Линан залился краской.
– Нет, ничего.
Камаль кивнул.
– Ну что ж, в конце концов вы чему-то научились после этого поражения. Давайте посмотрим еще один раунд… – Камаль наклонился к самому уху Линана: – … И ради Бога, мальчик, на этот раз следите за вашими ногами.
Линан кивнул, поднял свой деревянный меч, Камаль отошел.
Стражник занес свое копье, и они продолжили свою тренировку.
В тени деревьев возле входа на арену стояли два человека, которым почтительно кланялись все, проходившие мимо, однако эти двое оставались незамеченными для пары бойцов, сражавшихся не более чем в сорока шагах от них.
Лорд Гален Амптра, сын герцога Холо Амптры, с неподдельным интересом наблюдал за робкими действиями Линана.
– Ваш сводный брат весьма успешно готовится к тому, чтобы во второй раз выставить себя на посмешище, – обратился он к своему кузену, принцу Берейме.
– Даже вам следовало бы признать, что он не лишен храбрости, – отозвался Берейма.
– Скорее, самонадеянности. Самонадеянности его отца, вышедшего из простонародья. – Гален глубоко вздохнул. – Он позорит нас всех. Кровь вашей матушки в его жилах сильно разбавлена другой кровью.
Берейма осторожно взглянул на Галена, но ничего не ответил.
Между тем Гален облизал губы и со всей предусмотрительностью продолжал:
– Каждый согласится с тем, что новые монархи должны создавать себе положение в мире, подчеркивать значение своей власти. Никто не будет сожалеть, если вы избавите Кендру от Линана. Я слышал, будто торговцы Луризии ходатайствуют перед королевой о назначении представителя королевской семьи для постоянного присутствия в их Великом Совете в Аркорте.
Голос Береймы выдал закипавшую в его сердце ярость:
– Не нужно с такой легкостью говорить о моем восхождении на трон. Этого не может произойти, пока жива моя мать…
– Ради Бога, Берейма, но она же на пороге смерти! Вы должны смотреть в будущее.
– Сейчас не время, да здесь и не место для этого разговора. Вам это известно не хуже, чем мне.
Гален удержался от ответа. Ему была вполне понятна ярость его кузена, однако он испытывал растерянность от того, что Берейма не хотел понимать реальную ситуацию, что было привычно для самого Галена и для остальных членов Двадцати Домов. Его преданность королеве была, возможно, и не такой сильной, как преданность Береймы, однако бесспорной, но он понимал и то, что наступило время планировать новую коронацию. Между тем Берейма предпочитал не поощрять разговоров о его восхождении на трон, и уже стали раздаваться голоса тех, кто находил такую его позицию не просто неумной, но и усматривал в ней недоброе предзнаменование для его правления.
Однако, несмотря ни на что, Берейма приходился кузеном Галену, и Гален испытывал к нему самое родственное расположение и заботился о его благе. Он вздохнул, выражая покорность, и положил руку на плечо Береймы.
– Хорошо, пусть будет, как вы скажете. Не здесь и не сейчас.
Уязвленный сарказмом Камаля и потерей собственного лица, во второй раз Линан дрался с большим рвением и пылом. При любой возможности он бросался в нападение вместо того, чтобы выждать, пока противник сам приблизится к нему, и медленно заставить стражника отступать, тем временем готовясь нанести последний смертельный удар. Вот он присел на миг на одно колено, готовый к молниеносному выпаду. Его противник широко расставил ноги и перехватил копье, чтобы отразить предполагавшийся удар, однако Линан сделал быстрый выпад в сторону, затем быстро шагнул вперед. Пока стражник менял положение копья с учетом нового угла атаки, Линан нанес удар, острие его деревянного меча вошло в плоть под ребра стражника. Если бы меч был не деревянным, а настоящим стальным, он перерезал бы кровеносные сосуды и вошел бы в легкие.
На лице Линана появилась слабая улыбка, однако тут же он услышал топот шагов за спиной. Он развернулся, как пружина, и увидел второго стражника, сжимавшего в руках деревянный трезубец, с опущенными вниз зубьями. Линан напал на своего нового противника, низко нагнулся и подхватил стражника под колени. Оба они, сцепившись, покатились по пыльной арене. В тот момент, когда Линан оказался наверху, он, опираясь на одно колено, чтобы сохранить устойчивость своего положения, другим коленом надавил на грудь своего противника. Стражник зарычал – в его легких не оставалось воздуха, а в следующий миг Линан мечом нанес удар по руке, державшей трезубец. Стражник отбросил оружие и откатился в сторону, подняв вверх здоровую руку в знак собственного поражения.
Линан вспомнил о своем первом противнике и обернулся как раз во время, чтобы отразить удар занесенного копья. Стражник был слишком уверен в успехе и потому, не удержавшись, пробежал вперед. В воздух взметнулась нога Линана, и его противник упал. Принц встал над ним и легонько ткнул его острием меча в горло.
– Довольно, Ваше Высочество, – произнес Камаль.
Линан отошел от поверженного стражника и опустил оружие.
– Получился ли у меня один из ваших приемов, господин начальник стражи?
– Вам удалось, по крайней мере, частично отыграть свои прежние ошибки.
Камаль не оставил своего саркастического тона. Последний маневр Линана был похож на тот прием, с помощью которого ему нанесли поражение в прошлый раз. Камаль взмахнул рукой, и оба стражника, поднявшись, направились к выходу с арены. Линан поглядел им вслед и увидел в тени возле выхода два силуэта. Он сразу же узнал их.
– У меня, оказывается, есть зрители, – сказал он Камалю.
– Вы принц королевской крови, Линан. Неужели вы думаете, что есть хотя бы минута, когда за вами никто не наблюдает?
– Однако эта атака была необычайно жестокой, даже для Камаля, – заметил Берейма.
– Да, пожалуй, слишком жестокой, – почему-то подавленно отозвался Гален.
– Вы так думаете? – Берейма повернулся с намерением уйти. Ему хотелось видеть свою мать. С тех пор, как ранним летом она воспользовалась Ключом Власти, ее состояние становилось хуже. Каждый день был наполнен беспокойством за нее и страхом, что вскоре ему придется заняться делом, для которого его готовили с детства.
Королева была уверена, что его хорошо выучили. Он был способен опередить и побороть поистине кого угодно в империи или за ее пределами. У него были лучшие учителя, готовившие его к занятию делом, заниматься которым он отнюдь не хотел.
А что можно было сказать о его сестре и братьях? Какие цели преследовало их обучение? Какие планы зрели у королевы в их отношении?
Когда он отошел от арены, его мысли вернулись к Линану. Берейма не испытывал истинной привязанности к своему сводному брату, однако он не питал к юноше ни малейшей злобы. Его безразличие имело корни в безразличии их родной матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122