До свидания, миссис Хэммонд. До свидания, лорд Тилбери. Не трудитесь провожать меня. Я найду дорогу.
Он вышел из кабинета решительной походкой делового человека, и лорд Тилбери испустил звук, который почти можно было назвать стоном.
— Сумасшедший! — сказал он. — Абсолютно помешанный. Миссис Хэммонд чисто по-женски не удовлетворилась таким простым объяснением.
— За этим что-то кроется, Джордж!
— И я ничего не могу сделать! — стенал лорд Тилбери, как стенают сильные мужчины в силках Судьбы. — Я вынужден потакать этому мальчишке, не то я и глазом моргнуть не успею, как он выкинет какую-нибудь идиотскую штуку, и Пинсент засыплет меня каблограммами, почему он от меня ушел.
— Что-то за этим кроется, — повторила миссис Хэммонд очень внушительно. — Само собою разумеется. Даже мальчишка вроде этого молокососа Шоттера не снял бы дом рядом с домом мистера Ренна, едва сойдя на берег. Джордж, за всем этим кроется какая-то девушка.
Лорд Тилбери задергался в легких конвульсиях. Глаза у него выпучились, и он вцепился в ручки кресла.
— Господи! Фрэнси, не говори подобных вещей! Когда мы прощались, Пинсент отвел меня в сторону и весьма настойчиво предупредил, чтобы я был очень осмотрительным, позволяя этому юноше приходить в соприкосновение с… э… особами противоположного пола.
— С девушками, — сказала миссис Хэммонд.
— Да, с девушками, — повторил лорд Тилбери, словно удивившись такому емкому способу выразить свою мысль. — Он сказал, что у него были неприятности год назад…
— Наверное, у мистера Ренна есть дочь, — сказала миссис Хэммонд, развивая свою мысль. — Есть у мистера Ренна дочь?
— Откуда, черт побери, мне знать? — осведомился его милость с вполне естественным раздражением. — Я не слежу за личной жизнью всех, кто здесь работает.
— Позвони ему и спроси.
— Не позвоню! Я не хочу, чтобы мои сотрудники решили, что я спятил. Кроме того, ты очень можешь ошибаться.
— Буду крайне удивлена, если это так, — сказала миссис
Хэммонд.
Лорд Тилбери устремил на нее измученный взор. Он знал, что у Фрэнсис в делах такого рода есть особый инстинкт.
3
Примерно в тот момент, когда Сэм вошел в роскошный кабинет владельца и главы издательства «Мамонт», в кабинете потеснее и поскромнее мистер Мэтью Ренн, не подозревая о счастье, которое должно было свалиться на него в облике молодого и переполненного жизнерадостной энергией пополнения его штата, сидел за своим столом, усердно трудясь в интересах широко читаемой еженедельной газеты «Домашний спутник» Пайка. Точнее говоря, он правил гранки статьи (прекрасно написанной, но слишком длинной, чтобы привести ее здесь), озаглавленной «Чем заняться молодой девушке на досуге; рекомендация третья: пчеловодство».
Открывшаяся дверь отвлекла его от этого занятия, и, подняв голову, он с удивлением увидел свою племянницу Кей Деррик.
— Кей, откуда ты? — сказал мистер Ренн. Она никогда не навещала его в редакции в столь ранний час, ибо миссис Уиннингтон-Бейтс требовала, чтобы ее крепостные оставались на посту минимум до четырех часов. К тому же ее голубые глаза как-то странно посверкивали, и он ощутил смутную тревогу. — Кей, что ты тут делаешь?
Кей села на край стола. Ласково взъерошив его седеющие волосы, она некоторое время предавалась безмолвному раздумию.
— Ненавижу молодых мужчин! — наконец сообщила она. — Почему не все они милые и старые… то есть не первой молодости, но отлично сохранившиеся — такие, как ты, милый?
— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросил мистер Ренн.
— Ничего особенного. Я ушла от миссис Бейтс.
— Очень рад, моя дорогая. Нет ни малейших причин, почему ты должна тратить время, надрываясь…
— Ты хуже Клэр, — сказала Кей, а ее глаза перестали посверкивать. — Вы сговорились нянчить меня. Я молода, здорова и должна сама зарабатывать себе на жизнь. Но, — продолжала она, постукивая его пальцем по голове для большей вразумительности, — я не собираюсь цепляться за работу, сопряженную с поцелуями червяков вроде Клода Бейтса. Нет, нет и нет, сэр!
Мистер Ренн обратил к ней шокированное и гневное лицо.
— Он тебя поцеловал?
— Да. В прошлом номере «Домашнего спутника», дядя, у тебя была статья о том, как свят и прекрасен первый поцелуй. Ну, к поцелую Клода Бейтса это не относится. Он не побрился и был в халате. К тому же мучнисто-бледный, зеленоватый, и вид такой, словно он всю ночь где-то шлялся. Ничего менее прекрасного и святого я в жизни не видела.
— Он тебя поцеловал! А что сделала ты?
— Изо всех сил ударила книгой, которую несла, чтобы читать миссис Бейтс. Труд преподобного Обри Джернингема «Существует ли ад?», и, держу пари, Клод ответил утвердительно. До этого момента мне всегда не нравились литературные вкусы миссис Бейтс, что доказывает, как я была глупа. Предпочитай она журналы, что было бы со мной? В Обри Джернингеме добрых шестьсот страниц, переплетенных в коленкор, и он поставил Клоду фонарь под глазом, как ученый и джентльмен. И тут входит миссис Бейтс.
— Ну и?… — зачарованно спросил мистер Ренн.
— У сына нет друга лучше матери. Ты видел когда-нибудь ковбойский фильм, где в салуне разражается ссора? Все произошло именно так. Миссис Бейтс принялась меня увольнять, но я ее опередила и отказалась от места, выстрелив, так сказать, с бедра. А потом ушла, и вот я здесь!
— Этого мерзавца надо бы выдрать хлыстом, — объявил мистер Ренн, тяжело дыша.
— Он не стоит того, чтобы о нем вспоминать, — сказала Кей.
Буря чувств, которую поднял в ней маневр небритого Бейтса, в тот момент ее удивила. Однако теперь ей стала ясна причина. Мысль о возможности чего-то столь чудовищного была нестерпима, но она ощутила, что в поцелуе этом было снисхождение. Будь она мисс Деррик из Мидуэйза, он и за миллион лет не собрался бы с духом поцеловать ее, но секретарша и компаньонка его матери ни малейшего страха ему не внушала. И тут Кей почувствовала жаркую благодарность к преподобному Обри Джернингему. Сколько раз, устав от своих трудов в приходе, этот превосходный священнослужитель должен был испытывать соблазн махнуть рукой на свой трактат, испугаться необходимости добавить еще две тысячи слов — тех самых, которые так повышают ценность книги, если взглянуть на нее как на метательный снаряд.
Но он был упорен. Он завершил все свои шестьсот страниц и позаботился, чтобы переплет ее был твердым, тяжелым, с острыми углами. В это мгновение преподобный Обри Джернингем казался Кей единственным светлым лучом в черном мире.
Она все еще думала о нем, когда дверь подверглась стремительному штурму и в кабинет влетел Сэм.
— С добрым утром, с добрым утром! — сказал он весело.
А потом он увидел Кей, и тут же глаза у него расширились и выпучились, рот разинулся, пальцы скрючились, хватаясь за воздух, и он застыл, впившись в нее ошалелым взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Он вышел из кабинета решительной походкой делового человека, и лорд Тилбери испустил звук, который почти можно было назвать стоном.
— Сумасшедший! — сказал он. — Абсолютно помешанный. Миссис Хэммонд чисто по-женски не удовлетворилась таким простым объяснением.
— За этим что-то кроется, Джордж!
— И я ничего не могу сделать! — стенал лорд Тилбери, как стенают сильные мужчины в силках Судьбы. — Я вынужден потакать этому мальчишке, не то я и глазом моргнуть не успею, как он выкинет какую-нибудь идиотскую штуку, и Пинсент засыплет меня каблограммами, почему он от меня ушел.
— Что-то за этим кроется, — повторила миссис Хэммонд очень внушительно. — Само собою разумеется. Даже мальчишка вроде этого молокососа Шоттера не снял бы дом рядом с домом мистера Ренна, едва сойдя на берег. Джордж, за всем этим кроется какая-то девушка.
Лорд Тилбери задергался в легких конвульсиях. Глаза у него выпучились, и он вцепился в ручки кресла.
— Господи! Фрэнси, не говори подобных вещей! Когда мы прощались, Пинсент отвел меня в сторону и весьма настойчиво предупредил, чтобы я был очень осмотрительным, позволяя этому юноше приходить в соприкосновение с… э… особами противоположного пола.
— С девушками, — сказала миссис Хэммонд.
— Да, с девушками, — повторил лорд Тилбери, словно удивившись такому емкому способу выразить свою мысль. — Он сказал, что у него были неприятности год назад…
— Наверное, у мистера Ренна есть дочь, — сказала миссис Хэммонд, развивая свою мысль. — Есть у мистера Ренна дочь?
— Откуда, черт побери, мне знать? — осведомился его милость с вполне естественным раздражением. — Я не слежу за личной жизнью всех, кто здесь работает.
— Позвони ему и спроси.
— Не позвоню! Я не хочу, чтобы мои сотрудники решили, что я спятил. Кроме того, ты очень можешь ошибаться.
— Буду крайне удивлена, если это так, — сказала миссис
Хэммонд.
Лорд Тилбери устремил на нее измученный взор. Он знал, что у Фрэнсис в делах такого рода есть особый инстинкт.
3
Примерно в тот момент, когда Сэм вошел в роскошный кабинет владельца и главы издательства «Мамонт», в кабинете потеснее и поскромнее мистер Мэтью Ренн, не подозревая о счастье, которое должно было свалиться на него в облике молодого и переполненного жизнерадостной энергией пополнения его штата, сидел за своим столом, усердно трудясь в интересах широко читаемой еженедельной газеты «Домашний спутник» Пайка. Точнее говоря, он правил гранки статьи (прекрасно написанной, но слишком длинной, чтобы привести ее здесь), озаглавленной «Чем заняться молодой девушке на досуге; рекомендация третья: пчеловодство».
Открывшаяся дверь отвлекла его от этого занятия, и, подняв голову, он с удивлением увидел свою племянницу Кей Деррик.
— Кей, откуда ты? — сказал мистер Ренн. Она никогда не навещала его в редакции в столь ранний час, ибо миссис Уиннингтон-Бейтс требовала, чтобы ее крепостные оставались на посту минимум до четырех часов. К тому же ее голубые глаза как-то странно посверкивали, и он ощутил смутную тревогу. — Кей, что ты тут делаешь?
Кей села на край стола. Ласково взъерошив его седеющие волосы, она некоторое время предавалась безмолвному раздумию.
— Ненавижу молодых мужчин! — наконец сообщила она. — Почему не все они милые и старые… то есть не первой молодости, но отлично сохранившиеся — такие, как ты, милый?
— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросил мистер Ренн.
— Ничего особенного. Я ушла от миссис Бейтс.
— Очень рад, моя дорогая. Нет ни малейших причин, почему ты должна тратить время, надрываясь…
— Ты хуже Клэр, — сказала Кей, а ее глаза перестали посверкивать. — Вы сговорились нянчить меня. Я молода, здорова и должна сама зарабатывать себе на жизнь. Но, — продолжала она, постукивая его пальцем по голове для большей вразумительности, — я не собираюсь цепляться за работу, сопряженную с поцелуями червяков вроде Клода Бейтса. Нет, нет и нет, сэр!
Мистер Ренн обратил к ней шокированное и гневное лицо.
— Он тебя поцеловал?
— Да. В прошлом номере «Домашнего спутника», дядя, у тебя была статья о том, как свят и прекрасен первый поцелуй. Ну, к поцелую Клода Бейтса это не относится. Он не побрился и был в халате. К тому же мучнисто-бледный, зеленоватый, и вид такой, словно он всю ночь где-то шлялся. Ничего менее прекрасного и святого я в жизни не видела.
— Он тебя поцеловал! А что сделала ты?
— Изо всех сил ударила книгой, которую несла, чтобы читать миссис Бейтс. Труд преподобного Обри Джернингема «Существует ли ад?», и, держу пари, Клод ответил утвердительно. До этого момента мне всегда не нравились литературные вкусы миссис Бейтс, что доказывает, как я была глупа. Предпочитай она журналы, что было бы со мной? В Обри Джернингеме добрых шестьсот страниц, переплетенных в коленкор, и он поставил Клоду фонарь под глазом, как ученый и джентльмен. И тут входит миссис Бейтс.
— Ну и?… — зачарованно спросил мистер Ренн.
— У сына нет друга лучше матери. Ты видел когда-нибудь ковбойский фильм, где в салуне разражается ссора? Все произошло именно так. Миссис Бейтс принялась меня увольнять, но я ее опередила и отказалась от места, выстрелив, так сказать, с бедра. А потом ушла, и вот я здесь!
— Этого мерзавца надо бы выдрать хлыстом, — объявил мистер Ренн, тяжело дыша.
— Он не стоит того, чтобы о нем вспоминать, — сказала Кей.
Буря чувств, которую поднял в ней маневр небритого Бейтса, в тот момент ее удивила. Однако теперь ей стала ясна причина. Мысль о возможности чего-то столь чудовищного была нестерпима, но она ощутила, что в поцелуе этом было снисхождение. Будь она мисс Деррик из Мидуэйза, он и за миллион лет не собрался бы с духом поцеловать ее, но секретарша и компаньонка его матери ни малейшего страха ему не внушала. И тут Кей почувствовала жаркую благодарность к преподобному Обри Джернингему. Сколько раз, устав от своих трудов в приходе, этот превосходный священнослужитель должен был испытывать соблазн махнуть рукой на свой трактат, испугаться необходимости добавить еще две тысячи слов — тех самых, которые так повышают ценность книги, если взглянуть на нее как на метательный снаряд.
Но он был упорен. Он завершил все свои шестьсот страниц и позаботился, чтобы переплет ее был твердым, тяжелым, с острыми углами. В это мгновение преподобный Обри Джернингем казался Кей единственным светлым лучом в черном мире.
Она все еще думала о нем, когда дверь подверглась стремительному штурму и в кабинет влетел Сэм.
— С добрым утром, с добрым утром! — сказал он весело.
А потом он увидел Кей, и тут же глаза у него расширились и выпучились, рот разинулся, пальцы скрючились, хватаясь за воздух, и он застыл, впившись в нее ошалелым взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65