– Гетлиф улыбнулся. – Послушай, мне позарез нужен твой совет. Может, ты зайдешь к нам завтра вечером?
– Что ж, с удовольствием, – как можно естественней проговорил я.
– Значит, мы тебя ждем, – сказал Гетлиф.
Почти все наставники уже собрались, и теперь, всякий раз когда открывалась дверь, мы ждали, что появится Джего. Но сначала пришел Пилброу – он еще с порога радостно объявил, что его пригласили приехать весной в Прагу, – а потом Гей, хотя для этого ему пришлось нарушить свой вечерний распорядок.
– А вот и я, дружище Кроуфорд! – воскликнул он. – Я решил, что испорчу вам праздник, если не загляну вечером в колледж. Но отныне мне надо именовать вас ректором. Примите мои поздравления, господин ректор!
Мы все еще надеялись дождаться Джего, однако через несколько минут дворецкий почтительно доложил Кроуфорду, что обед подан.
– Что ж, по-видимому, все в сборе, – проговорил Кроуфорд. – Пойдемте, джентльмены. – Когда мы вошли в трапезную, он сказал: – Гей, разрешите предложить вам место справа от меня. Юстас, не откажите в любезности, сядьте слева.
Сам он сел во главе стола с немного напыщенным видом – это, впрочем, свойственно большинству людей, занимающих впервые председательское место. Во время обеда он невозмутимо слушал болтовню Гея. Я уловил ехидные шепотки о Джего и, глянув на Найтингейла, увидел, что он победоносно ухмыляется. Никто из друзей Джего не заговаривал о нем. Мы не могли объяснить собравшимся, почему его нет. Льюк умоляюще посматривал на меня и Брауна: ему было очень горько, что никто из нас не сказал ни одного слова в защиту Джего.
После обеда мы вернулись в профессорскую и обнаружили, что стол уже накрыт для десерта – хрусталь и серебро ослепительно сияли. Рядом с бутылками, отражаясь в полированной столешнице, стояло большое серебряное блюдо с персиками. Гей радостно посмотрел на него и принес свои поздравления эконому, а Кроуфорд пригласил нас к столу:
– Теперь нам придется сесть немного иначе, – проговорил он. – Гей, прошу вас, сядьте справа от меня. Тут не может быть никаких изменений. А вы, Кристл, займите, пожалуйста, это место.
Когда мы расселись и Кроуфорд, наполнив бокал Гея, а потом свой, передал бутылку дальше, в профессорскую вошел Джего. Он был болезненно бледен. Все посмотрели на него, и разговоры в комнате оборвались.
– Джего, – спокойно сказал Кроуфорд, – сядьте, пожалуйста, слева от меня. – Кристл пересел, и Джего занял место по левую руку от Кроуфорда.
– Мне очень жаль, – сказал он, – что я не успел прийти к обеду. Мне надо было закончить довольно важный разговор с женой. Но я надеялся, что мне удастся поздравить вас за десертом в профессорской.
Бутылку все еще передавали по кругу. Пока мы наполняли бокалы, Джего произнес небольшую речь – причем так, что собравшиеся помимо воли слушали его необычайно внимательно:
– Мне кажется, что у меня есть неотъемлемое право, которым я хочу сегодня воспользоваться. Именно это мы и обсуждали с женой. Мы решили, что имеем право пригласить вас в гости первыми – раньше других наших коллег. Нам будет очень приятно, если вы завтра отобедаете у нас… – Джего на мгновение умолк, но сразу же овладел собой и закончил: – …ректор.
Ему удалось переломить себя. Едва ли он слышал ответ Кроуфорда. Он молча поднял бокал – «за здоровье нашего нового ректора», как сказал в своем тосте Гей, – да и потом не проронил ни слова. Он рано распрощался, и я вышел из профессорской вместе с ним, но ему не хотелось разговаривать. Ему не хотелось даже, чтобы я провожал его. Он шел домой, и фонари освещали его одинокую фигуру и я молча смотрел ему вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Что ж, с удовольствием, – как можно естественней проговорил я.
– Значит, мы тебя ждем, – сказал Гетлиф.
Почти все наставники уже собрались, и теперь, всякий раз когда открывалась дверь, мы ждали, что появится Джего. Но сначала пришел Пилброу – он еще с порога радостно объявил, что его пригласили приехать весной в Прагу, – а потом Гей, хотя для этого ему пришлось нарушить свой вечерний распорядок.
– А вот и я, дружище Кроуфорд! – воскликнул он. – Я решил, что испорчу вам праздник, если не загляну вечером в колледж. Но отныне мне надо именовать вас ректором. Примите мои поздравления, господин ректор!
Мы все еще надеялись дождаться Джего, однако через несколько минут дворецкий почтительно доложил Кроуфорду, что обед подан.
– Что ж, по-видимому, все в сборе, – проговорил Кроуфорд. – Пойдемте, джентльмены. – Когда мы вошли в трапезную, он сказал: – Гей, разрешите предложить вам место справа от меня. Юстас, не откажите в любезности, сядьте слева.
Сам он сел во главе стола с немного напыщенным видом – это, впрочем, свойственно большинству людей, занимающих впервые председательское место. Во время обеда он невозмутимо слушал болтовню Гея. Я уловил ехидные шепотки о Джего и, глянув на Найтингейла, увидел, что он победоносно ухмыляется. Никто из друзей Джего не заговаривал о нем. Мы не могли объяснить собравшимся, почему его нет. Льюк умоляюще посматривал на меня и Брауна: ему было очень горько, что никто из нас не сказал ни одного слова в защиту Джего.
После обеда мы вернулись в профессорскую и обнаружили, что стол уже накрыт для десерта – хрусталь и серебро ослепительно сияли. Рядом с бутылками, отражаясь в полированной столешнице, стояло большое серебряное блюдо с персиками. Гей радостно посмотрел на него и принес свои поздравления эконому, а Кроуфорд пригласил нас к столу:
– Теперь нам придется сесть немного иначе, – проговорил он. – Гей, прошу вас, сядьте справа от меня. Тут не может быть никаких изменений. А вы, Кристл, займите, пожалуйста, это место.
Когда мы расселись и Кроуфорд, наполнив бокал Гея, а потом свой, передал бутылку дальше, в профессорскую вошел Джего. Он был болезненно бледен. Все посмотрели на него, и разговоры в комнате оборвались.
– Джего, – спокойно сказал Кроуфорд, – сядьте, пожалуйста, слева от меня. – Кристл пересел, и Джего занял место по левую руку от Кроуфорда.
– Мне очень жаль, – сказал он, – что я не успел прийти к обеду. Мне надо было закончить довольно важный разговор с женой. Но я надеялся, что мне удастся поздравить вас за десертом в профессорской.
Бутылку все еще передавали по кругу. Пока мы наполняли бокалы, Джего произнес небольшую речь – причем так, что собравшиеся помимо воли слушали его необычайно внимательно:
– Мне кажется, что у меня есть неотъемлемое право, которым я хочу сегодня воспользоваться. Именно это мы и обсуждали с женой. Мы решили, что имеем право пригласить вас в гости первыми – раньше других наших коллег. Нам будет очень приятно, если вы завтра отобедаете у нас… – Джего на мгновение умолк, но сразу же овладел собой и закончил: – …ректор.
Ему удалось переломить себя. Едва ли он слышал ответ Кроуфорда. Он молча поднял бокал – «за здоровье нашего нового ректора», как сказал в своем тосте Гей, – да и потом не проронил ни слова. Он рано распрощался, и я вышел из профессорской вместе с ним, но ему не хотелось разговаривать. Ему не хотелось даже, чтобы я провожал его. Он шел домой, и фонари освещали его одинокую фигуру и я молча смотрел ему вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94