Фигуру австрийца слабо освещал желтоватый фонарь, стоявший на противоположной стороне улицы Селаван.
Пассажир повозки сидел совершенно неподвижно. Малко не решался окликнуть его: здесь сильно попахивало ловушкой. Дэвид Уайз, начальник отдела планирования ЦРУ, советовал ему остерегаться как официальных властей, так и убийц из ИКП – Индонезийской коммунистической партии.
Малко попытался принять как можно более непринужденный вид, чтобы сойти за туриста, возвращающегося в свой отель. К счастью, при нем не было никакого оружия. Как и в других странах, недавно получивших независимость, в Индонезии вид любого оружия действовал на окружающих словно красная тряпка на разъяренного быка.
В тот момент, когда разочарованный Малко отворачивался, его слух уловил нечто вроде стона. Фигура в повозке зашевелилась, и рикша послушно затормозил.
Пассажир сошел на тротуар медленно, словно все движения давались ему с трудом. Он сделал два шага, остановился и зашатался, прижимая руки к животу. Только теперь Малко разглядел, что человек ранен.
Он подскочил, подхватил раненого под руку в то самое мгновение, когда тот начал падать, и вдруг почувствовал, как в его предплечье с отчаянной силой вцепились пухлые пальцы. От человека исходил тошнотворный запах крови, смешанной с едким потом.
Раненый пробормотал несколько индонезийских слов, которых Малко не понял. Малко осторожно перевел его через тротуар, прислонил к дереву и в желтом свете фонаря узнал Медана.
Плоское широкое лицо индонезийца кривилось от боли. Глаза его были закрыты, поджатые губы превратились в едва заметную полоску, пальцы по-прежнему судорожно сжимали руку Малко.
Внезапно за спиной Малко раздался тихий голос, и он обернулся: рикша слез со своего сиденья и подходил к ним. Малко отпустил раненого, приготовившись к любым неожиданностям.
Рикша смущенно улыбнулся и произнес:
– Рупии...
К счастью, он всего лишь требовал плату за проезд. Малко достал бумажку в сто рупий и протянул ему. Водитель согнулся пополам, выражая горячую благодарность, поспешил к повозке и умчался, бешено вращая педали. Обычная плата за такую поездку составляла тридцать рупий.
Когда Малко снова повернулся к раненому, тот уже опустился на корточки и сидел под деревом, напоминая бесформенный мешок. Малко нагнулся, тронул его за плечо и щелкнул зажигалкой, освещая лицо связного. Ноздри Медана расширились, губы слабо шевелились. Он был при смерти. Малко наклонился к нему, пытаясь разобрать слова раненого. Поначалу он услышал лишь бессвязное бормотание, а затем Медан дважды отчетливо произнес:
– Кали... Кали...
– Что?
Губы индонезийца замерли, дыхание прервалось. Малко отстранился и поднял зажигалку повыше.
Глаза Медана остекленели. Он умер с открытым ртом, по-прежнему зажимая руками живот. Малко осторожно отнял его руки и увидел пятно липкой крови, пропитавшей рубашку и верхний край брюк. Медана закололи ножом – несколькими жестокими ударами. Его живот превратился в сплошную рану. Чтобы выбраться из повозки, ему пришлось сделать поистине нечеловеческое усилие.
Малко уже не чувствовал изнурительной городской жары. Он быстро обыскал карманы убитого, но ничего не нашел в них, даже денег. Здесь уже поработал убийца, который нанес Медану удары ножом и скрылся, решив, что тот мертв.
На улице показался еще один рикша, и Малко поспешно спрятался за дерево. Хорошенькая перспектива для агента, выполняющего задание ЦРУ, быть застигнутым в самом центре Джакарты с трупом на руках! Малко вовсе не горел желанием познакомиться с распорядком дня индонезийской тюрьмы.
Он посмотрел вокруг. А что если за Меданом следили?
Неожиданно сумасшедший на площади издал новый громкий вопль, и Малко невольно вздрогнул. Улицы уже опустели. В Джакарте спать ложились рано. К счастью, до отеля “Индонезия” было всего пятьсот метров. Малко пошел через площадь, надеясь, что судьба избавит его от встречи с военным патрулем. Едва сдерживаясь, чтобы не побежать, он прошагал вдоль огромного, в футуристическом стиле здания мэрии, также погруженного в темноту. Его каблуки излишне громко стучали по бетонным плитам тротуара. Вдалеке, где-то в районе аэропорта Кемаджоран, завыла полицейская сирена.
В голове у Малко вертелось слово, которое дважды повторил умирающий: Кали. Если бы только Медан смог еще что-нибудь пояснить... Малко понятия не имел, что оно может означать: имя, фамилию, или, может быть, название города?
Наконец впереди показался зеленоватый фасад отеля. Кафетерий на первом этаже был еще открыт. Малко обернулся. Улица Томрин выглядела безлюдной. Слежки, похоже, не было.
Однако убийцы Медана, возможно, уже знали, где его искать... В любом случае предстоящее задание, в котором Малко отводилась роль “наблюдателя”, обещало быть довольно нервным. Кто знает, может быть, умирающему специально позволили добраться до него и тем самым вежливо намекнули Малко, чтобы не лез в чужие дела. Значит, теперь ему придется все делать самому.
Завтра в порту Джакарты бросит якорь сухогруз “Бремен”. В его трюмах лежит такое количество оружия, которого хватило бы на экипировку небольшой армии: автоматические винтовки, легкие пулеметы, боеприпасы и взрывчатые вещества. Согласно списку “Омнипола” – фирмы-отправителя, стоимость всей партии составила 623 тысячи 782 доллара. И ЦРУ очень интересовалось, кому предназначается этот любопытный груз. А адресат – несомненно из скромности – пока что предпочитал оставаться в тени.
Малко прибыл в Джакарту для того, чтобы вывести его на свет. Но, судя по участи, которая постигла Медана, получатель груза против этого возражал.
Малко входил в холл отеля “Индонезия”, и у него все еще звучал в ушах пронзительный крик сумасшедшего, осквернявшего сделанный из золота огонь на обелиске Свободы.
Однако в этой стране, где по последним данным насчитывалось четырнадцать миллионов безработных, подобную выходку можно было понять и простить...
Глава 2
Длинная улица Приок, ведущая в столичный порт Танджунг, могла привести в уныние самого неисправимого оптимиста. На ней двумя бесконечными рядами вытянулись дощатые и жестяные лачуги, возле которых копошились, словно муравьи, оборванные и обездоленные человеческие существа.
Малко, сидевший в повозке рикши в элегантном костюме из синего альпака и прятавший золотисто-карие глаза за темными очками, испытывал заметное смущение. Индонезийцы разглядывали его с удивлением и завистью: туристы в портовом районе появлялись крайне редко.
Малко с удовольствием обошелся бы без этой экскурсии. Но “Бремен” – ас ним и оружие – мог уже стоять у причала. И хотя Малко еще не имел ни малейшего понятия о том, как будет действовать, ему необходимо было прежде всего посмотреть на корабль своими глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Пассажир повозки сидел совершенно неподвижно. Малко не решался окликнуть его: здесь сильно попахивало ловушкой. Дэвид Уайз, начальник отдела планирования ЦРУ, советовал ему остерегаться как официальных властей, так и убийц из ИКП – Индонезийской коммунистической партии.
Малко попытался принять как можно более непринужденный вид, чтобы сойти за туриста, возвращающегося в свой отель. К счастью, при нем не было никакого оружия. Как и в других странах, недавно получивших независимость, в Индонезии вид любого оружия действовал на окружающих словно красная тряпка на разъяренного быка.
В тот момент, когда разочарованный Малко отворачивался, его слух уловил нечто вроде стона. Фигура в повозке зашевелилась, и рикша послушно затормозил.
Пассажир сошел на тротуар медленно, словно все движения давались ему с трудом. Он сделал два шага, остановился и зашатался, прижимая руки к животу. Только теперь Малко разглядел, что человек ранен.
Он подскочил, подхватил раненого под руку в то самое мгновение, когда тот начал падать, и вдруг почувствовал, как в его предплечье с отчаянной силой вцепились пухлые пальцы. От человека исходил тошнотворный запах крови, смешанной с едким потом.
Раненый пробормотал несколько индонезийских слов, которых Малко не понял. Малко осторожно перевел его через тротуар, прислонил к дереву и в желтом свете фонаря узнал Медана.
Плоское широкое лицо индонезийца кривилось от боли. Глаза его были закрыты, поджатые губы превратились в едва заметную полоску, пальцы по-прежнему судорожно сжимали руку Малко.
Внезапно за спиной Малко раздался тихий голос, и он обернулся: рикша слез со своего сиденья и подходил к ним. Малко отпустил раненого, приготовившись к любым неожиданностям.
Рикша смущенно улыбнулся и произнес:
– Рупии...
К счастью, он всего лишь требовал плату за проезд. Малко достал бумажку в сто рупий и протянул ему. Водитель согнулся пополам, выражая горячую благодарность, поспешил к повозке и умчался, бешено вращая педали. Обычная плата за такую поездку составляла тридцать рупий.
Когда Малко снова повернулся к раненому, тот уже опустился на корточки и сидел под деревом, напоминая бесформенный мешок. Малко нагнулся, тронул его за плечо и щелкнул зажигалкой, освещая лицо связного. Ноздри Медана расширились, губы слабо шевелились. Он был при смерти. Малко наклонился к нему, пытаясь разобрать слова раненого. Поначалу он услышал лишь бессвязное бормотание, а затем Медан дважды отчетливо произнес:
– Кали... Кали...
– Что?
Губы индонезийца замерли, дыхание прервалось. Малко отстранился и поднял зажигалку повыше.
Глаза Медана остекленели. Он умер с открытым ртом, по-прежнему зажимая руками живот. Малко осторожно отнял его руки и увидел пятно липкой крови, пропитавшей рубашку и верхний край брюк. Медана закололи ножом – несколькими жестокими ударами. Его живот превратился в сплошную рану. Чтобы выбраться из повозки, ему пришлось сделать поистине нечеловеческое усилие.
Малко уже не чувствовал изнурительной городской жары. Он быстро обыскал карманы убитого, но ничего не нашел в них, даже денег. Здесь уже поработал убийца, который нанес Медану удары ножом и скрылся, решив, что тот мертв.
На улице показался еще один рикша, и Малко поспешно спрятался за дерево. Хорошенькая перспектива для агента, выполняющего задание ЦРУ, быть застигнутым в самом центре Джакарты с трупом на руках! Малко вовсе не горел желанием познакомиться с распорядком дня индонезийской тюрьмы.
Он посмотрел вокруг. А что если за Меданом следили?
Неожиданно сумасшедший на площади издал новый громкий вопль, и Малко невольно вздрогнул. Улицы уже опустели. В Джакарте спать ложились рано. К счастью, до отеля “Индонезия” было всего пятьсот метров. Малко пошел через площадь, надеясь, что судьба избавит его от встречи с военным патрулем. Едва сдерживаясь, чтобы не побежать, он прошагал вдоль огромного, в футуристическом стиле здания мэрии, также погруженного в темноту. Его каблуки излишне громко стучали по бетонным плитам тротуара. Вдалеке, где-то в районе аэропорта Кемаджоран, завыла полицейская сирена.
В голове у Малко вертелось слово, которое дважды повторил умирающий: Кали. Если бы только Медан смог еще что-нибудь пояснить... Малко понятия не имел, что оно может означать: имя, фамилию, или, может быть, название города?
Наконец впереди показался зеленоватый фасад отеля. Кафетерий на первом этаже был еще открыт. Малко обернулся. Улица Томрин выглядела безлюдной. Слежки, похоже, не было.
Однако убийцы Медана, возможно, уже знали, где его искать... В любом случае предстоящее задание, в котором Малко отводилась роль “наблюдателя”, обещало быть довольно нервным. Кто знает, может быть, умирающему специально позволили добраться до него и тем самым вежливо намекнули Малко, чтобы не лез в чужие дела. Значит, теперь ему придется все делать самому.
Завтра в порту Джакарты бросит якорь сухогруз “Бремен”. В его трюмах лежит такое количество оружия, которого хватило бы на экипировку небольшой армии: автоматические винтовки, легкие пулеметы, боеприпасы и взрывчатые вещества. Согласно списку “Омнипола” – фирмы-отправителя, стоимость всей партии составила 623 тысячи 782 доллара. И ЦРУ очень интересовалось, кому предназначается этот любопытный груз. А адресат – несомненно из скромности – пока что предпочитал оставаться в тени.
Малко прибыл в Джакарту для того, чтобы вывести его на свет. Но, судя по участи, которая постигла Медана, получатель груза против этого возражал.
Малко входил в холл отеля “Индонезия”, и у него все еще звучал в ушах пронзительный крик сумасшедшего, осквернявшего сделанный из золота огонь на обелиске Свободы.
Однако в этой стране, где по последним данным насчитывалось четырнадцать миллионов безработных, подобную выходку можно было понять и простить...
Глава 2
Длинная улица Приок, ведущая в столичный порт Танджунг, могла привести в уныние самого неисправимого оптимиста. На ней двумя бесконечными рядами вытянулись дощатые и жестяные лачуги, возле которых копошились, словно муравьи, оборванные и обездоленные человеческие существа.
Малко, сидевший в повозке рикши в элегантном костюме из синего альпака и прятавший золотисто-карие глаза за темными очками, испытывал заметное смущение. Индонезийцы разглядывали его с удивлением и завистью: туристы в портовом районе появлялись крайне редко.
Малко с удовольствием обошелся бы без этой экскурсии. Но “Бремен” – ас ним и оружие – мог уже стоять у причала. И хотя Малко еще не имел ни малейшего понятия о том, как будет действовать, ему необходимо было прежде всего посмотреть на корабль своими глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49