано.
– Куда мы бежим? – спрашиваю я.
– Выход на самом берегу, – отвечает Ханама, которая, судя по виду, чувствует себя в канализации, как дома.
– Берегись аллигаторов, – шепчу я Макри, борясь с одышкой.
– Я берегусь, – отвечает она с тревогой в голосе, и я понимаю, что перспектива встречи с чудовищем ее не радует.
В беге мы показываем неплохой результат. Уровень сточных вод невысок, так как в наших краях уже давно стоит сухая погода. Городские акведуки пересыхают, и Турай начинает испытывать нехватку воды.
– Мы почти у выхода, – говорит Ханама и неожиданно гасит лампу.
Прежде чем я успеваю сообразить, что у нее на уме, она хватает рулон и пытается вырвать его из моих рук. Я добычу отпускать не желаю, и в итоге мы оба падаем, продолжая возиться в вонючей жиже. Должен признать, что в рукопашной схватке она меня превосходит, но зато я имею полное преимущество в весе.
– Отпусти! – шипит Ханама.
Мы копошимся в дерьме еще некоторое время, затем я снова начинаю ощущать зловещее приближение магических сил.
– Гликсий! – кричу я. – Готовьтесь к атаке!
– Что за шум? – спрашивает Макри. Мы с Ханамой прекращаем борьбу и прислушиваемся. Из глубины тоннеля доносится глухой, слегка вибрирующий рев.
– Похоже на поток воды. На наводнение.
– Летом? Невозможно!
По тоннелю катится огромный устрашающий вал, унося нас с собой. Поток сбил меня с ног, и я барахтаюсь, стараясь не захлебнуться. Дышать невозможно, я ощущаю себя крысой, попавшей в дождевой сток. Моим последним сознательным действием стало проклятие в адрес Гликсия за то, что этот мерзавец решился на подобные шутки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Где она? – спрашивает Гжекий, и его голос гудит под сводами храма.
Дерлекс открывает дверь бокового помещения. Вся копания на минуту исчезает, а потом появляется вновь. В руках понтифекса большой рулон Пурпурной ткани эльфов.
– Превосходно! – довольным тоном произносит епископ.
Я напряженно жду дальнейшего развития событий. Осмелится ли кто-нибудь из спрятавшихся в церкви ограбить епископа? Я совершенно определенно делать этого не намерен, несмотря на вознаграждение и возможность обелить имя принцессы. Если я сейчас отниму ткань, меня ждут чудовищные неприятности. Я разочарован тем, что так много людей догадались о местонахождении ткани, но с этим разочарованием я смогу жить. Лучше пребывать в постоянном огорчении, нежели предстать перед судом по обвинению во взломе или – хуже того! – ереси. А если церковники и Риттий возьмутся за дело всерьез, меня смогут осудить и за государственную измену.
Распахивается задняя дверь, и, ко всеобщему ужасу, в храм врываются четверо орков. Епископ издает нечеловеческий вопль. Все знают, что доступ в церковь оркам категорически воспрещен. Я издаю глухой стон, так как знаю, что сейчас должно произойти. Предотвратить катастрофу я, увы, бессилен. Макри вылезает из-под скамьи и бросается на орков с двумя мечами в руках и смертельным огнем во взгляде. Я встаю во весь рост и двигаюсь вслед за ней. Разве можно позволить этой дурочке сражаться в одиночку с четырьмя орками?
– Фракс! – истошно вопит понтифекс Дерлекс.
– Орки! – кричит Губаксис, и, услышав этот крик, откуда-то выскакивают парни из Братства.
Дела для орков оборачиваются совсем скверно. Макри и я деремся с ними грудь в грудь, а Ханама и ребята Губаксиса заходят с флангов. Даже викарии – и те вступают в бой. Через пару минут орки гибнут под нашим напором.
– Мерзавец! – шипит Макри, толкая ногой мертвое тело.
– Что вы здесь делаете? – визжит епископ Гжекий.
Я затрудняюсь с ответом. Однако неловкое молчание длится совсем недолго. Сверкает молния, гремит гром, и все – кроме меня, естественно, – падают на пол. Я остаюсь на ногах, правда, не совсем уверенно. Одно из преимуществ большого веса – удачное размещение центра тяжести. В шуме, громе и россыпи искр перед нами возникает Гликсий Драконоборец и, не теряя времени, устремляется к ткани.
– Я заметил, что ты не вступил в схватку с орками, – говорю я.
Колдун, не обращая на меня никакого внимания, рвется к цели, и я хватаю с пола выроненный Дерлексом рулон Пурпурной ткани эльфов.
– Союзники приходят и уходят! – кричит он. – Отдай мне ткань! Немедленно!
– Богохульники! – вопит епископ Гжекий. – Вы за это жестоко поплатитесь! Вон из моего храма!
Гликсий бросается на меня. Макри подставляет ему ногу, и колдун с грохотом падает на пол. Я повинуюсь приказу епископа и выскакиваю из храма, прижимая к груди ткань.
Я выбегаю на темную аллею, и Макри оказывается у моего плеча. К этому времени мы секунд на пятнадцать опережаем Гликсия и его бандитов из Сообщества друзей.
– Посмотри! Кто там? – тяжело дыша, говорит Макри.
В дальнем конце аллеи я вижу восьмерых вооруженных людей.
В руках Макри появляются мечи.
– Мы попались! – говорю я и вдруг замечаю, как чуть впереди нас открывается крышка канализационного люка.
– Сюда! – шипит чей-то голос.
Это Ханама. Она сумела выскользнуть из церкви незамеченной, что, согласитесь, весьма типично для людей ее профессии.
Я не знаю, как поступить. Рандеву с профессиональными убийцами в канализации меня не очень привлекает. Кроме того, я еще не успел забыть об аллигаторе. Но в этот момент что-то бьет меня по нервам. Гликсий Драконоборец выскакивает из-за угла и готовится метнуть в меня какое-то гнусное заклинание. Я мгновенно раскатываю рулон ткани и набрасываю ее на себя и Макри. Заклинание, не причинив нам вреда, отражается от волшебной субстанции. но Макри, для которой все случилось крайне неожиданно, падает на меня, я теряю равновесие, и мы оба валимся в вонючую темноту канализационного люка.
– Неужели все повторяется? – со стоном произношу я и пытаюсь удержаться на ногах по колено в дерьме. Два погружения в фекальные воды при расследовании одного дела представляются мне явным перебором.
– Пошли, – говорю я. торопливо сматывая в рулон Пурпурную ткань эльфов.
Мы бежим, и до нас глухо долетают растерянные крики оставшихся ни с чем преследователей.
Я не имею ни малейшего представления о том, где мы находимся: в этих частях канализационной системы мне пока бывать не доводилось, поэтому я позволяю Ханаме показывать нам путь. У Ханамы в руках лампа очень странной конструкции, но тоннель она все же освещает.
Я не совсем понимаю, почему мы за ней следуем. Мне кажется, что эта дама в число наших союзников не входит. Но, так или иначе, от Гликсия она меня уводит. Я даю себе торжественную клятву, что, выбравшись отсюда, первым делом приобрету себе новый амулет, защищающий от магии. Эти амулеты стоят возмутительно дорого, но я готов пожертвовать всем – включая пиво, только бы не бегать больше в страхе от волшебников. При моей профессии это противопоказано.
– Куда мы бежим? – спрашиваю я.
– Выход на самом берегу, – отвечает Ханама, которая, судя по виду, чувствует себя в канализации, как дома.
– Берегись аллигаторов, – шепчу я Макри, борясь с одышкой.
– Я берегусь, – отвечает она с тревогой в голосе, и я понимаю, что перспектива встречи с чудовищем ее не радует.
В беге мы показываем неплохой результат. Уровень сточных вод невысок, так как в наших краях уже давно стоит сухая погода. Городские акведуки пересыхают, и Турай начинает испытывать нехватку воды.
– Мы почти у выхода, – говорит Ханама и неожиданно гасит лампу.
Прежде чем я успеваю сообразить, что у нее на уме, она хватает рулон и пытается вырвать его из моих рук. Я добычу отпускать не желаю, и в итоге мы оба падаем, продолжая возиться в вонючей жиже. Должен признать, что в рукопашной схватке она меня превосходит, но зато я имею полное преимущество в весе.
– Отпусти! – шипит Ханама.
Мы копошимся в дерьме еще некоторое время, затем я снова начинаю ощущать зловещее приближение магических сил.
– Гликсий! – кричу я. – Готовьтесь к атаке!
– Что за шум? – спрашивает Макри. Мы с Ханамой прекращаем борьбу и прислушиваемся. Из глубины тоннеля доносится глухой, слегка вибрирующий рев.
– Похоже на поток воды. На наводнение.
– Летом? Невозможно!
По тоннелю катится огромный устрашающий вал, унося нас с собой. Поток сбил меня с ног, и я барахтаюсь, стараясь не захлебнуться. Дышать невозможно, я ощущаю себя крысой, попавшей в дождевой сток. Моим последним сознательным действием стало проклятие в адрес Гликсия за то, что этот мерзавец решился на подобные шутки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58