А если натереть его соком кожу, то вам не будут страшны никакие насекомые.
– Это меня не удивляет.
– Это самое удивительное из всех растений на свете.
В желудке у Линана заурчало, и он подумал, что было бы хорошо найти что-нибудь более существенное, чем случайные ягоды или орехи, и подкрепиться.
В течение дня тучи разошлись, и очередным мучением для Линана стала наступившая жара. Несмотря на то, что спуск понемногу стал надежнее, теперь идти приходилось по настоящим скалам, выступавшим из земли и окруженным выветренными оврагами. Конь все больше капризничал, показывал норов, и его становилось все труднее держать. Гудон пропел что-то протяжное, отчего животное ненадолго успокоилось, однако после его пения над горами задул теплый ветер из пустыни Лессера.
– С песнями нужно обходиться осторожно, – вздохнул четт. – За любую магию непременно приходится чем-нибудь расплачиваться.
– Вероятно, – кисло отозвался Линан, часто моргая, чтобы пот не попал в глаза. Его уши и нос нещадно жгла жара. – Так для чего ваша принцесса отправила тебя к Барде?
Гудона, казалось, этот вопрос нимало не удивил, и он ответил без видимого колебания:
– Просто наемники из Хьюма и Хаксуса стали центром в проклятой работорговле, и большинство своих жертв они находили среди моего народа. А рекой Барда они пользовались для того, чтобы переправлять нас в Даавис на продажу.
– Но все это было много лет назад.
– У нас долгая память. Мы выставляем сторожевые посты, мы внимательно прислушиваемся ко всему, мы нюхаем воздух. Мы не позволим работорговцам снова поднять голову и завладеть нами, как это было прежде.
– Но все знают, что четты – сильные и умелые воины. Почему же вы не остановили их тогда?
– Много веков четты жили маленькими племенами, в которых бывало не больше сотни человек. А когда враг в три или даже в четыре раза сильнее тебя, а ты вдобавок должен защищать детей и скот, твоя храбрость перестает иметь значение. В конце концов мы стали собираться вместе в большие племена, однако вожди слишком много спорили между собой о том, кто должен взять на себя охрану. Мы дрались между собой почти столько же, сколько воевали с рабовладельцами. В конце концов отец нашей принцессы победил в большом сражении против других четтов возле озера, которое называется Высоким, и после этого мы начали думать о том, как бороться с врагами.
– Ваша армия была достаточно большой для того, чтобы справиться с ними?
– Не за одно сражение, маленький господин. Океаны Травы очень велики, и в них живет гораздо больше людей, чем может себе представить кто-нибудь на востоке, но все же нас не так много, чтобы мы могли захватить богатые земли Хьюма или Хаксуса. Но мы могли совершать набеги и изматывать врагов. Но до этого так и не дошло.
– Почему?
Гудон нагнулся и слегка похлопал Линана по плечу.
– Благодаря вашей матери и вашему отцу. Она приказала разгромить рабовладельцев, и он выполнил ее приказание в великой войне.
Линан залился краской. Всю жизнь, с тех пор, как он себя помнил, он гордился своим отцом, как генералом-победителем, но всегда это оставалось очень личным его чувством, не принося истинного понимания того, что значили победы Элинда для остальных людей. Внезапно у него возникла неожиданная догадка.
– Прадо был одним из капитанов наемников и работал на рабовладельцев?
– Да. Я никогда не видел его раньше, но всем четтам известно, как он выглядит, и все они знают его имя. Надеюсь, что людоеды джазру дочиста обглодали его кости.
– Я тоже надеюсь на это, – отозвался Линан, прикоснувшись к своей ране. – Я тоже надеюсь.
– Сюда! – крикнул Эйджер. – Сюда, ко мне!
Камаль и Дженроза прекратили вглядываться в землю и подошли к Эйджеру, стоявшему на краю лощины. Эйджер держал в руке бесформенный белый комок.
– Поздравляю, – разочарованно произнес Камаль. – Что это такое, и что ты собираешься с этим делать?
Эйджер бросил то, что держал, Камалю, тот поймал и внимательно оглядел непонятный комок.
– Видишь следы зубов?
– Их мог оставить кто угодно.
– А ты обрати внимание на то, как ровно срезан корень с одной стороны.
Камаль вгляделся пристальнее.
– Да, пожалуй, ты прав.
– И вот сюда еще погляди, – сказал Эйджер, показывая на землю. – Их трудно увидеть, потому что земля здесь очень каменистая, но это, конечно, следы копыт.
Дженроза с облегчением вздохнула:
– Значит, Линан шел этим путем.
– Боитесь, как бы ваша магия вас не подвела? – насмешливо спросил Камаль.
– Я же назвала вам направление, в котором они двигались, – укоризненно ответила она.
– Ну что ж, теперь мы можем точно сказать, куда они направляются, – быстро ввернул Эйджер, по очереди взглянув на них обоих. Камаль и Дженроза стали вспыльчивыми с того момента, как они потеряли следы, по которым шли предыдущей ночью.
Камаль кивнул.
– К проходу Альгонка.
– В этом есть смысл. Ведь мы все время собирались добраться до Зеленых Океанов, а отсюда это единственный путь.
– По крайней мере, он не пытается пересечь пустыню Лессер.
– Он мог бы поступить именно так, если бы лоцман, которого он спас, не знал дороги, – заметил Эйджер.
– Здравомыслие удержало бы его от перехода через пустыню, – возразил Камаль.
– Но все же он не знал бы, как двигаться вдоль гор Уферо и в каком направлении.
– Давно ли они были здесь? – спросила Дженроза.
– Часов пять назад, а может быть, и больше.
– Они сильно опережают нас, несмотря на то, что лоцман ранен.
– Так получилось, потому что нам пришлось заново искать следы. А теперь, когда мы уверены в том, что они держат путь к проходу Альгонка, мы можем направиться прямиком туда. Мы могли бы оказаться на месте вскоре после них.
– А почему бы нам не попытаться добраться до прохода раньше, чем они? – спросил Камаль. – Мы могли бы идти ночью.
– По этому склону? Не думаю, особенно если ты не хочешь потерять лошадей. Здесь трудно двигаться даже днем.
Камаль не стал спорить.
– Ладно, твоя взяла, но тогда давайте поспешим. Чем большее расстояние нам удастся пройти до захода солнца, тем спокойнее будет у меня на душе.
Прадо уже начал страстно жалеть о том, что его не съели джазру. Последние жалкие остатки силы ушли на то, чтобы удержаться на коне, которого дал ему Рендл. После четырех часов быстрой езды, когда первые закатные лучи озарили небо, отряд остановился на получасовой отдых. Рендл отправил врача осмотреть раны Прадо, и целитель смазал их какой-то вонючей мазью, от которой боль немного отпустила, но усталость оставалась прежней. Все утро отряд двигался, не упуская из виду реку Барда, направляясь на северо-запад в сторону гор Уферо и прохода Альгонка. Когда наемники проезжали по крестьянским полям, крестьяне осыпали их угрозами, и Эдеру пришлось с презрением швырнуть каждому из них по горстке монет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
– Это меня не удивляет.
– Это самое удивительное из всех растений на свете.
В желудке у Линана заурчало, и он подумал, что было бы хорошо найти что-нибудь более существенное, чем случайные ягоды или орехи, и подкрепиться.
В течение дня тучи разошлись, и очередным мучением для Линана стала наступившая жара. Несмотря на то, что спуск понемногу стал надежнее, теперь идти приходилось по настоящим скалам, выступавшим из земли и окруженным выветренными оврагами. Конь все больше капризничал, показывал норов, и его становилось все труднее держать. Гудон пропел что-то протяжное, отчего животное ненадолго успокоилось, однако после его пения над горами задул теплый ветер из пустыни Лессера.
– С песнями нужно обходиться осторожно, – вздохнул четт. – За любую магию непременно приходится чем-нибудь расплачиваться.
– Вероятно, – кисло отозвался Линан, часто моргая, чтобы пот не попал в глаза. Его уши и нос нещадно жгла жара. – Так для чего ваша принцесса отправила тебя к Барде?
Гудона, казалось, этот вопрос нимало не удивил, и он ответил без видимого колебания:
– Просто наемники из Хьюма и Хаксуса стали центром в проклятой работорговле, и большинство своих жертв они находили среди моего народа. А рекой Барда они пользовались для того, чтобы переправлять нас в Даавис на продажу.
– Но все это было много лет назад.
– У нас долгая память. Мы выставляем сторожевые посты, мы внимательно прислушиваемся ко всему, мы нюхаем воздух. Мы не позволим работорговцам снова поднять голову и завладеть нами, как это было прежде.
– Но все знают, что четты – сильные и умелые воины. Почему же вы не остановили их тогда?
– Много веков четты жили маленькими племенами, в которых бывало не больше сотни человек. А когда враг в три или даже в четыре раза сильнее тебя, а ты вдобавок должен защищать детей и скот, твоя храбрость перестает иметь значение. В конце концов мы стали собираться вместе в большие племена, однако вожди слишком много спорили между собой о том, кто должен взять на себя охрану. Мы дрались между собой почти столько же, сколько воевали с рабовладельцами. В конце концов отец нашей принцессы победил в большом сражении против других четтов возле озера, которое называется Высоким, и после этого мы начали думать о том, как бороться с врагами.
– Ваша армия была достаточно большой для того, чтобы справиться с ними?
– Не за одно сражение, маленький господин. Океаны Травы очень велики, и в них живет гораздо больше людей, чем может себе представить кто-нибудь на востоке, но все же нас не так много, чтобы мы могли захватить богатые земли Хьюма или Хаксуса. Но мы могли совершать набеги и изматывать врагов. Но до этого так и не дошло.
– Почему?
Гудон нагнулся и слегка похлопал Линана по плечу.
– Благодаря вашей матери и вашему отцу. Она приказала разгромить рабовладельцев, и он выполнил ее приказание в великой войне.
Линан залился краской. Всю жизнь, с тех пор, как он себя помнил, он гордился своим отцом, как генералом-победителем, но всегда это оставалось очень личным его чувством, не принося истинного понимания того, что значили победы Элинда для остальных людей. Внезапно у него возникла неожиданная догадка.
– Прадо был одним из капитанов наемников и работал на рабовладельцев?
– Да. Я никогда не видел его раньше, но всем четтам известно, как он выглядит, и все они знают его имя. Надеюсь, что людоеды джазру дочиста обглодали его кости.
– Я тоже надеюсь на это, – отозвался Линан, прикоснувшись к своей ране. – Я тоже надеюсь.
– Сюда! – крикнул Эйджер. – Сюда, ко мне!
Камаль и Дженроза прекратили вглядываться в землю и подошли к Эйджеру, стоявшему на краю лощины. Эйджер держал в руке бесформенный белый комок.
– Поздравляю, – разочарованно произнес Камаль. – Что это такое, и что ты собираешься с этим делать?
Эйджер бросил то, что держал, Камалю, тот поймал и внимательно оглядел непонятный комок.
– Видишь следы зубов?
– Их мог оставить кто угодно.
– А ты обрати внимание на то, как ровно срезан корень с одной стороны.
Камаль вгляделся пристальнее.
– Да, пожалуй, ты прав.
– И вот сюда еще погляди, – сказал Эйджер, показывая на землю. – Их трудно увидеть, потому что земля здесь очень каменистая, но это, конечно, следы копыт.
Дженроза с облегчением вздохнула:
– Значит, Линан шел этим путем.
– Боитесь, как бы ваша магия вас не подвела? – насмешливо спросил Камаль.
– Я же назвала вам направление, в котором они двигались, – укоризненно ответила она.
– Ну что ж, теперь мы можем точно сказать, куда они направляются, – быстро ввернул Эйджер, по очереди взглянув на них обоих. Камаль и Дженроза стали вспыльчивыми с того момента, как они потеряли следы, по которым шли предыдущей ночью.
Камаль кивнул.
– К проходу Альгонка.
– В этом есть смысл. Ведь мы все время собирались добраться до Зеленых Океанов, а отсюда это единственный путь.
– По крайней мере, он не пытается пересечь пустыню Лессер.
– Он мог бы поступить именно так, если бы лоцман, которого он спас, не знал дороги, – заметил Эйджер.
– Здравомыслие удержало бы его от перехода через пустыню, – возразил Камаль.
– Но все же он не знал бы, как двигаться вдоль гор Уферо и в каком направлении.
– Давно ли они были здесь? – спросила Дженроза.
– Часов пять назад, а может быть, и больше.
– Они сильно опережают нас, несмотря на то, что лоцман ранен.
– Так получилось, потому что нам пришлось заново искать следы. А теперь, когда мы уверены в том, что они держат путь к проходу Альгонка, мы можем направиться прямиком туда. Мы могли бы оказаться на месте вскоре после них.
– А почему бы нам не попытаться добраться до прохода раньше, чем они? – спросил Камаль. – Мы могли бы идти ночью.
– По этому склону? Не думаю, особенно если ты не хочешь потерять лошадей. Здесь трудно двигаться даже днем.
Камаль не стал спорить.
– Ладно, твоя взяла, но тогда давайте поспешим. Чем большее расстояние нам удастся пройти до захода солнца, тем спокойнее будет у меня на душе.
Прадо уже начал страстно жалеть о том, что его не съели джазру. Последние жалкие остатки силы ушли на то, чтобы удержаться на коне, которого дал ему Рендл. После четырех часов быстрой езды, когда первые закатные лучи озарили небо, отряд остановился на получасовой отдых. Рендл отправил врача осмотреть раны Прадо, и целитель смазал их какой-то вонючей мазью, от которой боль немного отпустила, но усталость оставалась прежней. Все утро отряд двигался, не упуская из виду реку Барда, направляясь на северо-запад в сторону гор Уферо и прохода Альгонка. Когда наемники проезжали по крестьянским полям, крестьяне осыпали их угрозами, и Эдеру пришлось с презрением швырнуть каждому из них по горстке монет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122