Глава 74
– Вы когда-нибудь слышали о Хэймаркетской бойне? – спросил он меня так, словно я была одной из его студенток.
– Вы имеете в виду те давние события в Чикаго? – уточнила я.
– Да, именно их, – кивнул Лемоуз. – Очень хорошо. Так вот, на этой площади до сих пор стоит памятник трагедии, которая произошла там первого мая 1886 года. В тот день на Мичиган-авеню прошла грандиозная рабочая демонстрация, самая крупная за всю историю Соединенных Штатов. Там собралось более восьмидесяти тысяч рабочих, женщин и детей. Именно поэтому во многих странах мира этот день до сих пор отмечается как официальный праздник солидарности трудящихся. – Он сделал многозначительную паузу, а потом быстро добавил: – Везде, но только не в Соединенных Штатах.
– Ближе к делу, – недовольно поморщилась я. – Политика меня сейчас не интересует.
– Эта демонстрация была мирной, – продолжал Лемоуз, – и в течение двух дней число бастующих и демонстрантов росло. А на третий день полиция открыла по ним огонь и убила двоих рабочих. На следующий день еще больше рабочих вышли на демонстрацию, которая проводилась на площади Хэймаркет и прилегающих к ней улицах. Рабочие выступили с резкими заявлениями и потребовали соблюдения своих прав. Правительство было напугано размахом забастовочного движения и приказало мэру Чикаго разогнать толпу. Сто семьдесят шесть чикагских полицейских окружили площадь и начали избивать бастующих дубинками. А потом полиция открыла огонь. Когда дым рассеялся, на земле лежали тела семерых полицейских и четырех демонстрантов. Они были мертвы.
Лемоуз остановился и посмотрел в окно.
– Полиции требовались козлы отпущения, поэтому они арестовали восьмерых лидеров рабочего движения, причем даже тех, которых в тот день не было на площади.
– К чему вы все это мне рассказываете? – не выдержала я.
– Одним из них был школьный учитель по имени Огаст Спайс, – продолжил Лемоуз. Их приговорили к смертной казни и повесили. А позже выяснилось, что Огаст Спайс не принимал участия в демонстрациях и даже не был на площади в тот роковой день. Стоя на эшафоте, он сказал своим палачам: «Если вы думаете, что наша казнь может остановить рабочее движение, делайте свое грязное дело, но помните, что земля горит под вашими ногами. Да будет услышан голос народа». – Лемоуз замолк и взглянул на меня. – Этот эпизод не нашел отражения в истории вашей страны, лейтенант, но он всегда вдохновлял последователей этого человека. И очевидно, продолжает вдохновлять до сих пор.
Глава 75
Скоро здесь умрет много людей. Очень много, если говорить откровенно.
Чарлз Дэнко сидел на скамье под огромным фонтаном в сверкающем неоновыми огнями зале Ринкон-центра, расположенного неподалеку от Маркет-стрит, и делал вид, что читает газету «Икземинер». Этот торговый центр находился у самого залива и представлял собой огромный купол, посреди которого взмывала вверх струя воды высотой восемьдесят пять футов и с шумом низвергалась в небольшой пруд, разбрызгивая мириады мельчайших капель.
«Американцам нравится испытывать благоговейный страх, – думал он, усмехаясь себе под нос. – Они любят его в своих фильмах, в своем попсовом искусстве и даже вот в таких гигантских торговых центрах. Ну что ж, я дам им для этого хороший повод. Я заставлю их еще раз испытать этот благоговейный страх, но теперь уже перед реальной смертью».
Дэнко знал, что сегодня здесь будет многолюдно, как никогда. Все рестораны Ринкон-цетра готовятся к наплыву людей, который обычно приходится на обеденное время. Именно сюда устремляются тысячи сотрудников юридических и адвокатских контор, финансовых организаций и страховых обществ, расположенных в деловой части города.
«Жаль только, что это продлится не очень долго», – подумал Дэнко и грустно вздохнул с видом человека, который слишком много времени ждал этого момента. Ринкон-центр давно стал одним из его любимейших мест в Сан-Франциско.
Дэнко сделал вид, что настолько увлечен своими мыслями, что не сразу заметил хорошо одетого афроамериканца, который сел на скамью рядом с ним и задумчиво уставился на фонтан. Дэнко знал, что этот человек когда-то служил в армии, воевал в Персидском заливе, а потом вышел в отставку и занялся своими делами. Он также знал, что это в высшей степени надежный человек, хотя, может быть, излишне нервный.
– Мэл сказал, что я могу называть вас профессором, – сказал чернокожий, почти не открывая рта.
– Вы Роберт? – поинтересовался Дэнко.
Мужчина кивнул.
– Да, Роберт.
Какая-то женщина взошла на небольшой подиум в центре зала, села за рояль и стала играть знаменитую мелодию из «Призрака оперы». Она всегда приходила сюда в одно и то же время – ровно в десять часов – и играла до двенадцати, наполняя музыкой огромный зал.
– Вы знаете, кого искать? – спросил Дэнко, не поворачивая головы.
– Знаю, – ответил тот без колебаний. – Вам не стоит волноваться на этот счет, я хорошо знаю свою работу и все сделаю как надо. Я всегда был образцовым солдатом.
– Это должен быть именно тот человек, который вам нужен, – назидательным тоном повторил Дэнко. – Он появится здесь примерно в двадцать минут первого. Вы сразу его увидите. Он пересечет зал, возможно, остановится возле пианистки и бросит ей какую-то мелочь, а потом отправится в «Янг Синг».
– У вас, кажется, нет абсолютно никаких сомнений в том, что он действительно сюда придет.
Дэнко впервые повернул голову к чернокожему человеку и улыбнулся.
– Роберт, вы видите этот грандиозный фонтан? Он падает с высоты восемьдесят пять и пять десятых фута. Я знаю это наверняка, поскольку провел здесь немало времени и давно уже вычислил точный угол воображаемой линии, которая идет от центра бассейна, и соответствующий угол, образованный у самого его основания. А после этого было уже очень легко вычислить его точную высоту. Роберт, вы даже представить не можете, сколько дней я просидел возле этого фонтана, так что не волнуйтесь, он будет здесь точно в указанное время. – Чарлз Дэнко встал, оставив на скамье свой кейс. – Благодарю вас, Роберт, вы совершаете храбрый поступок. На такое способен далеко не каждый. Желаю вам удачи, мой друг. Вы настоящий герой. «А самое главное, вы служите достижению моих целей», – подумал он про себя.
Глава 76
В тот мрачный дождливый вечер в Хайленд-парке, штат Техас, мы провожали в последний путь нашу лучшую подругу Джилл. Мне уже не раз приходилось хоронить дорогих мне людей, но никогда еще я не испытывала такой внутренней пустоты, как сейчас. И никогда мне не было так больной обидно.
Синагога представляла собой вполне современное строение из кирпича и стекла с небольшим святилищем, заполненным ярким светом. Раввином была женщина, и я подумала, что Джилл это не понравилось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66