Теперь они видят, что есть женщина, и как следует с ней обращаться. Больше я ничего не помню. Я куда-то… я…
О. X. Лишилась чувств?
3. Да.
О. X. А когда очнулась, застала кого-нибудь подле себя?
3. Очнувшись, я уже никого не застала. И с тех пор не видела ни брата, ни жениха, ни…
О. X. Их пытались искать?
3. Да, безуспешно.
О. X. Какие-нибудь слухи доходили до тебя о ком-нибудь из них?
3. Очень смутные. Говорили, что все они стали пиратами.
О. X. Как ты думаешь, это, наверно, последний вопрос,– зачем Исмаил убил твоего отца?
3. Я много думала над этим, но ответа у меня нет. Отец был тихим ученым, он не мог никому причинить вреда.
О. X. Он был ученый и, значит, мог проникнуть в тайну Исмаила. Ведь у него была тайна?
3. Конечно, конечно, у него была тайна.
О. X. Ты любишь его до сих пор?
3. Я его ненавижу! Истинно, истинно вам говорю! Клянусь и перед своим, и перед вашим Богом!
О. X. Ты ненавидишь его только потому, что он сломал твою жизнь и унизил, или…
3. Вы очень правильно спрашиваете. Я ненавижу его по-другому. Я ненавижу его всем существом. Эта ненависть единственное, что поддерживает мою жизнь.
О. X. Я понимаю тебя, дочь моя.
Глава, седьмая
КОРОЛЬ И СЕКРЕТАРЬ
Скансио вышел из церкви Святой Бригитты, что на улице Монкампоньос, и не торопясь отправился по каменной мостовой по направлению к верхним воротам, туда, где был расположен старинный дом, приютивший отца Хавьера и всех его таинственных собеседников.
Вечерело, улицы были уже пустынны. Мадрид рано укладывался спать, не то что веселая Севилья.
Кардинальский секретарь не спешил, он шел, погрузившись в размышления. События последних дней давали для этого обильную пищу. Поручение, полученное от его преосвященства, трудно было назвать сложным. Всего лишь навестить отца Хавьера и получить от него новую порцию показаний. Обдумать следовало, почему кардинал послал за бумагами секретаря, человека приближенного, и почему он был так возбуждён и оживлен, когда отдавал приказание об этом?
Что задумал хитрый старик?
Честно говоря, Скансио был не в восторге оттого, что ему пришлось оказаться слишком близко к центру игры, в которой одним из игроков является сам король. Чутье подсказывало ему, что, как бы ни завершилась такая партия, он не окажется в выигрыше. С другой стороны, он не видел, каким образом свернуть с этой опасной дорожки. Жизнь его всецело принадлежала кардиналу, и только ему.
Ворота отпер Педро. Он знал секретаря кардинала в лицо и появлению его удивился. Но удивления своего, конечно, не показал. Отец Хавьер тут же его принял у себя в полутемной келье. На всякого нормального человека здешняя обстановка действовала угнетающе, что вполне соответствовало замыслу монаха.
– Вы один, сын мой, и без охраны?
– Без охраны, и один.
– Впрочем, чего бояться слугам Господа, когда они честны перед своим господином!
– Воистину так, святой отец.
– Тем не менее я хочу предложить вам провожатых.
– Я бы не отказался, святой отец, но его преосвященство велел мне отказаться от помощи, даже если вы мне ее предложите.
– Не в моих правилах обсуждать приказания его преосвященства…
– Вот именно, святой, отец. Мне кажется, его преосвященство считает, что простой монах в сопровождении стражников скорее привлечет к себе злонамеренное внимание, чем он же, но шествующий в полном одиночестве.
– Не хотите ли вы сказать, что намерены отправиться в обратный путь немедленно, не дождавшись утра?
– Как можно говорить об утре, когда еще и вечер толком не начался?
– Но позвольте мне хотя бы снять копию с последних допросных листов.
– Прошу меня простить, святой отец, но его преосвященство предупредил, что не ляжет спать, не ознакомившись с этими бумагами.
Отец Хавьер вынужден был уступить. Но для очистки совести послал вслед за Скансио верного Педро и двух охранников. Меньше чем через час Педро вернулся, и вид у него был обескураженный.
– Что случилось?
Преданный Педро поведал странную историю. Из его слов следовало, что неподалеку от городских ворот на кардинальского секретаря напали четверо в черных плащах и масках. Нападение было произведено так быстро и умело, что он (Педро) ничего предпринять не сумел, тем более что находился достаточно далеко, следуя указанию отца Хавьера.
– Что дальше?
– Дальше они бросили секретаря в крытую повозку, и она унеслась по толедской дороге. Когда бы мы находились поближе…
– Вели запрягать.
– На ночь глядя?!
– Я должен видеть кардинала.
Его преосвященство не спал и тут же принял отца Хавьера. Он не выказал удивления, хотя к этому были все основания.
– Развяжите ему руки.
Скансио размял затекшие запястья.
– Развяжите ему глаза.
Небольшая зала с гудящим камином, по бокам от него несколько кресел. В одном сидит король Карл Габсбург и смотрит в развернутый пергамент.
В полумраке за своей спиной секретарь отчетливо чувствовал присутствие еще каких-то людей. Явно вооруженных.
– Садитесь сюда.
Король махнул пергаментом в сторону соседнего кресла.
Приказание короля нельзя было не выполнить, но и выполнить его было трудно. Вот так запросто усесться рядом с правителем королевства?
– Садитесь, нам нужно поговорить.
Скансио все же заставил себя. Сел.
– Что это?
– Допросный лист, ваше величество.
– Такие же вы мне показывали в парке у кардинала. Под платанами.
– Да, только те были уже переведены на фламандский язык.
– Тогда переведите мне заодно и эти.
– Как прикажете, ваше величество.
– Начинайте, прошу вас. Вы колеблетесь? Или забыли от страха мой родной язык?
– Просто перехватило горло, простите.
– У нас не было другого способа, отец Хавьер. Во время последнего разговора с королем я почти ничего не сумел добиться. Мне пришлось обещать слишком много, чтобы получить слишком мало.
– Мартин де Варгас капитан?
– Капитан! А я предатель!
– Что вы имеете в виду, ваше преосвященство?
– Я предал наших друзей в толедских кортесах. Предал или почти предал.
– Но дело сдвинулось с места.
– Вот я и решил проверить насколько. Мне показалось, что король заинтересовался историей Харуджа несколько сильнее, чем захотел показать. Я подумал, что, если нам удалось разбудить в его хитрой душе настоящее любопытство, окончательная победа будет за нами.
– Любопытство – огромная сила.
– Да, святой отец. Я специально отправил Скансио за этими бумагами.
– Но почему вы выбрали для этой цели его?
– По многим причинам. Во-первых, король его знает, он переводил нам во время встречи. Во-вторых, он понял, что Скансио – мое доверенное лицо. В-третьих, Скансио хорош тем, что знает очень много, но не знает главного. Он разбудит воображение Карла, если оно еще не разбужено. Король согласится начать войну, а нам, в конце концов, все равно, по какой причине это произойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
О. X. Лишилась чувств?
3. Да.
О. X. А когда очнулась, застала кого-нибудь подле себя?
3. Очнувшись, я уже никого не застала. И с тех пор не видела ни брата, ни жениха, ни…
О. X. Их пытались искать?
3. Да, безуспешно.
О. X. Какие-нибудь слухи доходили до тебя о ком-нибудь из них?
3. Очень смутные. Говорили, что все они стали пиратами.
О. X. Как ты думаешь, это, наверно, последний вопрос,– зачем Исмаил убил твоего отца?
3. Я много думала над этим, но ответа у меня нет. Отец был тихим ученым, он не мог никому причинить вреда.
О. X. Он был ученый и, значит, мог проникнуть в тайну Исмаила. Ведь у него была тайна?
3. Конечно, конечно, у него была тайна.
О. X. Ты любишь его до сих пор?
3. Я его ненавижу! Истинно, истинно вам говорю! Клянусь и перед своим, и перед вашим Богом!
О. X. Ты ненавидишь его только потому, что он сломал твою жизнь и унизил, или…
3. Вы очень правильно спрашиваете. Я ненавижу его по-другому. Я ненавижу его всем существом. Эта ненависть единственное, что поддерживает мою жизнь.
О. X. Я понимаю тебя, дочь моя.
Глава, седьмая
КОРОЛЬ И СЕКРЕТАРЬ
Скансио вышел из церкви Святой Бригитты, что на улице Монкампоньос, и не торопясь отправился по каменной мостовой по направлению к верхним воротам, туда, где был расположен старинный дом, приютивший отца Хавьера и всех его таинственных собеседников.
Вечерело, улицы были уже пустынны. Мадрид рано укладывался спать, не то что веселая Севилья.
Кардинальский секретарь не спешил, он шел, погрузившись в размышления. События последних дней давали для этого обильную пищу. Поручение, полученное от его преосвященства, трудно было назвать сложным. Всего лишь навестить отца Хавьера и получить от него новую порцию показаний. Обдумать следовало, почему кардинал послал за бумагами секретаря, человека приближенного, и почему он был так возбуждён и оживлен, когда отдавал приказание об этом?
Что задумал хитрый старик?
Честно говоря, Скансио был не в восторге оттого, что ему пришлось оказаться слишком близко к центру игры, в которой одним из игроков является сам король. Чутье подсказывало ему, что, как бы ни завершилась такая партия, он не окажется в выигрыше. С другой стороны, он не видел, каким образом свернуть с этой опасной дорожки. Жизнь его всецело принадлежала кардиналу, и только ему.
Ворота отпер Педро. Он знал секретаря кардинала в лицо и появлению его удивился. Но удивления своего, конечно, не показал. Отец Хавьер тут же его принял у себя в полутемной келье. На всякого нормального человека здешняя обстановка действовала угнетающе, что вполне соответствовало замыслу монаха.
– Вы один, сын мой, и без охраны?
– Без охраны, и один.
– Впрочем, чего бояться слугам Господа, когда они честны перед своим господином!
– Воистину так, святой отец.
– Тем не менее я хочу предложить вам провожатых.
– Я бы не отказался, святой отец, но его преосвященство велел мне отказаться от помощи, даже если вы мне ее предложите.
– Не в моих правилах обсуждать приказания его преосвященства…
– Вот именно, святой, отец. Мне кажется, его преосвященство считает, что простой монах в сопровождении стражников скорее привлечет к себе злонамеренное внимание, чем он же, но шествующий в полном одиночестве.
– Не хотите ли вы сказать, что намерены отправиться в обратный путь немедленно, не дождавшись утра?
– Как можно говорить об утре, когда еще и вечер толком не начался?
– Но позвольте мне хотя бы снять копию с последних допросных листов.
– Прошу меня простить, святой отец, но его преосвященство предупредил, что не ляжет спать, не ознакомившись с этими бумагами.
Отец Хавьер вынужден был уступить. Но для очистки совести послал вслед за Скансио верного Педро и двух охранников. Меньше чем через час Педро вернулся, и вид у него был обескураженный.
– Что случилось?
Преданный Педро поведал странную историю. Из его слов следовало, что неподалеку от городских ворот на кардинальского секретаря напали четверо в черных плащах и масках. Нападение было произведено так быстро и умело, что он (Педро) ничего предпринять не сумел, тем более что находился достаточно далеко, следуя указанию отца Хавьера.
– Что дальше?
– Дальше они бросили секретаря в крытую повозку, и она унеслась по толедской дороге. Когда бы мы находились поближе…
– Вели запрягать.
– На ночь глядя?!
– Я должен видеть кардинала.
Его преосвященство не спал и тут же принял отца Хавьера. Он не выказал удивления, хотя к этому были все основания.
– Развяжите ему руки.
Скансио размял затекшие запястья.
– Развяжите ему глаза.
Небольшая зала с гудящим камином, по бокам от него несколько кресел. В одном сидит король Карл Габсбург и смотрит в развернутый пергамент.
В полумраке за своей спиной секретарь отчетливо чувствовал присутствие еще каких-то людей. Явно вооруженных.
– Садитесь сюда.
Король махнул пергаментом в сторону соседнего кресла.
Приказание короля нельзя было не выполнить, но и выполнить его было трудно. Вот так запросто усесться рядом с правителем королевства?
– Садитесь, нам нужно поговорить.
Скансио все же заставил себя. Сел.
– Что это?
– Допросный лист, ваше величество.
– Такие же вы мне показывали в парке у кардинала. Под платанами.
– Да, только те были уже переведены на фламандский язык.
– Тогда переведите мне заодно и эти.
– Как прикажете, ваше величество.
– Начинайте, прошу вас. Вы колеблетесь? Или забыли от страха мой родной язык?
– Просто перехватило горло, простите.
– У нас не было другого способа, отец Хавьер. Во время последнего разговора с королем я почти ничего не сумел добиться. Мне пришлось обещать слишком много, чтобы получить слишком мало.
– Мартин де Варгас капитан?
– Капитан! А я предатель!
– Что вы имеете в виду, ваше преосвященство?
– Я предал наших друзей в толедских кортесах. Предал или почти предал.
– Но дело сдвинулось с места.
– Вот я и решил проверить насколько. Мне показалось, что король заинтересовался историей Харуджа несколько сильнее, чем захотел показать. Я подумал, что, если нам удалось разбудить в его хитрой душе настоящее любопытство, окончательная победа будет за нами.
– Любопытство – огромная сила.
– Да, святой отец. Я специально отправил Скансио за этими бумагами.
– Но почему вы выбрали для этой цели его?
– По многим причинам. Во-первых, король его знает, он переводил нам во время встречи. Во-вторых, он понял, что Скансио – мое доверенное лицо. В-третьих, Скансио хорош тем, что знает очень много, но не знает главного. Он разбудит воображение Карла, если оно еще не разбужено. Король согласится начать войну, а нам, в конце концов, все равно, по какой причине это произойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89