– Да, да, конечно. Но к реке ты все-таки ходил? Не то кухарка не увидела бы тебя.
– Да, ходил… мыл рамку от грифельной доски.
– Но рамка у тебя такая же грязная, как и раньше…
– У меня мыла не было. Одной холодной водой не вымоешь.
– А плот был еще там, когда ты к реке ходил?
– Ну, был. Да что ты меня допрашиваешь?
Это уже кое-что значило. Подозрения Арно ожили с новой силой. Теперь он был снова уверен, так же, как и позавчера ночью, что только Тыниссон и мог потопить плот. Арно теперь не отстал бы от него, но храбрости не хватило. Ему казалось, что каждый новый вопрос все больше раздражает Тыниссона. Арно отошел от окна и направился к двери.
– Куда ты? – спросил Тыниссон, тоже отворачиваясь от окна.
– К реке. Возьму в спальне шапку и пойду посмотрю, что там ребята делают.
– Не ходи. Чего ты туда идешь?
– Пойду посмотрю…
– Не ходи.
– Почему?
– Иди сюда!
Арно снова вернулся к окну.
Ему показалось, что Тыниссон стал вдруг какой-то странный, как бывало на уроках, когда его спрашивали, а он не знал, что ответить. Вид у него был растерянный и беспомощный.
– Знаешь, Тали, чуть заикаясь, начал он, – плот… все-таки потопил я. Но смотри, никому не говори. А зачем они к нам во двор драться лезут, барчуки паршивые! Ходят с хлыстами и дерутся. Пусть теперь без плота сидят, так им и надо.
– Ах, значит, все-таки это ты? – с изумлением переспросил Арно. Его не столько удивила эта новость, сколько то, что Тыниссон сам ему признался. – Неужели ты потопил? Как же ты смог, ведь он страшно тяжелый?
– Говори тише – ребята услышат. Я толкнул плот подальше от берега, потом положил несколько досок – одним концом на берег, другим на плот – и стал носить на него камни, вот он и пошел ко дну. Когда плот стал уже погружаться в воду, я быстро по доскам перебежал на берег, а доски потом отбросил в сторону.
– Ой!
– Молчи! Видишь, Тоомингас уже уставился на нас, как чучело пучеглазое. И никому, смотри, не заикайся, что это я сделал.
– Да нет, что ты.
Они долго молча стояли у окна. Наконец Арно пришла в голову еще одна мысль.
– А если Либле уволят, тогда что?
– Так Либле же может сказать, что он этого не делал, – возразил Тыниссон.
– Ну да, он и скажет. А вдруг ему не поверят? Если его уволят, тогда… ты будешь виноват.
– Не уволят.
– А если уволят?
Тыниссон промолчал. Арно, углубившись в свои мысли, смотрел в окно. Вдруг он побледнел и, прежде чем Тыниссон успел что-нибудь сообразить, а тем более сказать, Арно стрелой вылетел из класса с криком:
– Она провалится!
Еще раньше, во время своих прогулок к реке, Арно заметил, что у камышей, где течение сильнее, река еще не совсем затянута льдом; а сейчас он вдруг увидел, что Тээле идет как раз к этому самому месту. Он во весь дух помчался к реке, крича еще издали:
– Тээле, не ходи туда, там вода! Не ходи, Тээле!
Но не успел он пробежать и половины пути, как лед проломился и Тээле упала в воду.
Девочки подняли страшный крик. Мальчики, перепуганные, тоже подбежали поближе. Арно подоспел в это время к берегу. Он был очень бледен и тяжело дышал. Словно в тумане видел он, как ребята мечутся из стороны в сторону, размахивая руками. Их крики, казалось ему, доносились откуда-то издалека, словно это пастушки перекликались между собой летним днем. А потом он увидел, как Тээле по пояс выбралась из воды, словно ощупью оперлась о кромку льда, как эта кромка обломилась и Тээле снова погрузилась в воду, Он слышал, как Тээле, захлебываясь, громко зовет на помощь.

С минуту Арно стоял неподвижно, как столб, потом побежал прямо к Тээле, присел на корточки у края полыньи и протянул девочке руку.
– Сейчас упадет! Сейчас оба провалятся! – закричали вокруг.
И они действительно оба провалились. В тот миг, когда Тээле ухватилась за руку Арно, и он стал ее вытаскивать, лед под ними снова проломился, и теперь в ледяной воде барахтались уже двое.
Вокруг опять поднялся страшный визг. Ребята вопили так громко, что их услышали в своих комнатах и учитель, и кистер. Они сразу поняли, что дело неладно, и выбежали во двор. Увидев, что случилось несчастье, Лаур схватил стоявшую у школьной стены длинную доску и как был, без шапки, в матерчатых домашних туфлях, помчался к реке. За ним, бранясь и размахивая руками, засеменил кистер.
И это время и с другого берега, со стороны хутора Кооли, бросился к реке какой-то человек. Он бежал прямо через вспаханное поле, спотыкался, падал, но тут же поднимался и подоспел к месту происшествия одновременно с Лауром. Это был Либле. В руках у него была связка веревок. Он как раз шел через поле в лес, чтобы набрать прутьев для метелок, и, услышав крик, понял, что кто-то из ребят упал в реку.
Быстро размотав веревку, он остановился поодаль от камыша, где лед еще выдерживал его тяжесть, и бросил конец веревки утопающим. Арно ухватился за нее.
Тоотс тем временем объяснял товарищам, какое это, собственно, простое дело – спасти сейчас Арно и Тээле. Вот кабы такой мостик, который тянулся бы от берега прямо к ним… Но увидев, что у Либле дело продвигается довольно успешно, Тоотс немедленно решил помочь ему. Обойдя камыш стороной, он перебрался на другой берег, ухватился за веревку и тоже стал ее тащить, сопровождая это отчаянными криками и возгласами.
И когда Арно наконец вытянули на берег, а вместе с ним и Тээле, все время судорожно цеплявшуюся за него… то одним из их спасителей оказался, конечно, Тоотс!
Даже кистер, не имевший обыкновения смотреть на Тоотса сквозь розовые очки, теперь, видимо, было тронут его отвагой и самопожертвованием. Тоотс, заметил он, хотя иногда и сильно проказничает, но в общем – совсем не плохой малый. Либле кистер не сказал ни единого слова.
Арно быстро отвели в спальню, сняли с него все мокрое и дали ему взамен сухую одежду кистера. То же самое проделали и с Тээле: ее отправили на квартиру к кистеру и облачили в платье госпожи кистерши.
Так было вначале. Потом, когда дети уже обогрелись у печки, кистер счел нужным поставить их в угол за то, что они были так неосторожны и продлились в воду.
Когда учитель заметил ему, что детей, пожалуй, можно бы и совсем не наказывать, кистер ответил, что такие поступки ни при каких условиях не должны оставаться безнаказанными.
– А то полезут опять, изволь тогда возиться с ними, вытаскивать.
И даже не спросив у Арно и Тээле, как они очутились в воде, он их обоих поставил в угол.
Весь класс покатывался со смеху. И правда, было над чем посмеяться.
Широченные кистерские штаны и еще более широкий сюртук висели на Арно до самых пят, придавая ему вид настоящего огородного пугала. Руки его не доходили и до половины рукавов. Казалось, в углу стоит сейчас какой-то безрукий. Воротник сюртука кистер поднял, чтобы не только проявить свою строгость, но и потешиться над мальчиком;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87