Итак, Коканд отправился в бар отеля «Виллар», где пробыл полчаса, ни с кем не общаясь, в чем мои агенты абсолютно уверены. Это напоминало умышленный срыв заранее обусловленной встречи, так как он заметил, что за ним следят.
— А дальше?
— Оба моих агента полагают, что они узнали Пола Крамера на фотографиях, которые им предъявили позже. Он был в баре. Но полной уверенности у них нет.
Фрэнк Вудмилл возвел глаза к небу; он был взбешен.
— Иначе говоря, — сказал он, — если бы ваши сотрудники были более осторожны, мы бы задержали этого мерзавца Крамера вместе с его агентом из КГБ...
Джеймс Максвелл покачал головой.
— Нет, у моих людей был приказ следить за Кокандом. Они не имели никакого права задерживать Крамера. Они должны были его сфотографировать и представить отчет. Это нормальная процедура.
— Ладно, — заключил заместитель начальника оперативного отдела. — Благодарю вас, Джеймс. Надеюсь, что теперь телефон Крамера будет прослушиваться. Возможно, он позвонит жене...
— Конечно, Фрэнк, — подтвердил агент ФБР. — Все необходимое мы уже сделали.
— Лучше поздно, чем никогда, — проворчал Фрэнк, вздыхая.
Эта история испортила ему отдых на лыжах в Денвере.
Джеймс Максвелл собрал свои вещи, поправил красный значок, дающий ему право доступа на шестой этаж, пожал всем руки и тихо закрыл за собой дверь. Фрэнк Вудмилл тотчас же повернулся к ответственному за безопасность.
— Вы уже занялись определением масштаба нанесенного ущерба?
Питер Стоун уныло покачал головой.
— Эта процедура займет несколько недель. Я направил специальную группу для работы па WALNUT. Пол Крамер, прежде чем возглавить центр "Д", занимал различные должности в этом же учреждении, где он работает уже около двадцати пяти лет. У него много друзей. Один Бог знает, что он мог сообщить русским.
Фрэнк Вудмилл готов был лезть на стену.
— Черт возьми, — взорвался он, — неужели никто не заметил, что этот тип нуждался в деньгах и что он уже «созрел»?
— Никто. Сейчас мы обнаруживаем, что он занимал деньги у многих своих друзей, но они не говорили об этом. В прошлом году проходила проверка сотрудников на детекторе лжи, но он тогда отсутствовал. Был болен. А потом забыли, что он должен пройти эту проверку...
Час от часу не легче.
— О'кей, о'кей, благодарю вас, Питер, — сказал Фрэнк Вудмилл.
Ответственный за безопасность, в свою очередь, тоже поднялся и удалился, пробираясь вдоль стен. Фрэнк Вудмилл тут же призвал Малко в свидетели.
— Только бы Боб Вудворд не услышал ничего об этом деле. Иначе нас замучают сенаторы, конгрессмены и пресса. Пока никто из посторонних ничего не знает.
— Подобные вещи случаются и в самых образцовых службах, — заметил Малко. — Трудно что-либо противопоставить притягательной силе денег... Кроме того, у этого Крамера была, похоже, невысокая должность. Он ведь не был в курсе действительно секретных операций, не так ли?
— Нет, не был, — рассеянно ответил Вудмилл.
— Он имел доступ к «пестрым» спискам?
Речь шла о документах, касающихся иностранных агентов, тайно сотрудничающих с ЦРУ, которые всегда хранились в папках в синюю полоску. Только несколько человек знали имена, соответствующие шифрам.
— Нет, — ответил Фрэнк.
— Тогда ущерб должен быть невелик, — заключил Малко. — Но почему он удрал, раз ни у кого, по-видимому, не вызывал подозрений?
Фрэнк Вудмилл сначала посмотрел на стены, как бы желая обнаружить невидимые микрофоны. Чистая фантазия: эти святая святых регулярно обследовались «водопроводчиками» Фирмы, и допускались сюда только люди с седьмого этажа.
— Это длинная история, — сказал американец. — Она и является причиной вашего присутствия здесь.
Малко, предупрежденный представительством ЦРУ в Вене, вылетел ближайшим рейсом «Конкорд» Эр Франс, чтобы как можно скорее попасть в Вашингтон. Лимузин ЦРУ ожидал его и доставил прямо в штаб-квартиру.
— То, что я вам скажу, не должен знать никто, — сказал Фрэнк. — Даже директор ЦРУ.
* * *
Малко удивленно посмотрел на него. Что означало это неожиданное предостережение? Фрэнк Вудмилл закурил с бледной улыбкой.
— Малко, мне пришлось бороться за разрешение ввести вас в это дело. Вы не являетесь гражданином США, а такого рода дела обычно разбираются в кругу своих. Вы же знаете, как на это смотрят люди из контрразведки. Параноики...
— Но почему именно я?
Вудмилл строго посмотрел на Малко.
— Потому, что я вам полностью доверяю.
— Спасибо.
Фрэнк Вудмилл сразу же продолжил:
— Несколько дней назад мы принимали в Германии очень важного советского перебежчика, Виталия Толкачева, занимавшего должность заместителя начальника Первого управления КГБ. Мы давно вошли с ним в контакт, и он воспользовался официальной командировкой в Бонн, чтобы перейти к нам.
— Редко удается выйти на человека такого уровня, — заметил Малко.
— Безусловно. Мы были без ума от радости. Показания он начал давать еще в Кэмп Кинге, близ Франкфурта, но через три дня все прервалось. Толкачев сообщил, что хочет обсудить свои условия непосредственно с директором ЦРУ, прежде чем сообщить все, что ему известно. Мы решили для продолжения допросов переправить его на Ферму. Но...
— Произошел взрыв во Франкфурте...
— Именно. Немцы вынудили нас отправить Толкачева обычным рейсом. И, как мы полагаем, группа "С" КГБ организовала покушение с использованием чемодана, оснащенного необыкновенно хитроумным устройством, которое приводило его в движение. Кроме Толкачева погибло трое наших, четверо серьезно ранены и еще один погиб — из Управления охраны конституции.
— Следовало ожидать подобной реакции русских...
— Конечно. Но с нашей стороны только четыре человека знали о деталях и сроках операции... Немцы были предупреждены в последнюю минуту. Уже было слишком поздно, чтобы утечка информации позволила организовать покушение.
— Вы обнаружили источник утечки?
— В том-то и дело, что нет.
— А перед смертью Толкачев сообщил что-нибудь интересное?
— Страшные вещи, — обронил Фрэнк Вудмилл. — Сначала он нам выдал Пола Крамера и одного из наших агентов в Германии. Он считает, что КГБ внедрил «крота» в верхние эшелоны власти нашего Управления. Он утверждает, будто видел в одном из сейфов на площади Дзержинского, в Москве, документы, касающиеся операции, которые мы проводили в 1987 году. Речь шла об активно действующем «кроте», который помимо этого еще поставлял русским ценные сведения о некоторых наших сверхсекретных операциях. Толкачев знал только имя этого «крота»: Роджер. Настоящая его фамилия была известна только двум генералам КГБ.
— Следовательно, смерть Толкачева ничего не изменила, — заметил Малко.
— Не совсем. Он утверждал, что знает детали, которые позволили бы нам выявить «крота» путем сопоставления фактов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54