– Я думала об этом целый день и решила прийти... Да и Рэнди совсем сошел с ума.
– А это имеет значение?
– Он не купил меня – пока.
– Но вы ему все рассказали.
– А почему бы и нет? Я свободная белая женщина, мне двадцать пять лет. Тем не менее мне пришлось открыться. Я ведь просила Хаскинса не рассказывать об утренней встрече здесь, но потом поняла, что не могу доверять шерифу. Предположим, он затеет какую-нибудь игру втайне от меня и расскажет обо всем Рэнди, а меня станет шантажировать, вытягивая нужную ему информацию. И если я не расскажу ему обо всем первой, может случиться непоправимое.
Он все еще сжимал ее руки в своих и, когда спохватился, явно почувствовал смущение. Однако она не делала попытки высвободить их. Просто для нее это не имело никакого значения, или, наоборот, имело, и очень большое. Он отпустил наконец ее руки и подошел к столику, на котором стояли напитки, предусмотрительно заказанные им раньше, чем он начал одеваться к обеду.
– Вы уверены, что на этом все кончилось? – спросил он, уверенным движением смешивая коктейли.
– Конечно. Я очень удивилась, узнав, что вы отправились в это путешествие после ленча.
– Как видите, я вернулся живым.
– Вы нашли барку и таинственного мистера Роджерса?
– Барку – да, а мистера Роджерса – нет. Его там не было. Я собираюсь встретиться с ним сегодня вечером. – Саймон подал ей бокал. – С вашей стороны очень любезно интересоваться моими делами. Хотя и жаль, что мне придется проводить вас домой очень рано.
– Почему же? – возразила Карина. – Я уже давно вышла из-под опеки священника. Я даже получила бы удовольствие, если бы поехала с вами в «Палмлиф фэн».
Святой обладал такими железными нервами и такой выдержкой, которые присущи разве что героям романов и кинофильмов. Поэтому было бы правильно сказать, что у него задрожали ноги. Следует открыть читателю, что о подобном повороте событий он мог только мечтать. Поэтому он взял свой бокал и осторожно опустился на ближайший стул.
– Давайте поговорим откровенно, – сказал он. – Я заставил беглого узника под страхом пыток отвести меня на казавшуюся заброшенной барку, превращенную в игорный дом. Я, как змея, прополз на животе несколько миль, порвав свои брюки и поцарапав некоторые интимные места всякими там колючками и иголками, которые ни одна хорошая хозяйка не оставит на своей комнатной пальме. Я столкнулся нос к носу со змеей, которая неожиданно выползла из вонючего болота. Я разоблачил тамошнего шулера, кучерявый грек с автоматом в руках предложил мне поработать с ним. Какая-то добрая душа послала мне на помощь шерифа, и я отвлек его внимание, отдав ему в качестве козла отпущения нашего друга Дженнета.
– Понятно. – Она смотрела на Саймона с притворной застенчивостью. – Вы узнали, что этот Роджерс работает в «Палмлиф фэн».
Саймон отпил из бокала столько виски, что это сделало бы честь самому мистеру Униатцу.
– И когда вы об этом узнали?
– Несколько дней назад.
– Конечно, вы не могли рассказать мне об этом раньше, чтобы я не бегал по всей Флориде, как бегает бойскаут, чтобы получить значок. Я хотел сказать, что мы могли бы провести вечер, играя в триктрак, или посетив ферму, где разводят аллигаторов, или еще что-нибудь в этом роде.
Она села на подлокотник его кресла, и ее тонкие пальцы коснулись его плеча.
– Дорогой, – сказала она, – мне жаль, что тебе пришлось столько испытать. Но я не могла этого предположить. Тебе не удалось достигнуть цели?
– И ты все это сделала ради меня?
– Я не знала, что тебе нужно было всего-навсего найти Роджерса. Тебе необходимо было его выследить и идти по следу до подходящего момента. Я могла бы завести тебя в тупик.
Святой встал.
– Карина, – сказал он тихо, – что еще тебе известно?
Она отпила из своего бокала.
– Приятный напиток, правда? – сказала она.
– Я его сам приготовил. Называется «Свадебная ночь».
– Это скорее название для духов.
Он резко схватил ее за руку.
– Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?
Она опять подняла свой бокал, а затем посмотрела в его глаза:
– Разве у меня нет права задать тебе такой же вопрос?
– Вполне справедливо. Я отвечу на него. Ты знаешь все, что известно мне. Ты слышала об этом вчера вечером на яхте «Марч хэер». Я сказал то, что думал, но половина сказанного мной – из области предположений. Тебе известно также и то, что мне удалось выяснить сегодня. Я ничего не утаил. Но я в неведении, как и прежде, – с той лишь разницей, что теперь я не гадаю подобно старой деве, искавшей под кроватью страшных грабителей, то ли все это мне приснилось, то ли действительно совершается грязное дело. Тот факт, что Дженнет стрелял в меня сегодня утром, доказывает, что я кому-то здесь мешаю, даже если выстрел служил только предупреждением. И поскольку твой друг Рэнди и капитан – единственные, кому я могу мешать, то они замешаны здесь по самые уши. Даже ребенку это ясно. Ну вот и все.
– И еще одно, – сказала она. – У тебя есть определенная репутация.
– Это правда. – Он признал это без всякого тщеславия или самоудовлетворения, а просто как факт. – Кроме того, я стараюсь ее поддерживать... Теперь твоя очередь. Сегодня утром ты сказала, что я могу задать тебе интересующие меня вопросы вечером – вот я и задаю.
– У тебя пустой стакан, – заметила она.
Когда Саймон начал говорить, он постепенно расслаблял свою руку и наконец выпустил ее пальцы. Она не сделала попытки растереть их, хотя красные следы на ее нежной коже ясно говорили о том, что он злоупотребил своей силой. Но она по-своему тоже была сильной, и он подумал: почему считается, что женщины с божественной фигурой и лицом как на обложках журналов должны непременно быть либо скучными, либо злыми?
Он вернулся к бару, взял бутылку ликера и снова наполнил свой бокал. Затем сказал:
– Если ты хочешь что-то скрыть, у тебя должны быть на это причины.
– Ты меня спрашиваешь, что я знаю, – ответила она. – Я не думаю, что ты мне поверишь, если я скажу, что знаю не больше того, что рассказал мне ты.
– Из разговора с тобой у меня напрашивается вопрос: а какова твоя роль во всем этом деле?
Она позволила ему зажечь ей сигарету, и под его беспощадным взглядом ее удивленные глаза сверкнули аметистами.
– Я встречаюсь с Рэндолфом Марчем, – сказала она.
– В надежде выбраться оттуда?
– В надежде выбраться оттуда, – повторила она, не смутившись.
– Тогда почему ты хочешь пойти со мной?
– Потому что мне хочется.
– Ты надеешься что-то узнать от меня?
– Нет.
Ему было явно не по себе, но он взял себя в руки, хотя ему было очень больно; он хотел, чтобы ей было так же больно, как ему.
– Для тебя не имеет никакого значения, что Марч, возможно, замешан в грязных делишках? – спросил он как бы между прочим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64