Но что дальше? За “мерседесом” следовали три совершенно новых русских грузовика, где сидело полтора десятка вооруженных людей во главе с Пракасаном. Их небольшая колонна двигалась по безлюдным лесным тропам, пересекая остров с юга на север. К тому же Саманта была слишком обессилена, чтобы бежать.
Они медленно приближались к Сингарадже – самому крупному городу на северном побережье Бали. Впереди было еще около трех часов пути. Скорость колонны не превышала сорока километров в час: дорога изобиловала огромными рытвинами и крутыми поворотами. От рева грузовиков по деревьям уносились прочь перепуганные обезьяны.
Ехавшие на грузовиках мужчины были одеты в некое подобие военной формы, но явно не принадлежали к регулярным воинским частям. Большинство из них были вооружены торчащими за поясом остро отточенными парангами.
Лес по обе стороны тропы образовал сплошную непроходимую стену: здесь переплетались между собой толстые лианы, древовидные папоротники и ротанги. Бесчисленные корни бананов напоминали щупальца застывших осьминогов, а между ними устремлялись ввысь столбы гигантских термитников. Это было изумительное зрелище.
Кали обернулась и бросила на Саманту ненавидящий взгляд. Малко тут же забыл о поразительной красоте тропического леса. Им с Самантой грозила смертельная опасность, и нужно было искать выход. На милосердие Кали рассчитывать не приходилось.
“Мерседес” резко затормозил: им предстояло преодолеть небольшой брод. Саманта открыла глаза, поудобнее устроилась на сиденье и уже не спала. Она равнодушно смотрела на тянувшуюся впереди дорогу. Ее внешнее спокойствие почти раздражало Малко: ему казалось, что ей вообще на все наплевать. Чтобы хоть что-нибудь сказать, он спросил:
– Как же оружие оказалось здесь, если сами вы высадились в Джакарте?
Саманта равнодушно ответила:
– Во-первых, я действую по правилам Роя. Он почти никогда не доставлял товар прямым рейсом. Во-вторых, капитан “Бремена” не очень-то хотел разгружаться в Джакарте. А в третьих, кое-кому могло прийти в голову конфисковать груз.
Она говорила спокойно, словно все происходящее не имело к ней никакого отношения. Малко смотрел на Саманту с нескрываемым любопытством: все это было так непохоже на ее прежнее поведение. Раньше она была готова на все ради сохранения груза... Казалось, пытки превратили ее в совершенно безвольное существо.
Как только Кали получит оружие, она первым делом уничтожит обоих пленников. Ее могло остановить только стремление вернуть свои деньги. Это оставляло Малко и Саманте крохотный шанс на отсрочку приговора.
Малко наклонился к Кали и спросил:
– Что вы собираетесь делать с этим оружием?
Как ни странно, она удостоила его ответом и важно произнесла:
– Оружие послужит делу национальной революции.
Дорога становилась все хуже: они ехали вдоль вулканического горного массива, занимающего всю центральную часть Бали.
Среди густых ярко-зеленых джунглей стали появляться небольшие, расположенные террасами рисовые поля – приближалась деревня. Малко увидел, как Кали облизала пересохшие губы. Через минуту она приказала водителю остановиться около убогой лавки китайского торговца. Машину мгновенно окружило два десятка любопытных крестьян. Одной из первых подошла совсем юная девушка с пышными черными волосами и восхитительной обнаженной грудью. Почувствовав на себе завороженный взгляд Малко, она не отвела глаз и бесхитростно улыбнулась ему. Ей была еще неведома стыдливость. Эта девушка со смуглой золотистой кожей, в завязанном на тонкой талии саронге олицетворяла собой всю прелесть естественной жизни на далеких океанских островах, не тронутых цивилизацией.
Перехватив взгляд австрийца, Кали что-то сухо сказала девушке; та быстро повернулась и ушла. Супруга президента недовольно пояснила:
– Дикий народ...
У Малко были все основания поспорить, кто из них более дикий – деревенская девушка или Кали, жена президента.
В этот момент Кали сделала довольно неожиданный жест: она протянула Малко начатую бутылку, из которой только что пила. Малко сделал глоток и едва не выплюнул жидкость: это было китайское вино – невероятно сладкое и совершенно неспособное утолить жажду. Однако кроме этого напитка в деревне имелась только вода, в которой было больше микробов, чем атомов водорода.
За окнами машины снова полетела рыжая дорожная пыль, и Малко вернулся к своим размышлениям. Кали произнесла слово “революция”. Какая еще революция? Зачем президенту понадобилось совершать революцию в стране, которой он и так безраздельно владеет?
Напрашивался только один ответ: Кали затеяла свою собственную революцию. Однако это казалось и вовсе нелепым. Такой страной, как Индонезия, никогда не сможет управлять женщина. Даже такая жестокая, как Кали... У Малко мелькнула догадка, что он упустил нечто самое важное.
Он встретился глазами с Самантой. Она, казалось, хотела ему что-то сказать.
– Тебе лучше? – спросил он.
Саманта кивнула, и на ее распухших губах появилось подобие улыбки. У Малко сжалось сердце; он перестал жалеть о том, что оказался здесь. Пусть ему даже суждено умереть – настоящий джентльмен не должен бросать даму в такой критической ситуации.
– А вы не трус, – заметила Саманта по-немецки. – Обычно мужчины гораздо трусливее.
Услышав голос немки. Кали обернулась. Саманта не мигая выдержала ее ненавидящий взгляд.
Они преодолели безжизненный горный перевал, где прямо на дорогу наползал слой черной застывшей лавы. Это были следы последнего извержения вулкана, опустошившего чуть ли не треть острова. На востоке виднелся столб дыма, поднимавшегося из кратера Агунга.
Они остановились и подождали, пока на перевал вскарабкаются натужно пыхтящие грузовики.
За перевалом дорога крутыми изгибами спускалась к Сингарадже. По мере приближения к городу Кали все больше нервничала. В какой-то момент она обернулась к Саманте и предупредила:
– Если это ловушка, я убью вас на месте.
Через полчаса, объехав город стороной, они оказались на берегу моря. Здешний северный берег сильно отличался от южного. К огромным пустынным пляжам вплотную подходили острые зубчатые скалы.
Саманта выпрямилась, вглядываясь в окружающий пейзаж. Дорога впереди разветвлялась надвое.
– Держитесь правее, – сказала немка.
Кали повторила приказ водителю. Дамский револьвер индонезийки лежал у нее на коленях, но Саманта будто не замечала его. Местность была совершенно безлюдной.
Через полчаса Саманта ровным голосом объявила:
– Здесь налево.
“Мерседес” медленно повернул на тропу, ведущую к пляжу, но вскоре колеса увязли в песке. Водитель, ругаясь, выключил двигатель и выскочил из машины, чтобы дать сигнал грузовикам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Они медленно приближались к Сингарадже – самому крупному городу на северном побережье Бали. Впереди было еще около трех часов пути. Скорость колонны не превышала сорока километров в час: дорога изобиловала огромными рытвинами и крутыми поворотами. От рева грузовиков по деревьям уносились прочь перепуганные обезьяны.
Ехавшие на грузовиках мужчины были одеты в некое подобие военной формы, но явно не принадлежали к регулярным воинским частям. Большинство из них были вооружены торчащими за поясом остро отточенными парангами.
Лес по обе стороны тропы образовал сплошную непроходимую стену: здесь переплетались между собой толстые лианы, древовидные папоротники и ротанги. Бесчисленные корни бананов напоминали щупальца застывших осьминогов, а между ними устремлялись ввысь столбы гигантских термитников. Это было изумительное зрелище.
Кали обернулась и бросила на Саманту ненавидящий взгляд. Малко тут же забыл о поразительной красоте тропического леса. Им с Самантой грозила смертельная опасность, и нужно было искать выход. На милосердие Кали рассчитывать не приходилось.
“Мерседес” резко затормозил: им предстояло преодолеть небольшой брод. Саманта открыла глаза, поудобнее устроилась на сиденье и уже не спала. Она равнодушно смотрела на тянувшуюся впереди дорогу. Ее внешнее спокойствие почти раздражало Малко: ему казалось, что ей вообще на все наплевать. Чтобы хоть что-нибудь сказать, он спросил:
– Как же оружие оказалось здесь, если сами вы высадились в Джакарте?
Саманта равнодушно ответила:
– Во-первых, я действую по правилам Роя. Он почти никогда не доставлял товар прямым рейсом. Во-вторых, капитан “Бремена” не очень-то хотел разгружаться в Джакарте. А в третьих, кое-кому могло прийти в голову конфисковать груз.
Она говорила спокойно, словно все происходящее не имело к ней никакого отношения. Малко смотрел на Саманту с нескрываемым любопытством: все это было так непохоже на ее прежнее поведение. Раньше она была готова на все ради сохранения груза... Казалось, пытки превратили ее в совершенно безвольное существо.
Как только Кали получит оружие, она первым делом уничтожит обоих пленников. Ее могло остановить только стремление вернуть свои деньги. Это оставляло Малко и Саманте крохотный шанс на отсрочку приговора.
Малко наклонился к Кали и спросил:
– Что вы собираетесь делать с этим оружием?
Как ни странно, она удостоила его ответом и важно произнесла:
– Оружие послужит делу национальной революции.
Дорога становилась все хуже: они ехали вдоль вулканического горного массива, занимающего всю центральную часть Бали.
Среди густых ярко-зеленых джунглей стали появляться небольшие, расположенные террасами рисовые поля – приближалась деревня. Малко увидел, как Кали облизала пересохшие губы. Через минуту она приказала водителю остановиться около убогой лавки китайского торговца. Машину мгновенно окружило два десятка любопытных крестьян. Одной из первых подошла совсем юная девушка с пышными черными волосами и восхитительной обнаженной грудью. Почувствовав на себе завороженный взгляд Малко, она не отвела глаз и бесхитростно улыбнулась ему. Ей была еще неведома стыдливость. Эта девушка со смуглой золотистой кожей, в завязанном на тонкой талии саронге олицетворяла собой всю прелесть естественной жизни на далеких океанских островах, не тронутых цивилизацией.
Перехватив взгляд австрийца, Кали что-то сухо сказала девушке; та быстро повернулась и ушла. Супруга президента недовольно пояснила:
– Дикий народ...
У Малко были все основания поспорить, кто из них более дикий – деревенская девушка или Кали, жена президента.
В этот момент Кали сделала довольно неожиданный жест: она протянула Малко начатую бутылку, из которой только что пила. Малко сделал глоток и едва не выплюнул жидкость: это было китайское вино – невероятно сладкое и совершенно неспособное утолить жажду. Однако кроме этого напитка в деревне имелась только вода, в которой было больше микробов, чем атомов водорода.
За окнами машины снова полетела рыжая дорожная пыль, и Малко вернулся к своим размышлениям. Кали произнесла слово “революция”. Какая еще революция? Зачем президенту понадобилось совершать революцию в стране, которой он и так безраздельно владеет?
Напрашивался только один ответ: Кали затеяла свою собственную революцию. Однако это казалось и вовсе нелепым. Такой страной, как Индонезия, никогда не сможет управлять женщина. Даже такая жестокая, как Кали... У Малко мелькнула догадка, что он упустил нечто самое важное.
Он встретился глазами с Самантой. Она, казалось, хотела ему что-то сказать.
– Тебе лучше? – спросил он.
Саманта кивнула, и на ее распухших губах появилось подобие улыбки. У Малко сжалось сердце; он перестал жалеть о том, что оказался здесь. Пусть ему даже суждено умереть – настоящий джентльмен не должен бросать даму в такой критической ситуации.
– А вы не трус, – заметила Саманта по-немецки. – Обычно мужчины гораздо трусливее.
Услышав голос немки. Кали обернулась. Саманта не мигая выдержала ее ненавидящий взгляд.
Они преодолели безжизненный горный перевал, где прямо на дорогу наползал слой черной застывшей лавы. Это были следы последнего извержения вулкана, опустошившего чуть ли не треть острова. На востоке виднелся столб дыма, поднимавшегося из кратера Агунга.
Они остановились и подождали, пока на перевал вскарабкаются натужно пыхтящие грузовики.
За перевалом дорога крутыми изгибами спускалась к Сингарадже. По мере приближения к городу Кали все больше нервничала. В какой-то момент она обернулась к Саманте и предупредила:
– Если это ловушка, я убью вас на месте.
Через полчаса, объехав город стороной, они оказались на берегу моря. Здешний северный берег сильно отличался от южного. К огромным пустынным пляжам вплотную подходили острые зубчатые скалы.
Саманта выпрямилась, вглядываясь в окружающий пейзаж. Дорога впереди разветвлялась надвое.
– Держитесь правее, – сказала немка.
Кали повторила приказ водителю. Дамский револьвер индонезийки лежал у нее на коленях, но Саманта будто не замечала его. Местность была совершенно безлюдной.
Через полчаса Саманта ровным голосом объявила:
– Здесь налево.
“Мерседес” медленно повернул на тропу, ведущую к пляжу, но вскоре колеса увязли в песке. Водитель, ругаясь, выключил двигатель и выскочил из машины, чтобы дать сигнал грузовикам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49