«Вам машину посмотреть?» Владелец захлёбывается от радости: «Да, да, дорогой товарищ, у меня там бензопровод засорился, и вообще она не едет».
Фраза не придумана. Её слышал сам Геша из уст соседа по лестничной клетке, вполне интеллигентного человека с высшим инженерным образованием: «Вообще она не едет».
Технически образованный Геша твёрдо считает: нынешний автовладелец – личность чаще всего неграмотная. А Геша автомобиль знает. И не кое-как. Отцовская машина изучена Гешей досконально: от системы зажигания до тонкостей подвески. Когда отец приезжает в отпуск, он даже позволяет Геше водить машину. И вряд ли сын уступит отцу в мастерстве вождения.
Сомов к Гешиному отцу не пойдёт. Сомов пойдёт к наивному автомобилисту, который примет на веру все технические замечания этого скромного, интеллигентного мастера. А скромный, интеллигентный мастер ищет именно таких доверчивых неумеек. С ними легко. С ними даже неинтересно, настолько всё просто. Но профессия есть профессия. А по профессии Сомов, как уже Кинескопом сказано, жулик!
– Не совсем так, – поправил Кинескоп. – Он не сам жулик. У него есть помощник. Тот – жулик. Но и сам Сомов всё-таки тоже жулик…
Тут Кинескоп вконец запутался в своих «жулик – не жулик» и умолк.
– Не части, Кинескоп, – сказал Геша. – Давай по порядку. Кто, что, как, где и когда?
Кинескоп вздохнул поглубже и «дал по порядку». Вот что он поведал изумлённым слушателям.
Фирма «Сомов и K°» работает продуманно и осторожно. В её деятельности почти исключён элемент риска. Конечно, совсем без риска невозможно, но для жулика – чем его меньше, тем спокойнее. Истина общеизвестная. И поэтому Сомов работает в паре с Витькой Трёшницей. Схема работы вкратце такова, как её пересказал не очень-то разбирающийся в автоделе Кинескоп. У Сомова – а механик он известный и добросовестный! – есть определённая клиентура. Сомов в поте лица весь день бегает по клиентам, чинит, заменяет, поправляет, налаживает именно то, что накануне было сломано, подменено, нарушено или просто украдено Витькой.
К примеру, просыпается утром известный киноактёр, бреется, завтракает, выходит на улицу к своему «Жигулёнку», любуется им, тряпочкой из замши стекло протирает, и вдруг – о ужас! – колпаков-то на колёсах нет. Тю-тю колпаки. Спёрли. «Кто спёр? – предполагает артист. – Или просто ворюга, или свой брат-автомобилист, у которого такие же колпаки днём раньше увели?» Ну, заявляет артист о пропаже в милицию. Там, конечно, дело заводят, обещают найти. А это почти безнадёжно. Потому что в Москве автомобилей миллионы и колпаки одного ничем не отличаются от колпаков другого. Спросят артиста: а особые приметы у колпаков были? Что он ответит? Ничего не ответит, потому что особых примет у них не было. Автографа своего он на них не ставил и портрета любимой женщины с внутренней стороны не приклеивал. Нет примет, и точка. Как в таком случае их искать? Очень трудно…
И такая же история может произойти с любой другой деталью любого другого автомобиля. Потому что ночью Витька подошёл к нему и спёр эту деталь. Автомобиль угонять хлопотно – найдут и посадят. На автомобиль секретки всякие ставят, сигналы оглушительные, даже волчьи капканы, как в кинофильме «Берегись автомобиля». А что ты на колпак поставишь? Или, допустим, карбюратор? Или на запасное колесо в багажнике? Правда, багажник хитро запереть можно. Но Витька – слесарь. Ему любой замок нипочём.
Но милиция милицией, а колпаки артисту нужны. Без колпаков колёса его машины имеют какой-то неприглядный вид. Жалкий, надо сказать, вид. Он звонит обаятельному мастеру, чудо-человеку товарищу Сомову и говорит ему о своей беде. А тот его успокаивает: не беда, мол, достанем колпаки, только подороже магазинных. Тем более они в магазине всё равно редко бывают. И ставит Сомов артисту его же собственные колпаки за двойную цену. А потом делится с Витькой хорошей прибавочной стоимостью, и оба хохочут над простофилей актёром. Вот такие пироги.
История, рассказанная Кинескопом, неприятно поразила Кешу и Гешу. И даже не потому, что ворами оказались люди из их двора, а потому, что история выглядела больно грязной.
И Кеша и Геша росли в семьях, где никто никого не обманывал даже в мелочах. Ни Кеша ни Геша представить себе не могли, что возможно утаить от родителей или от бабы Веры сдачу от молока или хлеба, взять без спроса отцовский фотоаппарат или залезть в ящик буфета, где бабушка хранит деньги. Когда Кешка выбил в физкультурном зале стекло, он так прямо и пошёл к директору и всё рассказал. Хотя ему очень не хотелось идти. Тем более, кроме Геши, этого никто не видел. Или когда Геша прогулял урок – потому что Леха из дома, где кино «Призыв», ждал его с замечательным электропаяльником, который надо было поменять на кляссер с марками, – он мог бы сказаться больным. Он мог бы заохать, залечь в постель, и баба Вера пошла бы в школу и всё объяснила классной руководительнице Алле Петровне. Но Геша не стал обманывать ни бабу Веру, ни Аллу Петровну: он честно сознался, что урок прогулял, за что получил в дневник не слишком приятную запись.
Конечно, можно сказать, что всё это мелочи, рядовые примеры, которые и в расчёт принимать нельзя. Подумаешь, преступление: стекло разбил! Или урок прогулял! Кешкин отец не скрывает от сына, что сам в детстве бил стёкла не однажды, но говорит о том с осуждением – из педагогических соображений, конечно, и Кеша отца здесь вполне понимает. Но разговор-то не о преступлении, а об отношении к нему. О людской честности, которая складывается именно из мелочей. И если нет её, нет и не предвидится, то из таких мелочей когда-нибудь может сложиться настоящее преступление. А Сомов или Витька в детстве стёкол не били? Ох-ох-ох, ещё как били! Но вряд ли сознавались в этом. То есть наверняка не сознавались. Кеша в том был уверен. И потом, между «нечаянно» и «нарочно» – огромная разница. Но от «нечаянно» до «нарочно» совсем недалеко. Всё зависит от отношения человека к «нечаянно» и «нарочно»…
Кеша и Геша были пионерами. Они уже давно были пионерами и готовились на будущий год вступить в комсомол. Вот почему они не просто возмутились тем, что Сомов и Витька оказались ворами. Они горели желанием разоблачить их.
– Ну, Сомов, – сказал изумлённо Кеша, – ну, тихоня…
– А Витька? – подхватил Геша. – Чем он лучше?
– Ничем не лучше. Давай подумаем, что делать. Кстати… – Тут он повернулся к Кинескопу. – А при чём здесь духи?
Кинескоп даже застонал от досады: битый час вдалбливать прописные истины и ничего не вдолбить. Нет, люди не оправдывают уважительного к ним отношения…
– У тебя в школе какие отметки? – язвительно спросил он Кешу.
– Хорошие, хорошие. Ты, Кинескоп, не язви, а объясни лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Фраза не придумана. Её слышал сам Геша из уст соседа по лестничной клетке, вполне интеллигентного человека с высшим инженерным образованием: «Вообще она не едет».
Технически образованный Геша твёрдо считает: нынешний автовладелец – личность чаще всего неграмотная. А Геша автомобиль знает. И не кое-как. Отцовская машина изучена Гешей досконально: от системы зажигания до тонкостей подвески. Когда отец приезжает в отпуск, он даже позволяет Геше водить машину. И вряд ли сын уступит отцу в мастерстве вождения.
Сомов к Гешиному отцу не пойдёт. Сомов пойдёт к наивному автомобилисту, который примет на веру все технические замечания этого скромного, интеллигентного мастера. А скромный, интеллигентный мастер ищет именно таких доверчивых неумеек. С ними легко. С ними даже неинтересно, настолько всё просто. Но профессия есть профессия. А по профессии Сомов, как уже Кинескопом сказано, жулик!
– Не совсем так, – поправил Кинескоп. – Он не сам жулик. У него есть помощник. Тот – жулик. Но и сам Сомов всё-таки тоже жулик…
Тут Кинескоп вконец запутался в своих «жулик – не жулик» и умолк.
– Не части, Кинескоп, – сказал Геша. – Давай по порядку. Кто, что, как, где и когда?
Кинескоп вздохнул поглубже и «дал по порядку». Вот что он поведал изумлённым слушателям.
Фирма «Сомов и K°» работает продуманно и осторожно. В её деятельности почти исключён элемент риска. Конечно, совсем без риска невозможно, но для жулика – чем его меньше, тем спокойнее. Истина общеизвестная. И поэтому Сомов работает в паре с Витькой Трёшницей. Схема работы вкратце такова, как её пересказал не очень-то разбирающийся в автоделе Кинескоп. У Сомова – а механик он известный и добросовестный! – есть определённая клиентура. Сомов в поте лица весь день бегает по клиентам, чинит, заменяет, поправляет, налаживает именно то, что накануне было сломано, подменено, нарушено или просто украдено Витькой.
К примеру, просыпается утром известный киноактёр, бреется, завтракает, выходит на улицу к своему «Жигулёнку», любуется им, тряпочкой из замши стекло протирает, и вдруг – о ужас! – колпаков-то на колёсах нет. Тю-тю колпаки. Спёрли. «Кто спёр? – предполагает артист. – Или просто ворюга, или свой брат-автомобилист, у которого такие же колпаки днём раньше увели?» Ну, заявляет артист о пропаже в милицию. Там, конечно, дело заводят, обещают найти. А это почти безнадёжно. Потому что в Москве автомобилей миллионы и колпаки одного ничем не отличаются от колпаков другого. Спросят артиста: а особые приметы у колпаков были? Что он ответит? Ничего не ответит, потому что особых примет у них не было. Автографа своего он на них не ставил и портрета любимой женщины с внутренней стороны не приклеивал. Нет примет, и точка. Как в таком случае их искать? Очень трудно…
И такая же история может произойти с любой другой деталью любого другого автомобиля. Потому что ночью Витька подошёл к нему и спёр эту деталь. Автомобиль угонять хлопотно – найдут и посадят. На автомобиль секретки всякие ставят, сигналы оглушительные, даже волчьи капканы, как в кинофильме «Берегись автомобиля». А что ты на колпак поставишь? Или, допустим, карбюратор? Или на запасное колесо в багажнике? Правда, багажник хитро запереть можно. Но Витька – слесарь. Ему любой замок нипочём.
Но милиция милицией, а колпаки артисту нужны. Без колпаков колёса его машины имеют какой-то неприглядный вид. Жалкий, надо сказать, вид. Он звонит обаятельному мастеру, чудо-человеку товарищу Сомову и говорит ему о своей беде. А тот его успокаивает: не беда, мол, достанем колпаки, только подороже магазинных. Тем более они в магазине всё равно редко бывают. И ставит Сомов артисту его же собственные колпаки за двойную цену. А потом делится с Витькой хорошей прибавочной стоимостью, и оба хохочут над простофилей актёром. Вот такие пироги.
История, рассказанная Кинескопом, неприятно поразила Кешу и Гешу. И даже не потому, что ворами оказались люди из их двора, а потому, что история выглядела больно грязной.
И Кеша и Геша росли в семьях, где никто никого не обманывал даже в мелочах. Ни Кеша ни Геша представить себе не могли, что возможно утаить от родителей или от бабы Веры сдачу от молока или хлеба, взять без спроса отцовский фотоаппарат или залезть в ящик буфета, где бабушка хранит деньги. Когда Кешка выбил в физкультурном зале стекло, он так прямо и пошёл к директору и всё рассказал. Хотя ему очень не хотелось идти. Тем более, кроме Геши, этого никто не видел. Или когда Геша прогулял урок – потому что Леха из дома, где кино «Призыв», ждал его с замечательным электропаяльником, который надо было поменять на кляссер с марками, – он мог бы сказаться больным. Он мог бы заохать, залечь в постель, и баба Вера пошла бы в школу и всё объяснила классной руководительнице Алле Петровне. Но Геша не стал обманывать ни бабу Веру, ни Аллу Петровну: он честно сознался, что урок прогулял, за что получил в дневник не слишком приятную запись.
Конечно, можно сказать, что всё это мелочи, рядовые примеры, которые и в расчёт принимать нельзя. Подумаешь, преступление: стекло разбил! Или урок прогулял! Кешкин отец не скрывает от сына, что сам в детстве бил стёкла не однажды, но говорит о том с осуждением – из педагогических соображений, конечно, и Кеша отца здесь вполне понимает. Но разговор-то не о преступлении, а об отношении к нему. О людской честности, которая складывается именно из мелочей. И если нет её, нет и не предвидится, то из таких мелочей когда-нибудь может сложиться настоящее преступление. А Сомов или Витька в детстве стёкол не били? Ох-ох-ох, ещё как били! Но вряд ли сознавались в этом. То есть наверняка не сознавались. Кеша в том был уверен. И потом, между «нечаянно» и «нарочно» – огромная разница. Но от «нечаянно» до «нарочно» совсем недалеко. Всё зависит от отношения человека к «нечаянно» и «нарочно»…
Кеша и Геша были пионерами. Они уже давно были пионерами и готовились на будущий год вступить в комсомол. Вот почему они не просто возмутились тем, что Сомов и Витька оказались ворами. Они горели желанием разоблачить их.
– Ну, Сомов, – сказал изумлённо Кеша, – ну, тихоня…
– А Витька? – подхватил Геша. – Чем он лучше?
– Ничем не лучше. Давай подумаем, что делать. Кстати… – Тут он повернулся к Кинескопу. – А при чём здесь духи?
Кинескоп даже застонал от досады: битый час вдалбливать прописные истины и ничего не вдолбить. Нет, люди не оправдывают уважительного к ним отношения…
– У тебя в школе какие отметки? – язвительно спросил он Кешу.
– Хорошие, хорошие. Ты, Кинескоп, не язви, а объясни лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27