Дело расследовали, и оказалось, что Тоотс ночью покрасил мальчишкам подбородок и верхнюю губу яичным лаком.
В тот же вечер ребята удивились, услышав, что часы в классной комнате вместо восьми ударов пробили всего один.
Тоотс вздумал поставить стенные часы по своим карманным. А его карманные часы, как он сам объяснил, обладали весьма странным свойством: их никак нельзя было завести, зато они никогда и не останавливались.
Вскоре после этого он без всякой видимой причины залепил маленькому Лесте звонкую оплеуху и с философским спокойствием заявил: – Что само не держится, то надо прибить.
Днем позже Кийр разгуливал по классу с бумажкой на спине. На бумажке была изображена бутылка, а под нею надпись: „Лати патс“.
На следующий день произошла основательная потасовка с Сымером, причем Тоотс обругал его „чучелом“, „бельмом на глазу“ и „жабой“.
В тот же вечер – столкновение с Имеликом. Имелик приказал Тиуксу зажарить на кухне у кистера мясо, которое затем оба тыукреских мужичка принялись за ужином уплетать. К ним в гости явился Тоотс. Те не возражали против такого визита, и некоторое время все трое мирно ели. Но тут вдруг Имелику захотелось пошутить.
– Говорят, земля вертится, – сказал он и повернул миску так, что лучшие куски оказались перед ним. – Так пусть же вертится.
– Но когда ударяет молния, так получается сплошная каша, – ото звался Тоотс и изо всех сил метнул свой ломоть хлеба в миску.
Куски мяса выпрыгнули на пол, Имелику и Куслапу жир брызнул в лицо.
Затем Тоотс перебил ногу собаке пастора и объявил, что едет в Америку охотиться на львов.
– Пришлю вам оттуда шкуры и рога, – пообещал он ребятам, которые были свидетелями его подвига.
Когда кто-то из них возразил, что у львов рогов вроде бы не оывает, Тоотс сразу примирился с этим обстоятельством и пообещал прислать одни только шкуры. Как бы там ни было, а школьные занятия ему осточертели. И вообще, заявил он, работа дураков любит, работа – это для бедняков и для старых кляч, да разве еще для болванов – скуки ради.
За этим вскоре последовала крупная неприятность с кистером. Но время обеденного перерыва, когда в спальной никого не было, Тоотс из своего пальто, шапки и сапог смастерил чучело и подвесил его к потолку. На спине повешенного была прикреплена записка: „Прашу в смерти моей никого не венить. Повесился потому что дениг нет“.
Погоня за ворами. Ночью Тоотс, выходя во двор, в дверях завопил истошным голосом:
– Ты чего там высматриваешь? Ты чего там высматриваешь? Думаешь, я тебя не вижу! – Затем он вернулся в спальню и поднял тех на ноги – воров ловить.
Конечно, никто не двинулся с места, но ночной покой был нарушен и дело дошло до кистера.
В день рождения кистера на наружной двери школы оказалась салака, приколоченная гвоздиками.
При лунном свете рыбки блестели, как звезды, и Тоотс заявил, что это иллюминация.
Под окнами дома, где жили школьники с церковной мызы, был устроен кошачий концерт; при этом капельмейстер Тоотс разбил себе бровь, стукнувшись головой о дерево, а на следующий день отец, по настоянию кистера, выпорол Тоотса.
Поездка на льдинах, во время которой Тоомингас, выступавший в роли Моргана, по вине Тоотса чуть не утонул.
Курение за углом пасторской бани, которое могло кончиться очень плачевно, если бы не заступничество учителя; благодаря ему Тоотс отделался продолжительным отсиживанием в классе после уроков.
Тоотс с чьей-то помощью сочинил сатирическую песенку о старшем брате Кезамаа и несколько дней подряд исполнял ее на каждой перемене.
Брат Кезамаа записал хутор на имя своей смазливой двоюродной сестрицы Мари, а теперь эта Мари, которая раньше обещала выйти за него замуж, собиралась выгнать его со двора.
В песенке этой, которая впоследствии дошла до ушей кистера и принесла Тоотсу немало неприятностей, говорилось:
Сердцу больно, нету силы –
пропадает хутор милый,
плуг немецкий, бык здоровый,
поросята и коровы…
Все отнимет злая Мари!
Ох, брожу я как в угаре…
Жестокий спор с Имеликом из-за вешалки; затем стычка, во время которой Тоотс разорвал Имелику карман пальто.
Имелик: Не суйся со своим пальто на чужую вешалку!
Тоотс: Вот чудак, то же самое я собирался тебе сказать. Это же моя вешалка.
Имелик: Нет, не твоя.
Тоотс: Нет, моя.
Имелик: Знаешь, Тоотс, тебе, видно, трудно ужиться с людьми, все тебя обижают, – пойди лучше туда, где небо с землей сходится, вбей в небо гвоздь и вешай на него свое пальто.
Тоотс: Ишь ты, чудак, а когда земной шар повернется… он ведь поворачивается… тогда что?
Имелик: Тогда пальто останется на небе, а ты можешь сесть на облако и догнать его.
Тоотс: На облаке-то ездить, конечно, неплохо, а только как слезть?
Имелик: Ну, ты-то слезешь. Как ты с бутылкой в руках с полки слез?
Слово за слово, спор разгорался все больше, пока не произошло то, о чем мы уже говорили.
ХVIII
Но мы должны быть справедливыми. Рассказывая о проделках Тоотса, нельзя упускать из виду и его добродетели. Ведь не может быть, чтобы человек с головы до ног был начинен одним лишь озорством. В каждом человеке таится хоть зернышко добра.
Время от времени у Тоотса пробуждалась страсть к наукам.
Правда, такие случаи бывали очень редко, но тем большего внимания они заслуживают.
Как-то в обеденный перерыв Антс Виппер стоял в раздумье перед географической картой. Проходивший мимо Тоотс остановился возле него.
– О чем ты думаешь, Виппер? – спросил он.
Виппер окинул его долгим задумчивым взглядом и ничего не ответил.
– Где здесь Германия? – спросил Тоотс.
– А ну-ка, покажи сам, где Германия, – отозвался Виппер.
Тоотс указал рукой на восток.
– Вон там.
– Да ну, неужели там? – воскликнул Виппер. – Ты покажи по карте.
Тоотс пожал плечами. По правде говоря, ему было совершенно безразлично, где находится эта самая Германия; по мне, думал он, пусть будет хоть на самом верху. Но все же удивительная штука –эта географическая карта; хватило же терпения у того, кто испещрил ее черточками, точечками и названиями! Вся карта казалась усеянной песком.
– Ну, так где же Германия, на востоке или на западе?
– На западе.
– А почему ты показал на восток?
– Видишь ли, я и сам не знаю, – ответил Тоотс. – Но мне представляется, что все эти Германии, Франции и Англии находятся на востоке, а на западе ничего нет, одно только большое озеро – и за ним конец!
– Как это конец? Что за конец? Что ты подразумеваешь под этим концом?
– Ну, словом, конец!
– Конец земного шара? Ах, значит, земной шар кончается у тебя на западе, как железная дорога под Таллином, – так, что ли?
– Ну да…
– Э, нет, голубчик! Подожди чуточку, я тебе покажу, какой он, этот земной шар.
Виппер принес из шкафа глобус и поставил его перед Тоотсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87