К сожалению, я знаю столько же, сколько и вы, плюс еще одно: очевидно, эсминец «Сахалин» был сожран. Мне неизвестно, метафора это или буквальная истина, но явно никто не знает, что это за Фестиваль такой, на что он способен и не вызвал ли у него эсминец несварения желудка. Но мы не забудем нашу присягу на верность Императору и Республике: что бы они ни решили предпринять, мы – их правая рука. Если они решат ударить на врага – мы ударим всей силой. Пока что будем предполагать худшее. Что если у врага есть корнукопии?
Марек посмотрел озадаченно.
– А ведь это палка о двух концах, господин капитан. С одной стороны, у них есть средства, позволяющие производить оружие быстро и не пачкая рук. А с другой стороны, раз они не привыкли работать, откуда у них взяться настоящему боевому духу? Способность производить товары еще не приносит победы тем, кто развращен и расслаблен изнеженной жизнью роботовладельцев. Откуда у них возьмутся традиции, стиль доблестных вооруженных сил?
– Вот и посмотрим, – непонятно ответил Мирский. – Пока что я предпочитаю предполагать худшее. А худший случай – это что у противника есть корнукопии, и он не разложен и не труслив.
Марек чуть качнул головой.
– У вас вопросы, лейтенант?
– Господин капитан, разве такое возможно? – встревоженно спросил Марек.
– Возможно все, – веско сказал капитан. – И если предполагать худшее, то все неожиданности могут быть только в лучшую сторону. – Он отвернулся от наивного лейтенанта. – Следующий.
Крупкин, имевший как инженер собственное мнение о целесообразности запрета технологий по социальным причинам, кивнул про себя. Мирский ничего вслух не сказал, но механик отлично понимал, что подумал капитан: «Декадентская жизнь изнеженных роботовладельцев отнюдь не препятствует воинским традициям. На самом деле даже оставляет больше времени, чтобы сосредоточиться на существенном».
Капитан продолжил перекличку офицеров, спрашивая их о готовности их частей.
– Машинное отделение. Капитан третьего ранга Крупкин.
Тот подавил недовольный вздох.
– Береговой механик еще не закончил работу по модернизации компенсаторов дрейфа нуля. Точной оценки сейчас я еще дать не могу, но по состоянию на сегодня нам нужно еще три вахты, чтобы закончить модификацию, и одна вахта на испытания. На его работу у меня жалоб нет – дело знает, настоящий мастер. В остальном: вспомогательный комплект компенсаторов – который модернизации не подвергался – полностью работоспособен. Мы идем полным ходом, но полного резерва у нас не будет, пока не будет закончена модификация. Это от четырех до пяти суток минимум.
– Понятно. – Капитан сделал заметку в блокноте и посмотрел на главного механика. Пронзительным взглядом синих глаз, от которого офицер менее опытный превратился бы просто в комок раздерганных нервов. – Нельзя ускорить переоборудование, добавив людей? В нейтральное пространство-время мы выходим через двое суток, и там обязаны предполагать присутствие минных заградителей и крейсеров противника.
– Гм… постараемся, господин капитан первого ранга. К сожалению, эта модификация слишком непроста для наших механиков. Спрингфилд – специалист, и он выкладывается полностью. Наверное, он мог бы работать быстрее, но возрастает вероятность ошибки из-за усталости. Если позволите аналогию, то он – как хирург на операции. Лишняя пара рук будет только мешаться, и нельзя заставить хирурга выкладываться сутками до конца и ждать, что он не ошибется. Может, на сутки быстрее и выйдет, но еще ускорить – никак.
– Ясно. – Командир корабля многозначительно посмотрел на Муромца. – Но мы все же можем летать и драться, и эта новая система в черном ящике полностью интегрирована. – Он кивнул. – Тактика. Лейтенант Хельсингас, как у вас?
– Всю прошлую неделю проводили учения по отражению агрессора стандартного типа, согласно моделям, присланным из Адмиралтейства. Можно бы еще потренироваться, но ребята вроде общую идею поняли. Если в тактике противника не будет серьезных неожиданностей, мы готовы драться с ним, кто бы он ни был.
– Хорошо. – Мирский на минуту задумался. – Должен вас осведомить, что сегодня утром у меня был разговор с контр-адмиралом Бауэром и телеконференция с другими капитанами. С этого момента корабль находится в боевой готовности. В ближайшее время следует быть готовыми к боевым операциям. Рапорты о готовности машинного отделения и артиллерии – каждый день ко мне на стол. К остальным это тоже относится.
В последний месяц у нас много времени ушло на адаптацию новобранцев, и необходимо добиться выхода на девяностопятипроцентную оперативную готовность как можно скорее. Завтра мы с «Авроры» возьмем полный груз топлива и боеприпасов, и как только раскрутимся для первого прыжка, пойдем по боевым станциям. Получается, у вас есть тридцать шесть часов. Вопросы есть?
Хельсингас поднял руку.
– У меня есть, господин капитан!
– Да?
– О минных заградителях. Где на нашем пути могут быть мины?
– Хороший вопрос, – кивнул Мирский. – Первый прыжок у нас будет короткий – до Прииска Вольфа-пять. Это не прямой путь к планете Рохард, но если идти прямо к ней… Наш противник наверняка тоже умеет прокладывать прямой курс. И мы не знаем, что им известно о нас. Но я надеюсь узнать сегодня к вечеру. Бог на нашей стороне: все признаки за то, что этот Фестиваль – язычники-дегенераты, и нам лишь следует обратиться сердцем к Богу и направлять оружие с надеждой. Еще вопросы есть? – Он оглядел зал – не поднялась ни одна рука. – Отлично. Я ухожу на совещание у контр-адмирала. Все свободны.
Командир корабля вышел в тишине, но стоило за ним закрыться двери, зал загудел голосами.
* * *
Мартин был в паршивейшем настроении. Несколько часов назад Крупкин принес ему новость.
– Извините, но так у нас получается. Мы в боевой готовности. Двойные вахты. Особенно вам не придется спать, пока не будет завершена модернизация. Приказал сам старик, и он не в настроении был обсуждать. Когда закончите, можете отрубаться на сколько захотите, но до первого боя всё должно быть сделано.
– Меньше шестнадцати часов всяко не получится, что бы там ни стряслось, – ответил Мартин, изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие. – Дополнения будут установлены и запущены к концу этой вахты, но отдать вам систему я не могу, пока не протестирую полностью. Возвратное тестирование идет полностью в автоматическом режиме и требует двадцать тысяч секунд. Потом идет маневровое тестирование, которое обычно занимает целую неделю, если модернизируется новый корпус. И наконец – время квалификации двигателей, что для новой неиспытанной системы, заказанной вашим Адмиралтейством, требует три месяца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Марек посмотрел озадаченно.
– А ведь это палка о двух концах, господин капитан. С одной стороны, у них есть средства, позволяющие производить оружие быстро и не пачкая рук. А с другой стороны, раз они не привыкли работать, откуда у них взяться настоящему боевому духу? Способность производить товары еще не приносит победы тем, кто развращен и расслаблен изнеженной жизнью роботовладельцев. Откуда у них возьмутся традиции, стиль доблестных вооруженных сил?
– Вот и посмотрим, – непонятно ответил Мирский. – Пока что я предпочитаю предполагать худшее. А худший случай – это что у противника есть корнукопии, и он не разложен и не труслив.
Марек чуть качнул головой.
– У вас вопросы, лейтенант?
– Господин капитан, разве такое возможно? – встревоженно спросил Марек.
– Возможно все, – веско сказал капитан. – И если предполагать худшее, то все неожиданности могут быть только в лучшую сторону. – Он отвернулся от наивного лейтенанта. – Следующий.
Крупкин, имевший как инженер собственное мнение о целесообразности запрета технологий по социальным причинам, кивнул про себя. Мирский ничего вслух не сказал, но механик отлично понимал, что подумал капитан: «Декадентская жизнь изнеженных роботовладельцев отнюдь не препятствует воинским традициям. На самом деле даже оставляет больше времени, чтобы сосредоточиться на существенном».
Капитан продолжил перекличку офицеров, спрашивая их о готовности их частей.
– Машинное отделение. Капитан третьего ранга Крупкин.
Тот подавил недовольный вздох.
– Береговой механик еще не закончил работу по модернизации компенсаторов дрейфа нуля. Точной оценки сейчас я еще дать не могу, но по состоянию на сегодня нам нужно еще три вахты, чтобы закончить модификацию, и одна вахта на испытания. На его работу у меня жалоб нет – дело знает, настоящий мастер. В остальном: вспомогательный комплект компенсаторов – который модернизации не подвергался – полностью работоспособен. Мы идем полным ходом, но полного резерва у нас не будет, пока не будет закончена модификация. Это от четырех до пяти суток минимум.
– Понятно. – Капитан сделал заметку в блокноте и посмотрел на главного механика. Пронзительным взглядом синих глаз, от которого офицер менее опытный превратился бы просто в комок раздерганных нервов. – Нельзя ускорить переоборудование, добавив людей? В нейтральное пространство-время мы выходим через двое суток, и там обязаны предполагать присутствие минных заградителей и крейсеров противника.
– Гм… постараемся, господин капитан первого ранга. К сожалению, эта модификация слишком непроста для наших механиков. Спрингфилд – специалист, и он выкладывается полностью. Наверное, он мог бы работать быстрее, но возрастает вероятность ошибки из-за усталости. Если позволите аналогию, то он – как хирург на операции. Лишняя пара рук будет только мешаться, и нельзя заставить хирурга выкладываться сутками до конца и ждать, что он не ошибется. Может, на сутки быстрее и выйдет, но еще ускорить – никак.
– Ясно. – Командир корабля многозначительно посмотрел на Муромца. – Но мы все же можем летать и драться, и эта новая система в черном ящике полностью интегрирована. – Он кивнул. – Тактика. Лейтенант Хельсингас, как у вас?
– Всю прошлую неделю проводили учения по отражению агрессора стандартного типа, согласно моделям, присланным из Адмиралтейства. Можно бы еще потренироваться, но ребята вроде общую идею поняли. Если в тактике противника не будет серьезных неожиданностей, мы готовы драться с ним, кто бы он ни был.
– Хорошо. – Мирский на минуту задумался. – Должен вас осведомить, что сегодня утром у меня был разговор с контр-адмиралом Бауэром и телеконференция с другими капитанами. С этого момента корабль находится в боевой готовности. В ближайшее время следует быть готовыми к боевым операциям. Рапорты о готовности машинного отделения и артиллерии – каждый день ко мне на стол. К остальным это тоже относится.
В последний месяц у нас много времени ушло на адаптацию новобранцев, и необходимо добиться выхода на девяностопятипроцентную оперативную готовность как можно скорее. Завтра мы с «Авроры» возьмем полный груз топлива и боеприпасов, и как только раскрутимся для первого прыжка, пойдем по боевым станциям. Получается, у вас есть тридцать шесть часов. Вопросы есть?
Хельсингас поднял руку.
– У меня есть, господин капитан!
– Да?
– О минных заградителях. Где на нашем пути могут быть мины?
– Хороший вопрос, – кивнул Мирский. – Первый прыжок у нас будет короткий – до Прииска Вольфа-пять. Это не прямой путь к планете Рохард, но если идти прямо к ней… Наш противник наверняка тоже умеет прокладывать прямой курс. И мы не знаем, что им известно о нас. Но я надеюсь узнать сегодня к вечеру. Бог на нашей стороне: все признаки за то, что этот Фестиваль – язычники-дегенераты, и нам лишь следует обратиться сердцем к Богу и направлять оружие с надеждой. Еще вопросы есть? – Он оглядел зал – не поднялась ни одна рука. – Отлично. Я ухожу на совещание у контр-адмирала. Все свободны.
Командир корабля вышел в тишине, но стоило за ним закрыться двери, зал загудел голосами.
* * *
Мартин был в паршивейшем настроении. Несколько часов назад Крупкин принес ему новость.
– Извините, но так у нас получается. Мы в боевой готовности. Двойные вахты. Особенно вам не придется спать, пока не будет завершена модернизация. Приказал сам старик, и он не в настроении был обсуждать. Когда закончите, можете отрубаться на сколько захотите, но до первого боя всё должно быть сделано.
– Меньше шестнадцати часов всяко не получится, что бы там ни стряслось, – ответил Мартин, изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие. – Дополнения будут установлены и запущены к концу этой вахты, но отдать вам систему я не могу, пока не протестирую полностью. Возвратное тестирование идет полностью в автоматическом режиме и требует двадцать тысяч секунд. Потом идет маневровое тестирование, которое обычно занимает целую неделю, если модернизируется новый корпус. И наконец – время квалификации двигателей, что для новой неиспытанной системы, заказанной вашим Адмиралтейством, требует три месяца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102