– О чём? – не понял Кеша.
– О Сомове с Витькой.
– Ты что? Они там над тобой посмеются, и только.
– Иван Николаевич не будет смеяться.
Иван Николаевич был оперативным уполномоченным отделения милиции и часто заходил к ним во двор, разговаривал с жильцами, интересовался житьём-бытьём. Он и Кешу с Гешей знал, всегда здоровался с ними, как со взрослыми – за руку, про отметки спрашивал. Хороший был мужик Иван Николаевич.
– Смеяться он не будет, – согласился Кеша, – но дело у нас заберёт.
Он так и сказал – «дело», как будто был следователем прокуратуры или инспектором уголовного розыска.
– Заберёт, – грустно подтвердил Геша. – А будем самовольничать – нам же попадёт.
– Нет, брат, – сказал Кеша, – мы это дело доведём до конца и преподнесём его Ивану Николаевичу на блюдечке с голубой каёмочкой.
– Как это – на блюдечке? – не поняли братья.
– Цитата, – отмахнулся Кеша, – из «Золотого телёнка». Книги надо читать.
– У нас нету, – грустно сказали братья.
– У меня есть. Возьмите. Но только аккуратно!
– Мы аккуратно, – расцвели братья. – Мы её в газету завернём.
И в это время звякнул телефон.
Он звякнул так же коротко и тихо, как тогда – у Кеши в квартире. Кинескоп встрепенулся, отбросил плед, подбежал к телефону.
– Алё, – сказал он в трубку. – Ну, я, я, кто же ещё… Звонил, говоришь? И что говорил?.. Ага… Ага… Ага… Понял тебя. Молодец, Говорун… Нет, не бросай. Продолжай слушать… Если что услышишь, тут же сообщай… Я буду дежурить у телефона… Да никто больше не подойдёт, трус ты несчастный!.. И Водяному передай: пусть далеко не отлучается. Всё. – И Кинескоп повесил трубку.
– Ну что? – в один голос спросили Кеша и Геша, подражая близнецам.
– Звонил Витька. Сомов назвал ему адрес и номер автомобиля. Адрес такой: Арбат, дом номер семь. Автомобиль «Волга» ММФ 42–88. Запишите…
Геша схватил со стола лист бумаги и шариковую ручку.
– Чья машина? – спросил он.
– Профессора Пичугина.
– А дух в ней есть?
– Есть, вестимо. У хорошей вещи и дух хорошо себя чувствует. А профессор к машине с заботой относится, вот духу и привольно: есть где развернуться.
– Привольно ему будет, когда Витька какой-нибудь жиклёр сопрёт, – мрачно сказал Кеша.
А Геша вздохнул безнадёжно: ничем не помочь технически безграмотному другу.
– Что за чушь ты несёшь, Кешка? Какой жиклёр? Его и украсть-то нельзя, надо двигатель разбирать.
– А что именно Витька сопрёт?
– Сомов сказал: «На твоё усмотрение, подороже».
– И когда Витька пойдёт на дело?
– В двадцать три ноль-ноль.
– Ужасно! – воскликнул Геша.
И Кеша тоже воскликнул:
– Ужасно!
– Почему? – удивился Кинескоп.
– Кто же отпустит нас из дому в двадцать три ноль-ноль?
И все замолчали. Все молча переживали огромное несчастье, неожиданно перечеркнувшее так хорошо придуманный план. Своеволие родителей и бабы Веры Геша не учёл. И зря.
Все молчали обречённо и даже не искали выхода из создавшегося положения. Выхода не было.
И тогда встал Кеша и сказал:
– Я пойду.
– А родители? – спросил Геша.
– Родители сегодня уходят в гости к журналисту Баташёву. У него день рождения. И придут они не раньше двенадцати. А может, позже.
– А если Витька не успеет до двенадцати?
– Риск – благородное дело, – красиво заявил Кеша, и близнецы зааплодировали ему.
Он поклонился им, как кланяется артист после выступления, и сказал строго:
– Мне нужен помощник. Кто из вас пойдёт со мной?
– Я, – сказал Рыжий.
– Я, – сказал Красный.
– Не все сразу. Со мной пойдёт Рыжий.
– А как же я? – расстроился Красный.
– Ты пойдёшь с Гешей.
– Когда?
– Когда на дело выйдет Сомов.
– Так Сомов поедет к профессору днём, – напомнил Геша, – или утром. Все вместе и будем следить.
Кеша потупился:
– Я, наверное, не смогу…
– Почему?
– Я не исключаю вариант, что родители узнают о моём ночном исчезновении. И тогда они меня накажут…
Геша с восхищением смотрел на товарища. Он сознательно шёл на риск быть наказанным, запертым дома на всё воскресенье! Героический человек!
– Нет, – сказал Геша, – ночью пойду я…
Это тоже был героический поступок, и Кеша не мог не оценить его. Он подошёл к Геше и с чувством пожал ему руку.
– Спасибо, друг. (Так говорили все герои книг и фильмов, рассказывающих про суровую мужскую дружбу, и Кеша не стал менять привычной литературно-кинематографической формулы.) Ты не можешь волновать бабу Веру. Она уже старенькая. Пойду я. И не спорь.
Решение было принято, и теперь нужно было обсудить кое-какие детали ночного похода.
– Как Витька собирается на дело? – спросил Кеша. – Пешком или на машине?
– Он возьмёт домоуправленческий «пикап», – сообщил Кинескоп.
– Кто же ему разрешит?
– Говорун передал, что Сомов тоже об этом спросил. А Витька сказал, что это его дело.
– Плохо, – подвёл итог Кеша. – Раз он с машиной, нам с Рыжим за ним не угнаться. Что делать будем?

Кинескоп повспоминал что-то, губами пожевал, загнул три пальца на левой руке, опять губами пожевал, спросил Рыжего:
– Ты кого-нибудь со двора знаешь?
– Рычага знаю, – сказал Рыжий. – И ещё Колесо.
– Колесо – это кто?
– Из «Явы» парень.
– А «Ява» чья?
– Мотогонщика из шестого подъезда.
– Поговоришь с Колесом. Рычаг здесь не подойдёт. У него работа нервная: хозяин – врач, по ночам часто на вызовы ездит. А мотогонщик – это хорошо. Мотогонщики по ночам спят. У них режим.
Ни Кеша, ни Геша не понимали этого загадочного диалога. Пора было вмешаться.
– Кто такой Колесо, – спросил Кеша, – и зачем он нам нужен?
– Колесо – дух мотоцикла «Ява», – объяснил Рыжий. – Пижон, правда, но парень добрый. Я с ним поговорю, и он нас куда надо отвезёт.
– Ещё бы не отвёз! – сварливо сказал Кинескоп. – Его бы тогда минимум на год дисквалифицировали.
– Как это? – не понял Кеша.
– Лишили бы права работать. А дух без дела – не дух. Он так и погибнуть может – от безделья. Страшное наказание…
– А кто бы его дисквалифицировал?
– Опять? – грозно спросил Кинескоп. – Не задавай лишних вопросов.
И Кеша заткнулся, вспомнив синюю молнию от пола до потолка и слабый запах озона в комнате. Рисковать больше не хотелось в целях противопожарной безопасности.
– Ладно, – сказал он, – собрание считаю закрытым. Да и баба Вера скоро приедет, пора сматываться. Я иду домой и веду себя примерно и тихо, притупляю бдительность родителей. Геша, из дома не уходи, после десяти старайся не спать: если что – позвоню. Ты, Кинескоп, держи связь с Говоруном и Водяным. Ты, Рыжий, договорись с Колесом ровно на одиннадцать. Кто будет следить за Витькой? – Он командирски оглядел своих соратников.
Соратники внимали Кеше с благоговением. Кинескоп даже с дивана слез, стоял около, близнецы – те вообще по стойке «смирно» вытянулись, ели Кешу глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27