Патруль расстрелял его прямо рядом с нашим домом.
Король Дкежрак, натыкаясь на стены, выскочил из комнаты. Убитая горем старушка не заметила, что гость ушел, и продолжала свой скорбный монолог:
– Солдаты даже не посмотрели, в кого они стреляли. Мальчика можно было спасти. Когда я нашла его утром, он был еще жив, – доносилось вслед улепетывающему королю.
Руки Жака дрожали, когда он, стараясь не шуметь, отодвигал засовы на входной двери. Прошлым вечером он подмахнул указ о награждении начальника патрульной стражи орденом белоголового орла и знаком ломаного креста за добросовестную службу престолу.
Пустая улица встретила короля порывами ветра, клубами пыли и гнетущим смрадом разложения. Раннее утро хмурилось тяжелыми, налитыми грозой тучами и швыряли в лицо золой с пепелищ. Жак почувствовал себя жалким и беззащитным. Даже не потому, что у него не было оружия. Он мог бы порвать на куски любого, кто попытался угрожать ему. Голос старушки, потерявшей внука по его вине, грохотал в ушах раскатами грома. Мрачно насупившись и крепко стиснув зубы, Жак зашагал в сторону дворца, с раздражением отворачиваясь от куч мусора и штабелей приготовленных к сожжению трупов. Надо будет снять часть солдат со стен и бросить их на разгребание завалов. Вся эта грязь угнетающе действует на гарнизон и мирных горожан.
Впереди показался патруль. Два стражника шли посередине улицы, опасливо осматривая мертвые окна домов. Жак хотел броситься к ним, но сдержал себя. Не пристало королю ускорять шаг перед подчиненными. Этикет не позволяет. Король усмехнулся. Видели бы его подданные, как славно он драпал нынешней ночью. Стражники заметили своего монарха и замедлили шаг. Один из них стянул с плеча винтовку. Только сейчас Жак разглядел у них на рукавах оранжевые повязки. Какое право они имели скрывать королевские знаки различия под какими-то тряпками?
– Смирно! – рявкнул Жак, когда патруль сблизился с ним на достаточное расстояние.
Один из стражников вытянулся во фрунт. Другой же поднял ствол винтовки и направил его на короля. Такого хамства король стерпеть не мог. Он отклонился вбок и нанес резкий удар подошвой в живот мятежника. Грянул выстрел. Пуля устремилась в пасмурные небеса. Второй стражник выхватил из ножен короткий пехотный меч. Он даже не успел замахнуться клинком. Костяшки согнутых пальцев врезались ему в горло. Хрустнули шейные позвонки, и голова, смешно мотнувшись, откинулась на спину. До того, как мертвый солдат со сломанной шеей упал на булыжники мостовой, Жак ударом в висок прикончил того патрульного, который первым посмел поднять на него оружие.
– Я – чудовище, – прошептал король, глядя на свои руки. На них не было крови. Жак умел убивать чистоплотно, не оставляя неряшливых пятен. Но у его ног лежали два трупа. Две человеческие жизни оборвались только потому, что ослепленный яростью король не захотел обезвредить врагов, не отправляя их бессмертные души в Страну Вечных Пиршеств.
– На войне, как на войне, – Жак пробурчал оправдание, которое не раз слышал от Элеоноры, и поднял с мостовой винтовку. Немного повертел ее в руках и положил обратно. Плебейское оружие недостойно монарха.
Брезгливо поморщившись, король перешагнул через неподвижные тела, прошел несколько кварталов и вышел на дворцовую площадь. Над парадным крыльцом главной королевской резиденции развевался оранжевый флаг. Полотнище упруго реяло в объятиях порывистого ветра На флагштоке еще болтались жалкие лоскуты, оставшиеся от гордого платиново-золотого штандарта Тиноров. Его кто-то безжалостно сорвал и водрузил вместо древнего стяга странную апельсиновую тряпку.
На площади прогревали двигатели несколько танков. В соответствии с приказом Жака вся бронетехника должна была дислоцироваться неподалеку от городских ворот. Кто посмел нарушить королевский приказ? Неужели всё-таки мятеж? Кажется, он совершил непростительную глупость, придя сюда один. Надо было сначала допросить встреченных им патрульных.
Король беспомощно оглянулся. Рядом с боевыми машинами топтались солдаты. Они с удивлением взирали на Жака. Некоторые даже показывали на него пальцами. Если сейчас король убежит, об этом будут помнить многие поколения. Эти солдаты, которые вчера были готовы умереть по его приказу, станут, захлебываясь от восторга, рассказывать, что видели, как король Тинор Четвертый засверкал пятками, едва заметив оранжевый флаг над своим дворцом. Имя Жака войдет в легенды и поговорки. Его именем буду дразнить детей и называть всех трусов.
Жак решительно двинулся к парадному подъезду. Ярость снова проснулась в груди короля. Сейчас он будет карать и миловать. Сейчас он всех поставит на место и построит в шеренгу. Он не держится за власть. Он всегда презирал монархическую систему, но он – король и не позволит какой-то черни так пренебрежительно обращаться с законами, дарованными великими пращурами. Жак взлетел вверх по ступеням. Какой-то безумец посмел преградить ему дорогу. Король даже не разглядел, кто это был. Сильный тычок в лицо, и наглец покатился по лестнице, заливая мрамор кровью. Еще двое попытались остановить короля. Их смерть была так же мгновенна и ужасна. У одного Жак вырвал кадык, другому раскроил череп о каменную колону. Кстати, последняя жертва при жизни обладала неплохим лучеметом типа «эстрих». Король взял его себе.
В просторном вестибюле его уже ждали. Яркий свет люстр весело играл на стволах бластеров и клинках мечей. Засверкал луч «эстриха» и, ломая балюстрады, с верхних балконов адским дождем посыпались изуродованные трупы, отрезанные конечности и отсеченные головы. В боковой анфиладе щелкнул курок. Жак без труда увернулся от выстрела. Сам стрелок умер раньше, чем понял, что промахнулся. Несусветная глупость пытаться воевать с отпрыском царствующего дома в помещении, где у него достаточно простора для любых маневров. Бешеная реакция и уникальные способы ведения боя заложены в королевских клонах на генетическом уровне. Ни один человек не способен конкурировать с ними.
Перепрыгивая через ступени, Жак взлетел на второй этаж. Если быстро уничтожить зачинщиков, то бунт захлебнется сам собой. Кровавый путь короля лежал в тронный зал. Предводитель мятежа должен находиться там. Иначе каким образом подлый узурпатор сможет продемонстрировать плебсу, что именно он и никто другой является новым хозяином планеты?
Дверь тронного зала разлетелась на куски. Жак не жалел зарядов. Обидно, конечно, оказаться лицом к лицу с врагом с пустой обоймой, но еще обиднее превратиться в хладный труп, сжимающий в руке заряженный под завязку бластер.
Дверная позолота еще не успела опасть на драгоценный паркет, а Жак уже шагал по тронному залу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Король Дкежрак, натыкаясь на стены, выскочил из комнаты. Убитая горем старушка не заметила, что гость ушел, и продолжала свой скорбный монолог:
– Солдаты даже не посмотрели, в кого они стреляли. Мальчика можно было спасти. Когда я нашла его утром, он был еще жив, – доносилось вслед улепетывающему королю.
Руки Жака дрожали, когда он, стараясь не шуметь, отодвигал засовы на входной двери. Прошлым вечером он подмахнул указ о награждении начальника патрульной стражи орденом белоголового орла и знаком ломаного креста за добросовестную службу престолу.
Пустая улица встретила короля порывами ветра, клубами пыли и гнетущим смрадом разложения. Раннее утро хмурилось тяжелыми, налитыми грозой тучами и швыряли в лицо золой с пепелищ. Жак почувствовал себя жалким и беззащитным. Даже не потому, что у него не было оружия. Он мог бы порвать на куски любого, кто попытался угрожать ему. Голос старушки, потерявшей внука по его вине, грохотал в ушах раскатами грома. Мрачно насупившись и крепко стиснув зубы, Жак зашагал в сторону дворца, с раздражением отворачиваясь от куч мусора и штабелей приготовленных к сожжению трупов. Надо будет снять часть солдат со стен и бросить их на разгребание завалов. Вся эта грязь угнетающе действует на гарнизон и мирных горожан.
Впереди показался патруль. Два стражника шли посередине улицы, опасливо осматривая мертвые окна домов. Жак хотел броситься к ним, но сдержал себя. Не пристало королю ускорять шаг перед подчиненными. Этикет не позволяет. Король усмехнулся. Видели бы его подданные, как славно он драпал нынешней ночью. Стражники заметили своего монарха и замедлили шаг. Один из них стянул с плеча винтовку. Только сейчас Жак разглядел у них на рукавах оранжевые повязки. Какое право они имели скрывать королевские знаки различия под какими-то тряпками?
– Смирно! – рявкнул Жак, когда патруль сблизился с ним на достаточное расстояние.
Один из стражников вытянулся во фрунт. Другой же поднял ствол винтовки и направил его на короля. Такого хамства король стерпеть не мог. Он отклонился вбок и нанес резкий удар подошвой в живот мятежника. Грянул выстрел. Пуля устремилась в пасмурные небеса. Второй стражник выхватил из ножен короткий пехотный меч. Он даже не успел замахнуться клинком. Костяшки согнутых пальцев врезались ему в горло. Хрустнули шейные позвонки, и голова, смешно мотнувшись, откинулась на спину. До того, как мертвый солдат со сломанной шеей упал на булыжники мостовой, Жак ударом в висок прикончил того патрульного, который первым посмел поднять на него оружие.
– Я – чудовище, – прошептал король, глядя на свои руки. На них не было крови. Жак умел убивать чистоплотно, не оставляя неряшливых пятен. Но у его ног лежали два трупа. Две человеческие жизни оборвались только потому, что ослепленный яростью король не захотел обезвредить врагов, не отправляя их бессмертные души в Страну Вечных Пиршеств.
– На войне, как на войне, – Жак пробурчал оправдание, которое не раз слышал от Элеоноры, и поднял с мостовой винтовку. Немного повертел ее в руках и положил обратно. Плебейское оружие недостойно монарха.
Брезгливо поморщившись, король перешагнул через неподвижные тела, прошел несколько кварталов и вышел на дворцовую площадь. Над парадным крыльцом главной королевской резиденции развевался оранжевый флаг. Полотнище упруго реяло в объятиях порывистого ветра На флагштоке еще болтались жалкие лоскуты, оставшиеся от гордого платиново-золотого штандарта Тиноров. Его кто-то безжалостно сорвал и водрузил вместо древнего стяга странную апельсиновую тряпку.
На площади прогревали двигатели несколько танков. В соответствии с приказом Жака вся бронетехника должна была дислоцироваться неподалеку от городских ворот. Кто посмел нарушить королевский приказ? Неужели всё-таки мятеж? Кажется, он совершил непростительную глупость, придя сюда один. Надо было сначала допросить встреченных им патрульных.
Король беспомощно оглянулся. Рядом с боевыми машинами топтались солдаты. Они с удивлением взирали на Жака. Некоторые даже показывали на него пальцами. Если сейчас король убежит, об этом будут помнить многие поколения. Эти солдаты, которые вчера были готовы умереть по его приказу, станут, захлебываясь от восторга, рассказывать, что видели, как король Тинор Четвертый засверкал пятками, едва заметив оранжевый флаг над своим дворцом. Имя Жака войдет в легенды и поговорки. Его именем буду дразнить детей и называть всех трусов.
Жак решительно двинулся к парадному подъезду. Ярость снова проснулась в груди короля. Сейчас он будет карать и миловать. Сейчас он всех поставит на место и построит в шеренгу. Он не держится за власть. Он всегда презирал монархическую систему, но он – король и не позволит какой-то черни так пренебрежительно обращаться с законами, дарованными великими пращурами. Жак взлетел вверх по ступеням. Какой-то безумец посмел преградить ему дорогу. Король даже не разглядел, кто это был. Сильный тычок в лицо, и наглец покатился по лестнице, заливая мрамор кровью. Еще двое попытались остановить короля. Их смерть была так же мгновенна и ужасна. У одного Жак вырвал кадык, другому раскроил череп о каменную колону. Кстати, последняя жертва при жизни обладала неплохим лучеметом типа «эстрих». Король взял его себе.
В просторном вестибюле его уже ждали. Яркий свет люстр весело играл на стволах бластеров и клинках мечей. Засверкал луч «эстриха» и, ломая балюстрады, с верхних балконов адским дождем посыпались изуродованные трупы, отрезанные конечности и отсеченные головы. В боковой анфиладе щелкнул курок. Жак без труда увернулся от выстрела. Сам стрелок умер раньше, чем понял, что промахнулся. Несусветная глупость пытаться воевать с отпрыском царствующего дома в помещении, где у него достаточно простора для любых маневров. Бешеная реакция и уникальные способы ведения боя заложены в королевских клонах на генетическом уровне. Ни один человек не способен конкурировать с ними.
Перепрыгивая через ступени, Жак взлетел на второй этаж. Если быстро уничтожить зачинщиков, то бунт захлебнется сам собой. Кровавый путь короля лежал в тронный зал. Предводитель мятежа должен находиться там. Иначе каким образом подлый узурпатор сможет продемонстрировать плебсу, что именно он и никто другой является новым хозяином планеты?
Дверь тронного зала разлетелась на куски. Жак не жалел зарядов. Обидно, конечно, оказаться лицом к лицу с врагом с пустой обоймой, но еще обиднее превратиться в хладный труп, сжимающий в руке заряженный под завязку бластер.
Дверная позолота еще не успела опасть на драгоценный паркет, а Жак уже шагал по тронному залу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177