Он сделал бы это сразу, но слишком горячими были эти последние несколько часов – не до того.
Он не приказал – попросил Эву воспользоваться какой-нибудь другой капсулой, а сам взял курс на ту сторону спутника, что всегда была обращена к планете. Его обратная сторона почему-то действовала на Пола угнетающе.
Капитан посадил модуль в центре огромного, почти ровного, если не считать следов от падения мелких метеоритов, пространства и ступил на твердый грунт.
Сколько таких планет было в жизни Пола Эриксона? Он никогда не считал их. Но всегда находил возможность уединиться. Подумать. Ему нравилось это острое ощущение покинутости, почти абсолютного одиночества. Он представлял себя последним из людей, оставшихся во вселенной, – без прошлого, без настоящего, без будущего. Это было странное ощущение. Это было сильное ощущение.
Пол осмотрелся. Весь горизонт по кругу – изломанная линия гор. В абсолютно черном небе не было ничего, кроме двух тел: звезды, похожей на Коису, и третьей планеты – вечного пленника этой звезды.
«А мы обречены стать пленниками планеты, – думал Эриксон. – И некуда деваться, нужно полюбить ее. Если не как Алдан, то хотя бы как наш крейсер… – Пол повеселел. – Кажется я знаю, как назвать эту странную планету», – подумал он.
Перед тем как вернуться на «Гею», капитан совершил еще одну посадку. Он сел возле обломков летательного аппарата, одиноко лежавших в стороне от целого кладбища таких же обломков.
Капитан представил, как «жуки» пытались спастись бегством, как их настигал «пожиратель звездолетов»… Судя по обломкам, «пожиратель» просто сбивал «жуков» ударом своих щупалец. Именно сбивал, хотя спокойно мог поймать любого «жука» в кольцо, размолоть в муку со всем, что внутри, и втянуть этот коктейль в то измерение, откуда он пришел… Скорей всего, ему не понравился материал, из которого были сделаны «жуки». Но все остальное: от самого человека до его личного оружия – он употребил, и с большим удовольствием.
В луче света, который Эриксон направил себе под ноги, он заметил черную ленту, замкнутую в кольцо.
«Похожа на головную повязку», – подумал Пол, нагнулся и поднял ее. Капитан держал повязку в руке со странным ощущением брезгливости и любопытства.
Быть может, вот эта безделушка поддерживала волосы какой-нибудь прекрасной инопланетяночки, которая любила, страдала… жила! И вот – это все, что осталось от нее.
Эриксон натянул повязку на шлем – она оказалась эластичной и сделать это было не трудно. Ему захотелось взглянуть на мир глазами инопланетянина или инопланетянки… Ребячество, конечно, но все равно, свидетелей-то рядом нет… Можно слегка расслабиться.
Капитан посмотрел по сторонам со странным чувством – как будто он не имеет к тому, что вокруг, никакого отношения.
Слева, сзади, справа – непроглядная тьма. Но зато впереди – грандиозное зрелище: два звездолета, освещенных яркими огнями. От «Геи» в направлении чужака на малой скорости летело звено десантных капсул. По грунту в том же направлении двигались вездеходы, а за ними почти стройной колонной шла большая группа геян.
«Победители и побежденные, – мелькнуло в голове Эриксона. Он снял повязку. – Может быть, никакого „пожирателя“ не было? Что же на самом деле произошло со звездолетом? Об этом теперь не узнает никто…»
Эриксон бросил повязку на обломки, ощущая приятную легкость собственного тела, запрыгнул в капсулу и взял курс на крейсер.
* * *
Несколько недель «Гея» оставалась на орбите третьей планеты. Рядом с крейсером покорно дрейфовал чужак. Это было время интенсивной работы. Зонды-разведчики продолжали сбор информации. Пять спутников связи уже были выведены на свои стационарные орбиты. От крейсера был отстыкован промышленный модуль и отправлен вниз со всей командой. Промышленники, в помощь которым были отданы все имевшиеся на корабле универсальные роботы, вели к завершению строительство первого на планете города на семь тысяч жителей, заканчивали монтаж промышленной зоны, разбивку сельскохозяйственной зоны и укладку космодрома для посадки «Геи» и ее ведомого. Весь жилищно-промышленно-сельскохозяйственный комплекс решено было возводить на большом экваториальном острове с многокилометровым кратером потухшего вулкана в середине. Длинный и узкий перешеек, который на несколько часов во время отливов превращал остров в полуостров, был не в счет. Этот остров по своим климатическим и прочим показателям лучше всего подходил для проживания геян. Все уже свыклись с мыслью, что возвращение на Алдан невозможно. Отчаянные попытки навигаторов сделать точные вычисления координат «Геи» потерпели крах. Эл забраковал все расчеты. Так что устраиваться на новом месте нужно было основательно, с комфортом.
Таинственная субстанция в атмосфере чужака идентифицирована так и не была. Но кое-что узнать все же удалось. Вещество «X», или просто «поле», действительно вырабатывала «сушилка» – генератор. В процессе генерации вещества не последнюю роль играли «живые» волокна. Они выполняли роль легких, «выдыхая» субстанцию в атмосферу. А вот откуда они ее «вдыхали», осталось загадкой. Это мог быть вакуум, мог быть какой-нибудь из параллельных миров… Все что угодно… Но самое главное – экспериментальным путем удалось установить, что для здоровья человека «поле» никакой угрозы не представляет.
Цептунианин Сеньков был свободен в своих действиях. Но дать команду снять скафандры всем, кто работал на чужаке или отправлялся туда просто развлечься в иллюзионе или на игродроме, Эриксон не торопился.
– Больше, чем возвращение на Алдан, меня сейчас волнует это «поле желаний», – поделился он с Полонским после очередного посещения чужака. – Никак не могу взять в толк: зачем оно инопланетянам? Меня смущает это слово: «желаний»… Что-то здесь не то. Чувствую, это связано каким-то образом с телепортацией, но даже предположить не могу каким. Жду в гости. Втроем здесь, ей-богу, скучновато. Наши лингвисты сутками не вылезают из архива звездолета. Архив не может не дать ответ на этот вопрос. Я надеюсь. Но они пока бессильны расшифровать хоть одну букву. По всей видимости, мы имеем дело с самым сложным видом письменности – флексивным, когда одно и то же слово каждый раз пишется по-разному. Все зависит от контекста, стиля, смысла, места и прочее, прочее, прочее… Настоящий код, ключ к которому черта с два подберешь…
– Про письменность я ничего не знаю… Я и на родном-то языке пишу с ошибками. Но что касается «поля», здесь наверняка должна быть какая-то подсказка, – убежденно сказал Александр. – Надо еще раз внимательно перебрать все трофеи с чужака. И вообще еще раз прочесать звездолет. Вдруг найдется что-нибудь такое же интересное, как тот шар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Он не приказал – попросил Эву воспользоваться какой-нибудь другой капсулой, а сам взял курс на ту сторону спутника, что всегда была обращена к планете. Его обратная сторона почему-то действовала на Пола угнетающе.
Капитан посадил модуль в центре огромного, почти ровного, если не считать следов от падения мелких метеоритов, пространства и ступил на твердый грунт.
Сколько таких планет было в жизни Пола Эриксона? Он никогда не считал их. Но всегда находил возможность уединиться. Подумать. Ему нравилось это острое ощущение покинутости, почти абсолютного одиночества. Он представлял себя последним из людей, оставшихся во вселенной, – без прошлого, без настоящего, без будущего. Это было странное ощущение. Это было сильное ощущение.
Пол осмотрелся. Весь горизонт по кругу – изломанная линия гор. В абсолютно черном небе не было ничего, кроме двух тел: звезды, похожей на Коису, и третьей планеты – вечного пленника этой звезды.
«А мы обречены стать пленниками планеты, – думал Эриксон. – И некуда деваться, нужно полюбить ее. Если не как Алдан, то хотя бы как наш крейсер… – Пол повеселел. – Кажется я знаю, как назвать эту странную планету», – подумал он.
Перед тем как вернуться на «Гею», капитан совершил еще одну посадку. Он сел возле обломков летательного аппарата, одиноко лежавших в стороне от целого кладбища таких же обломков.
Капитан представил, как «жуки» пытались спастись бегством, как их настигал «пожиратель звездолетов»… Судя по обломкам, «пожиратель» просто сбивал «жуков» ударом своих щупалец. Именно сбивал, хотя спокойно мог поймать любого «жука» в кольцо, размолоть в муку со всем, что внутри, и втянуть этот коктейль в то измерение, откуда он пришел… Скорей всего, ему не понравился материал, из которого были сделаны «жуки». Но все остальное: от самого человека до его личного оружия – он употребил, и с большим удовольствием.
В луче света, который Эриксон направил себе под ноги, он заметил черную ленту, замкнутую в кольцо.
«Похожа на головную повязку», – подумал Пол, нагнулся и поднял ее. Капитан держал повязку в руке со странным ощущением брезгливости и любопытства.
Быть может, вот эта безделушка поддерживала волосы какой-нибудь прекрасной инопланетяночки, которая любила, страдала… жила! И вот – это все, что осталось от нее.
Эриксон натянул повязку на шлем – она оказалась эластичной и сделать это было не трудно. Ему захотелось взглянуть на мир глазами инопланетянина или инопланетянки… Ребячество, конечно, но все равно, свидетелей-то рядом нет… Можно слегка расслабиться.
Капитан посмотрел по сторонам со странным чувством – как будто он не имеет к тому, что вокруг, никакого отношения.
Слева, сзади, справа – непроглядная тьма. Но зато впереди – грандиозное зрелище: два звездолета, освещенных яркими огнями. От «Геи» в направлении чужака на малой скорости летело звено десантных капсул. По грунту в том же направлении двигались вездеходы, а за ними почти стройной колонной шла большая группа геян.
«Победители и побежденные, – мелькнуло в голове Эриксона. Он снял повязку. – Может быть, никакого „пожирателя“ не было? Что же на самом деле произошло со звездолетом? Об этом теперь не узнает никто…»
Эриксон бросил повязку на обломки, ощущая приятную легкость собственного тела, запрыгнул в капсулу и взял курс на крейсер.
* * *
Несколько недель «Гея» оставалась на орбите третьей планеты. Рядом с крейсером покорно дрейфовал чужак. Это было время интенсивной работы. Зонды-разведчики продолжали сбор информации. Пять спутников связи уже были выведены на свои стационарные орбиты. От крейсера был отстыкован промышленный модуль и отправлен вниз со всей командой. Промышленники, в помощь которым были отданы все имевшиеся на корабле универсальные роботы, вели к завершению строительство первого на планете города на семь тысяч жителей, заканчивали монтаж промышленной зоны, разбивку сельскохозяйственной зоны и укладку космодрома для посадки «Геи» и ее ведомого. Весь жилищно-промышленно-сельскохозяйственный комплекс решено было возводить на большом экваториальном острове с многокилометровым кратером потухшего вулкана в середине. Длинный и узкий перешеек, который на несколько часов во время отливов превращал остров в полуостров, был не в счет. Этот остров по своим климатическим и прочим показателям лучше всего подходил для проживания геян. Все уже свыклись с мыслью, что возвращение на Алдан невозможно. Отчаянные попытки навигаторов сделать точные вычисления координат «Геи» потерпели крах. Эл забраковал все расчеты. Так что устраиваться на новом месте нужно было основательно, с комфортом.
Таинственная субстанция в атмосфере чужака идентифицирована так и не была. Но кое-что узнать все же удалось. Вещество «X», или просто «поле», действительно вырабатывала «сушилка» – генератор. В процессе генерации вещества не последнюю роль играли «живые» волокна. Они выполняли роль легких, «выдыхая» субстанцию в атмосферу. А вот откуда они ее «вдыхали», осталось загадкой. Это мог быть вакуум, мог быть какой-нибудь из параллельных миров… Все что угодно… Но самое главное – экспериментальным путем удалось установить, что для здоровья человека «поле» никакой угрозы не представляет.
Цептунианин Сеньков был свободен в своих действиях. Но дать команду снять скафандры всем, кто работал на чужаке или отправлялся туда просто развлечься в иллюзионе или на игродроме, Эриксон не торопился.
– Больше, чем возвращение на Алдан, меня сейчас волнует это «поле желаний», – поделился он с Полонским после очередного посещения чужака. – Никак не могу взять в толк: зачем оно инопланетянам? Меня смущает это слово: «желаний»… Что-то здесь не то. Чувствую, это связано каким-то образом с телепортацией, но даже предположить не могу каким. Жду в гости. Втроем здесь, ей-богу, скучновато. Наши лингвисты сутками не вылезают из архива звездолета. Архив не может не дать ответ на этот вопрос. Я надеюсь. Но они пока бессильны расшифровать хоть одну букву. По всей видимости, мы имеем дело с самым сложным видом письменности – флексивным, когда одно и то же слово каждый раз пишется по-разному. Все зависит от контекста, стиля, смысла, места и прочее, прочее, прочее… Настоящий код, ключ к которому черта с два подберешь…
– Про письменность я ничего не знаю… Я и на родном-то языке пишу с ошибками. Но что касается «поля», здесь наверняка должна быть какая-то подсказка, – убежденно сказал Александр. – Надо еще раз внимательно перебрать все трофеи с чужака. И вообще еще раз прочесать звездолет. Вдруг найдется что-нибудь такое же интересное, как тот шар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110