Тебе никакой охоты, ты – остаешься. Остаешься так красиво, что ни один комар, даже из хваленой американской разведки, носа не подточит. Надо лишь чуть подождать, пока лекарство возымеет действие. Вот только двойная порция…
Но, как говорится, что другим – смерть, то русскому норма. Капитан сидел как ни в чем не бывало, рассказывал анекдоты и байки из столичной жизни, а Олег подгонял: быстрее, быстрее. Понос должен начаться раньше, чем Охотник сообщит о своем решении остаться…
И Игорь не подвел. Он сначала заерзал, недоуменно прислушался к процессам внутри себя. Потом глаза его помимо воли стали округляться, забегали по сторонам.
– Извините, где здесь у вас туалет? – тихонько спросил у хозяина.
Константин успел показать только направление, хотя в лесу туалет всюду. Схватившись руками за живот, Николаев вылетел наружу. Добежал, видимо, только до первых кустиков, потому что стены сторожки не спасли от сладострастных для Олега звуков. Моцарт!
Вот теперь – алиби. Полное.
Вернувшись, капитан виновато и стыдливо пожал плечами. Олег недовольно пробурчал якобы для него одного, но услышали все:
– Говорил тебе, не ешь рыбу.
Рыбой угощал особист, Штурмин сам уплетал ее за обе щеки, но капитан на всякий случай оправдался:
– Так на вид казалась такая аппетитная.
К предыдущему раздражению на лице Охотника прибавилось и презрение. Как и в случае с французом на стадионе, прятать свои эмоции перед русскими он посчитал еще более зазорным.
Что, собственно, и требовалось доказать. Шпионов подлавливают на человеческих слабостях, а в списке пороков не обязательно главенствуют деньги и женщины. Чванливость и пренебрежение к другим – не меньшее зло, приобретенное американцами за свою историю.
– О! – снова подхватился Игорь и метнулся старой дорожкой.
Прекрасно! Музыка становится все бравурнее, марши победнее. Ваш ход, господин полковник.
Охотник ерзал на лавке, хотя к его кружке Олег не прикасался. Как бы то ни было, карты уже спутаны и планы нарушены.
Хотя еще больше их мог смешать в своем гневе Игорь. Сидение в одиночестве под кустами даром не прошло, он наверняка о чем-то размышлял и вернулся, в упор глядя на предполагаемого виновника своего несчастья.
А Олег посмотрел на хозяина: в таком состоянии можно брать человека с собой на охоту? Мол, дружба дружбой, но истина дороже, и лично я готов поступиться…
– Тут кое-какие травки есть, – полез военный охотник под потолок, где малюсенькими снопами висели на жердочке пучки трав. Прислушался к происходящему на улице: – Охоты, конечно, не получится.
– Давайте я присмотрю за ним, – вдруг произнес американец давно ожидаемое Олегом. – Вы пойдете к реке, а я похожу здесь, у озера.
Костя хотя и озабоченно, но кивнул в знак согласия. Все же сидит в русском мужике одновременно и подобострастие перед иноземным, и гостеприимная услужливость.
А вот у вернувшегося Игоря глаза, устремленные на Олега, уже налились бычьей кровью. Конец операции и всем, кто к ней причастен!
Но на этот раз выручил сам полковник, подыграв в невероятную масть:
– Мы решили, что я могу остаться с вами, поохотиться поблизости, у озера.
Бык, приготовившийся к атаке, замер: вместо красной тряпки ему вдруг показали ведро с овсом. А во взгляде капитана Олег прочел окончательное смятение: ничего не понимаю, что, в конце концов, происходит?
– Есть решение, – подтвердил Олег: – Мы, – показал на себя и егерей, – идем на реку, а вы вдвоем остаетесь на озере. Утром считаем трофеи.
А сам проколол взглядом коллегу: молчи и не рыпайся. Даже занялся более важным делом: снял оказавшиеся великоватыми ботинки с высоким берцем, засунул внутрь кусочки ваты. Лишь бы Игорь видел затылок. Затылок в разведке – это все спокойно, не раскачивай лодку.
– Выходим, – поднялся хозяин.
На улице темнело на глазах. В одну сторону смотришь – вроде ничего, еще видно, а чуть перевел взгляд – намного темнее. Вернулся взором на прежнее место – ан поздно: – и там проступили более темные краски.
А с первыми лучами солнца ракету повезут на стартовую площадку. Интересно, Охотник станет ждать команды «Пуск» или с этими же самыми лучами умчит в Архангельск, а оттуда в Москву? Почему все-таки он здесь оказался? Что должно произойти во время охоты? Ключ-разгадка у него самого или передан дружбану Сереже? Голову на отсечение, что в лесу или сторожке намечается встреча. Вот только тщедушный и хитроватый Сережа или сам Охотник выйдут на контакт? И поэтому правильно сделано, что ты, Игорек…
Доказывать снова оказалось некому. Капитан на данный момент «служил» не орбитальной российской станцией, а американским «челноком», снующим туда-сюда и соединяющим землю и небо. Избушку и лес.
– Давно брали в руки ружье? Стрелять не разучились? – с ехидцей поинтересовался Сережа.
Мол, один уже наохотился, вы не такой же? Ладно, щуренок, тебя самого буквально вечером ждут менее веселые вопросы.
– Стрельба – не проблема. Не заблудиться бы, – на всякий случай, если вдруг потребуется исчезнуть самому, начал снова оправдывать себя в будущем Штурмин. Соломку, очень важно стелить соломку заранее.
Переиграл. Чуть-чуть переиграл, потому что ему указали место в середине цепочки – здесь не потеряешься. Костя, соответственно, шел впереди, Серега-щуренок сзади. Ну и пусть идет. Не оглядываться, лишний раз не вертеть головой. И как там Игорь? Особист, если у него есть мозги в голове, не может не взять под контроль избушку. Продержаться до утра. Ракета – завтра, Зоя – завтра, стать самим собой, оставив роль долбаного москвича-охотника тоже, даст Бог, завтра.
Костя радовался всего лишь навсего предстоящему утру:
– На зорьке пойдут. Стаями. Выберем местечко, на взлете и подловим.
Какая проза!
– Как там мой сотоварищ? – попытался Олег через заботу о ближнем вытащить на откровенность Сережу: может, расскажет что-нибудь дополнительно об Охотнике.
Не раскололся, ничего не ответил.
– Пришли, – сообщил Костя.
Они ступили на небольшую поляну с шалашиком – видать, давно облюбованное охотниками место. Отныне имеющее почетное название «Поляна имени Тридцать первого августа». Значит, река поблизости, от нее несет сыростью. И потяжелел воздух от комаров. Сколько же этой гадости в тайге! И плевать им на всякие мази и кремы.
– Костерок соорудим, нам и надо – часа три до рассвета перекантоваться, – предложил собирать сухостой Костя.
Все еще якобы боясь заблудиться, Олег прилип к Сереже и трещал огромными ботинками по сучьям рядом с ним. Егерь пока никак не проявлял недовольства, но это ничего не говорило о его истинных намерениях. Зверь всегда долго и тщательно готовится, он зря прыжки не делает.
Нет-нет, американец рисковать не станет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Но, как говорится, что другим – смерть, то русскому норма. Капитан сидел как ни в чем не бывало, рассказывал анекдоты и байки из столичной жизни, а Олег подгонял: быстрее, быстрее. Понос должен начаться раньше, чем Охотник сообщит о своем решении остаться…
И Игорь не подвел. Он сначала заерзал, недоуменно прислушался к процессам внутри себя. Потом глаза его помимо воли стали округляться, забегали по сторонам.
– Извините, где здесь у вас туалет? – тихонько спросил у хозяина.
Константин успел показать только направление, хотя в лесу туалет всюду. Схватившись руками за живот, Николаев вылетел наружу. Добежал, видимо, только до первых кустиков, потому что стены сторожки не спасли от сладострастных для Олега звуков. Моцарт!
Вот теперь – алиби. Полное.
Вернувшись, капитан виновато и стыдливо пожал плечами. Олег недовольно пробурчал якобы для него одного, но услышали все:
– Говорил тебе, не ешь рыбу.
Рыбой угощал особист, Штурмин сам уплетал ее за обе щеки, но капитан на всякий случай оправдался:
– Так на вид казалась такая аппетитная.
К предыдущему раздражению на лице Охотника прибавилось и презрение. Как и в случае с французом на стадионе, прятать свои эмоции перед русскими он посчитал еще более зазорным.
Что, собственно, и требовалось доказать. Шпионов подлавливают на человеческих слабостях, а в списке пороков не обязательно главенствуют деньги и женщины. Чванливость и пренебрежение к другим – не меньшее зло, приобретенное американцами за свою историю.
– О! – снова подхватился Игорь и метнулся старой дорожкой.
Прекрасно! Музыка становится все бравурнее, марши победнее. Ваш ход, господин полковник.
Охотник ерзал на лавке, хотя к его кружке Олег не прикасался. Как бы то ни было, карты уже спутаны и планы нарушены.
Хотя еще больше их мог смешать в своем гневе Игорь. Сидение в одиночестве под кустами даром не прошло, он наверняка о чем-то размышлял и вернулся, в упор глядя на предполагаемого виновника своего несчастья.
А Олег посмотрел на хозяина: в таком состоянии можно брать человека с собой на охоту? Мол, дружба дружбой, но истина дороже, и лично я готов поступиться…
– Тут кое-какие травки есть, – полез военный охотник под потолок, где малюсенькими снопами висели на жердочке пучки трав. Прислушался к происходящему на улице: – Охоты, конечно, не получится.
– Давайте я присмотрю за ним, – вдруг произнес американец давно ожидаемое Олегом. – Вы пойдете к реке, а я похожу здесь, у озера.
Костя хотя и озабоченно, но кивнул в знак согласия. Все же сидит в русском мужике одновременно и подобострастие перед иноземным, и гостеприимная услужливость.
А вот у вернувшегося Игоря глаза, устремленные на Олега, уже налились бычьей кровью. Конец операции и всем, кто к ней причастен!
Но на этот раз выручил сам полковник, подыграв в невероятную масть:
– Мы решили, что я могу остаться с вами, поохотиться поблизости, у озера.
Бык, приготовившийся к атаке, замер: вместо красной тряпки ему вдруг показали ведро с овсом. А во взгляде капитана Олег прочел окончательное смятение: ничего не понимаю, что, в конце концов, происходит?
– Есть решение, – подтвердил Олег: – Мы, – показал на себя и егерей, – идем на реку, а вы вдвоем остаетесь на озере. Утром считаем трофеи.
А сам проколол взглядом коллегу: молчи и не рыпайся. Даже занялся более важным делом: снял оказавшиеся великоватыми ботинки с высоким берцем, засунул внутрь кусочки ваты. Лишь бы Игорь видел затылок. Затылок в разведке – это все спокойно, не раскачивай лодку.
– Выходим, – поднялся хозяин.
На улице темнело на глазах. В одну сторону смотришь – вроде ничего, еще видно, а чуть перевел взгляд – намного темнее. Вернулся взором на прежнее место – ан поздно: – и там проступили более темные краски.
А с первыми лучами солнца ракету повезут на стартовую площадку. Интересно, Охотник станет ждать команды «Пуск» или с этими же самыми лучами умчит в Архангельск, а оттуда в Москву? Почему все-таки он здесь оказался? Что должно произойти во время охоты? Ключ-разгадка у него самого или передан дружбану Сереже? Голову на отсечение, что в лесу или сторожке намечается встреча. Вот только тщедушный и хитроватый Сережа или сам Охотник выйдут на контакт? И поэтому правильно сделано, что ты, Игорек…
Доказывать снова оказалось некому. Капитан на данный момент «служил» не орбитальной российской станцией, а американским «челноком», снующим туда-сюда и соединяющим землю и небо. Избушку и лес.
– Давно брали в руки ружье? Стрелять не разучились? – с ехидцей поинтересовался Сережа.
Мол, один уже наохотился, вы не такой же? Ладно, щуренок, тебя самого буквально вечером ждут менее веселые вопросы.
– Стрельба – не проблема. Не заблудиться бы, – на всякий случай, если вдруг потребуется исчезнуть самому, начал снова оправдывать себя в будущем Штурмин. Соломку, очень важно стелить соломку заранее.
Переиграл. Чуть-чуть переиграл, потому что ему указали место в середине цепочки – здесь не потеряешься. Костя, соответственно, шел впереди, Серега-щуренок сзади. Ну и пусть идет. Не оглядываться, лишний раз не вертеть головой. И как там Игорь? Особист, если у него есть мозги в голове, не может не взять под контроль избушку. Продержаться до утра. Ракета – завтра, Зоя – завтра, стать самим собой, оставив роль долбаного москвича-охотника тоже, даст Бог, завтра.
Костя радовался всего лишь навсего предстоящему утру:
– На зорьке пойдут. Стаями. Выберем местечко, на взлете и подловим.
Какая проза!
– Как там мой сотоварищ? – попытался Олег через заботу о ближнем вытащить на откровенность Сережу: может, расскажет что-нибудь дополнительно об Охотнике.
Не раскололся, ничего не ответил.
– Пришли, – сообщил Костя.
Они ступили на небольшую поляну с шалашиком – видать, давно облюбованное охотниками место. Отныне имеющее почетное название «Поляна имени Тридцать первого августа». Значит, река поблизости, от нее несет сыростью. И потяжелел воздух от комаров. Сколько же этой гадости в тайге! И плевать им на всякие мази и кремы.
– Костерок соорудим, нам и надо – часа три до рассвета перекантоваться, – предложил собирать сухостой Костя.
Все еще якобы боясь заблудиться, Олег прилип к Сереже и трещал огромными ботинками по сучьям рядом с ним. Егерь пока никак не проявлял недовольства, но это ничего не говорило о его истинных намерениях. Зверь всегда долго и тщательно готовится, он зря прыжки не делает.
Нет-нет, американец рисковать не станет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49