Официанты засуетились — без толку, но энергично. Кошка, заняв выгодную позицию на раме большой картины на дальней стене, громко негодовала на попытки официанта изгнать ее оттуда при помощи трости. Увидев этот штурм, молодой человек с гневным кличем поспешил на выручку.
— Товарищ Джексон, — объявил Псмит, вставая, — тут необходимо наше участие.
Когда они прибыли на поле битвы, молодой человек уже завладел тростью, и теперь вел жаркую дискуссию с метрдотелем об этической стороне дела. Метрдотель, дородный непробиваемый немец, отстаивал требования протокола.
— Вношение кошек в обеденный зал, — указывал он, — запрещено есть. Дер джентльмен…
Молодой человек прервал призывные звуки, которые кошка встречала со сдержанной враждебностью, и с яростью обрушился на метрдотеля.
— Вы что, не видите, — вскричал он, — что бедное животное насмерть перепугано? Лучше уберите свою шайку немецких идиотов и дайте ей спуститься оттуда!
— Дер джентльмен… — возразил метрдотель.
Псмит потрогал его за локоть.
— Не могу ли я поговорить с вами наедине?
— So? [Здесь: так что? (нем.)]
Псмит увлек его в сторону.
— Вы не знаете, кто он? — шепнул он, кивая на молодого человека.
Он не джентльмен есть, — объявил метрдотель. — Дер джентльмен не может кота вносить…
Псмит покачал головой со снисходительной жалостью. Подобные требования этикета не касаются его светлости, герц… Но тес! Он желает сохранить инкогнито.
— Инкогнито?
— Вы понимаете. Вы же знаете свет, товарищ… могу я называть вас Фредди? Вы понимаете, что человеку в положении его светлости кое-какая эксцентричность извинительна. Вы следуете за ходом моей мысли, Фридрих?
Метрдотель посмотрел на молодого человека с почтительным интересом и благоговейно осведомился:
— Он знатен есть?
— Он тут строго инкогнито, — предостерегающе шепнул Псмит, и метрдотель кивнул.
Тем временем молодой человек заручился доверием кошки и стоял с ней на руках, видимо готовый выйти за нее на бой с любым противником.
Метрдотель с поклоном приблизился к нему.
— Дер джентльмен, — сказал он, указывая на Псмита, который дружески просиял сквозь свой монокль, — все объяснил. Теперь все удовлетворительно есть.
Молодой человек вопросительно взглянул на Псмита, и тот подбодряюще ему подмигнул. Метрдотель поклонился еще раз.
— Разрешите представить вам товарища Джексона, — сказал Псмит, — любимца нашей золотой молодежи. Я же — Псмит, один из шропширских Псмитов. Это великая минута. Не вернуться ли нам за столик? Мы как раз подумывали о втором выпуске кофе, дабы обновить силы после утомительного мни. Не пожелаете ли присоединиться к нам?
— Ага, — сказал герцог инкогнито.
— Это, — возвестил Псмит, когда они сели и официант прекратил парить поблизости, — знаменательная встреча. Перед тем как вы явили свое весьма любопытное чудо дрессировки, я как раз не без кислости жаловался товарищу Джексону, что обстановка в Нью-Йорке слишком уж безмятежная, слишком чинная. У меня есть предчувствие, товарищ…
— Моя фамилия Виндзор.
— У меня есть предчувствие, товарищ Виндзор, что вы всецело разделяете мою точку зрения.
— Да, пожалуй. Я вырос в прериях и некоторое время жил в Кентукки. Так там за день случается больше, чем здесь за месяц. Послушайте, как вы уломали старика?
— Товарища Фредди? Ну, я имею на него некоторое влияние. Он полагается на мое суждение. Я заверил его, что все будет тип-топ, и он признал свою неправоту. — Псмит с интересом уставился на кошку, лакавшую молоко из блюдечка. — Вы тренируете животное для какой-нибудь выставки, товарищ Виндзор? Или оно украшает ваш домашний очаг?
— Я ее удочерил. Рассыльный нашей газеты спас ее утром от собаки и отдал мне.
— Вашей газеты?
— «Уютные минутки», — смущенно признался Билли Виндзор.
— «Уютные минутки»? — задумчиво повторил Псмит. — Сожалею, но мне еще не довелось познакомиться с этим увлекательным изданием. При первой же возможности не премину упиться им.
— Не надо!
— Ваша газета не будит в вас отеческой гордости?
— Жуткая дрянь, — с омерзением буркнул Билли Виндзор. — Если вам правда интересно ее почитать, идемте ко мне, и я дам вам номер.
— Это будет большой честью, — ответил Псмит. — Товарищ Джексон, этот вечер у вас никак не занят?
— Никак, — ответил Майк.
— Так побредем же с товарищем Виндзором. Пока он будет загружать свою корзину, мы заберем наши шляпы… Я почти уверен, товарищ Джексон, — добавил он, когда они вышли из зала, — что в товарище Виндзоре я обрету родственную душу, в которой нуждаюсь. Мне было бы достаточно вашего общества, но вы постоянно отсутствуете, кружась в вихре удовольствий, а мне необходим надежный спутник в моих блужданиях там и сям. Весьма похоже, что товарищ Виндзор наделен всеми необходимыми качествами, чтобы занять этот пост. Но вот и он. Пребудем же с ним и понаблюдаем его в частной жизни, дабы не поторопиться с решением.
4. Бэт Джервис
Билли Винздор занимал целую комнату на Четырнадцатой Восточной улице. Пространство в Нью-Йорке ценится дорого, и апартаменты среднего холостяка состоят из единственной комнаты с дверью, ведущей к удобствам. Днем комната не хранит ни единого признака того, что ночью она берет на себя роль спальни. Тогда кушетка у стены преображается в кровать, но днем это кушетка, и только кушетка. Места для прочей мебели осталось чуть, и его занимали одна качалка, дна стула, стол, книжная этажерка, пишущая машинка (перьями в Нью-Йорке не пользуется никто), а стены являли смесь из фотографий, рисунков, ножей и шкур — память о прошлом в прериях. Над дверью красовалась голова молодого медведя.
Едва вступив в этот приют, Билли выпустил кошку на волю, и она, беспокойно прогулявшись по комнате, заключила, что выхода отсюда нет, и свернулась в уголке кушетки. Псмит грациозно расположился рядом с ней и закурил сигарету. Майк сел на стул, а Билли Виндзор погрузился в качалку и принялся ритмично раскачиваться — занятие, от которого он никогда не уставал.
— Сцена, дышащая миром, — объявил Псмит. — Три великие ума, в часы труда острые, бдительные, непоседливые, предались отдохновению. Покой и увлекательный обмен мнениями. У вас тут очень уютно, товарищ Виндзор. Я утверждаю, что нет ничего лучше собственной крыши над головой. Для того, кто подобно мне вынужден ютиться в одном из этих огромных караван-сараев — в отеле «Астор», чтобы быть точнее, — великое наслаждение коротать минуты в тихом уединении подобного апартамента.
— В «Асторе» дико дерут, — сказал Майк.
— Да, этот недостаток ему тоже присущ. Думается, товарищ Джексон, в ближайшем будущем мы подыщем себе такую же каморку, но рассчитанную на двоих. Нам следует беречь наши нервные системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Товарищ Джексон, — объявил Псмит, вставая, — тут необходимо наше участие.
Когда они прибыли на поле битвы, молодой человек уже завладел тростью, и теперь вел жаркую дискуссию с метрдотелем об этической стороне дела. Метрдотель, дородный непробиваемый немец, отстаивал требования протокола.
— Вношение кошек в обеденный зал, — указывал он, — запрещено есть. Дер джентльмен…
Молодой человек прервал призывные звуки, которые кошка встречала со сдержанной враждебностью, и с яростью обрушился на метрдотеля.
— Вы что, не видите, — вскричал он, — что бедное животное насмерть перепугано? Лучше уберите свою шайку немецких идиотов и дайте ей спуститься оттуда!
— Дер джентльмен… — возразил метрдотель.
Псмит потрогал его за локоть.
— Не могу ли я поговорить с вами наедине?
— So? [Здесь: так что? (нем.)]
Псмит увлек его в сторону.
— Вы не знаете, кто он? — шепнул он, кивая на молодого человека.
Он не джентльмен есть, — объявил метрдотель. — Дер джентльмен не может кота вносить…
Псмит покачал головой со снисходительной жалостью. Подобные требования этикета не касаются его светлости, герц… Но тес! Он желает сохранить инкогнито.
— Инкогнито?
— Вы понимаете. Вы же знаете свет, товарищ… могу я называть вас Фредди? Вы понимаете, что человеку в положении его светлости кое-какая эксцентричность извинительна. Вы следуете за ходом моей мысли, Фридрих?
Метрдотель посмотрел на молодого человека с почтительным интересом и благоговейно осведомился:
— Он знатен есть?
— Он тут строго инкогнито, — предостерегающе шепнул Псмит, и метрдотель кивнул.
Тем временем молодой человек заручился доверием кошки и стоял с ней на руках, видимо готовый выйти за нее на бой с любым противником.
Метрдотель с поклоном приблизился к нему.
— Дер джентльмен, — сказал он, указывая на Псмита, который дружески просиял сквозь свой монокль, — все объяснил. Теперь все удовлетворительно есть.
Молодой человек вопросительно взглянул на Псмита, и тот подбодряюще ему подмигнул. Метрдотель поклонился еще раз.
— Разрешите представить вам товарища Джексона, — сказал Псмит, — любимца нашей золотой молодежи. Я же — Псмит, один из шропширских Псмитов. Это великая минута. Не вернуться ли нам за столик? Мы как раз подумывали о втором выпуске кофе, дабы обновить силы после утомительного мни. Не пожелаете ли присоединиться к нам?
— Ага, — сказал герцог инкогнито.
— Это, — возвестил Псмит, когда они сели и официант прекратил парить поблизости, — знаменательная встреча. Перед тем как вы явили свое весьма любопытное чудо дрессировки, я как раз не без кислости жаловался товарищу Джексону, что обстановка в Нью-Йорке слишком уж безмятежная, слишком чинная. У меня есть предчувствие, товарищ…
— Моя фамилия Виндзор.
— У меня есть предчувствие, товарищ Виндзор, что вы всецело разделяете мою точку зрения.
— Да, пожалуй. Я вырос в прериях и некоторое время жил в Кентукки. Так там за день случается больше, чем здесь за месяц. Послушайте, как вы уломали старика?
— Товарища Фредди? Ну, я имею на него некоторое влияние. Он полагается на мое суждение. Я заверил его, что все будет тип-топ, и он признал свою неправоту. — Псмит с интересом уставился на кошку, лакавшую молоко из блюдечка. — Вы тренируете животное для какой-нибудь выставки, товарищ Виндзор? Или оно украшает ваш домашний очаг?
— Я ее удочерил. Рассыльный нашей газеты спас ее утром от собаки и отдал мне.
— Вашей газеты?
— «Уютные минутки», — смущенно признался Билли Виндзор.
— «Уютные минутки»? — задумчиво повторил Псмит. — Сожалею, но мне еще не довелось познакомиться с этим увлекательным изданием. При первой же возможности не премину упиться им.
— Не надо!
— Ваша газета не будит в вас отеческой гордости?
— Жуткая дрянь, — с омерзением буркнул Билли Виндзор. — Если вам правда интересно ее почитать, идемте ко мне, и я дам вам номер.
— Это будет большой честью, — ответил Псмит. — Товарищ Джексон, этот вечер у вас никак не занят?
— Никак, — ответил Майк.
— Так побредем же с товарищем Виндзором. Пока он будет загружать свою корзину, мы заберем наши шляпы… Я почти уверен, товарищ Джексон, — добавил он, когда они вышли из зала, — что в товарище Виндзоре я обрету родственную душу, в которой нуждаюсь. Мне было бы достаточно вашего общества, но вы постоянно отсутствуете, кружась в вихре удовольствий, а мне необходим надежный спутник в моих блужданиях там и сям. Весьма похоже, что товарищ Виндзор наделен всеми необходимыми качествами, чтобы занять этот пост. Но вот и он. Пребудем же с ним и понаблюдаем его в частной жизни, дабы не поторопиться с решением.
4. Бэт Джервис
Билли Винздор занимал целую комнату на Четырнадцатой Восточной улице. Пространство в Нью-Йорке ценится дорого, и апартаменты среднего холостяка состоят из единственной комнаты с дверью, ведущей к удобствам. Днем комната не хранит ни единого признака того, что ночью она берет на себя роль спальни. Тогда кушетка у стены преображается в кровать, но днем это кушетка, и только кушетка. Места для прочей мебели осталось чуть, и его занимали одна качалка, дна стула, стол, книжная этажерка, пишущая машинка (перьями в Нью-Йорке не пользуется никто), а стены являли смесь из фотографий, рисунков, ножей и шкур — память о прошлом в прериях. Над дверью красовалась голова молодого медведя.
Едва вступив в этот приют, Билли выпустил кошку на волю, и она, беспокойно прогулявшись по комнате, заключила, что выхода отсюда нет, и свернулась в уголке кушетки. Псмит грациозно расположился рядом с ней и закурил сигарету. Майк сел на стул, а Билли Виндзор погрузился в качалку и принялся ритмично раскачиваться — занятие, от которого он никогда не уставал.
— Сцена, дышащая миром, — объявил Псмит. — Три великие ума, в часы труда острые, бдительные, непоседливые, предались отдохновению. Покой и увлекательный обмен мнениями. У вас тут очень уютно, товарищ Виндзор. Я утверждаю, что нет ничего лучше собственной крыши над головой. Для того, кто подобно мне вынужден ютиться в одном из этих огромных караван-сараев — в отеле «Астор», чтобы быть точнее, — великое наслаждение коротать минуты в тихом уединении подобного апартамента.
— В «Асторе» дико дерут, — сказал Майк.
— Да, этот недостаток ему тоже присущ. Думается, товарищ Джексон, в ближайшем будущем мы подыщем себе такую же каморку, но рассчитанную на двоих. Нам следует беречь наши нервные системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46