ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

я был немного озабочен, найдя ее снова в постели, где она лежала на боку, уставившись в стену. По ее виду было очень похоже, что у нее нет никаких планов куда-то идти в ближайшее время. Я встал у постели, глядя на нее и с ее одеждой в руках.
– Мне не нравится, что здесь капает, – сказала она. Я прочистил горло.
– Вот твои вещи, они теперь чистые. Я могу отвезти тебя туда, куда тебе нужно.
– Мне никуда не нужно, – ответила она, глядя в стену. Я нехотя повесил ее вещи в шкаф.
– Вот телефон, – указал я на совершенно очевидный телефон, стоявший на низенькой стеклянной полочке рядом с кроватью, – если тебе нужно позвонить кому-то, кто тебя заберет.
– Мне некому звонить, – сказала она.
Она посмотрела на меня – в первый раз, на самом деле. Отбросила волосы с лица и медленно, спокойно отвернула одеяло. Она была голой и выглядела невозможно молодо.
– Можешь, если хочешь, – сказала она.
– Все в порядке, – покачал я головой.
– Ты что, педик?
– Нет.
– Я тебе не нравлюсь?
– Нравишься.
– Ты не считаешь, что я красивая?
– Да, я считаю, ты красивая.
– Тогда почему нет?
– Все в порядке, я же сказал.
– Но тогда почему бы и нет? – сказала она. – Я не больна, если ты этого боишься. У меня ничего нет.
– Не поэтому. – Я начал злиться.
– Тогда почему?
Я начал злиться, и я даже не был уверен, почему.
– Потому, – выпалил я, – что это нормально, чтобы мужчина с тобой время от времени обращался по-человечески, и тебе не приходилось его за это трахать.
Она казалась совершенно сбитой с толку этими словами.
– Хочешь еще поспать? – вздохнул я.
– Я хочу просто полежать здесь, – ответила она, снова натягивая одеяло.
Весь оставшийся день она не выходила из спальни. Позже вечером, сидя за столом и заглатывая тосты с яичницей, наконец-то стала выказывать признаки жизни и понемногу разговорилась – хотя это были обычные разговоры, которые меня не интересовали: брат в тюрьме, сестра-наркоманка… Вот уж о чем мне не хотелось слушать, так это о ее юной депрессивной жизни. Разглядывая ее, я не мог понять, ей шестнадцать, двадцать два или что-то посередке.
– Ты что, не работаешь? – спросила она между кусками тоста, будто пытаясь понять, какого черта я все время торчу дома. – Я выпью кока-колы.
Я достал ей банку кока-колы из холодильника.
– Я работаю на газету.
– А что делаешь?
– Я писатель.
– А о чем ты пишешь?
– В основном о кино.
– Ты пишешь о кино? – сказала она.
– Да.
– Я когда-нибудь буду сниматься в кино.
– Да что ты говоришь.
– А что ты пишешь о кино?
– Пишу, нравятся ли мне фильмы.
Ее вилка застыла в воздухе, и она взглянула на меня сквозь упавшую на глаза белокурую челку.
– Ты пишешь, нравятся ли тебе фильмы? То есть ты идешь в кино и потом пишешь, понравилось ли тебе?
– Да.
Она раскрыла было рот, но остановилась в уверенности, что чего-то не расслышала. Я взял быка за рога:
– Завтра поедем туда, куда тебе нужно.
– Мне никуда не нужно, – сказала она.
– Наверно, кто-то о тебе волнуется.
– Обо мне никто не волнуется.
– Где твой дом?
– У меня нет дома.
– Где ты живешь?
– Я живу там, где я есть. – Она отбросила волосы с лица. – С тем, с кем я в этот момент.
– Мы можем с тобой поехать в какой-нибудь социальный центр. Где тебе помогут с твоими проблемами.
– У меня нет проблем.
– Там может быть кто-то, кто сможет устроить так, чтобы тебе не пришлось больше этим заниматься.
– Чем заниматься? – Она сузила глаза. – Что ты имеешь в виду – чтобы мне не пришлось больше этим заниматься? А чем я таким занимаюсь? Знаешь, – ей удалось добиться самого вкрадчивого тона, – я готова спорить, что ты проезжал и раньше мимо угла, где я стою, правда ведь? Готова спорить, что ты много раз проезжал мимо и глазел на меня. И вообще, не тебе ли это я отсасывала в машине пару месяцев назад?
– Видишь ли, – объяснил я, – я намного старше тебя, так что можешь оставить свою эпатажную уличную философию при себе. Я говорю не о том, плохо ли это вообще, я говорю о том, плохо ли это для тебя. И никогда ты не отсасывала мне в машине. Все, что ты когда-либо делала в моей машине, это спасала свою задницу, после того, как я вытащил тебя из воды, когда тебя чуть не смыло по бульвару Сансет.
– Я уже сказала «спасибо», – пробормотала она раздраженно, хотя ничего подобного она не говорила.
Она встала из-за стола и замерла посреди кухни.
– Мне некуда идти, – сказала она изменившимся голосом, как будто снова могла сбрендить, как тогда, когда только что сюда попала. – Я остаюсь у мужчин, пока не надоем им, и тогда они дают мне денег, чтобы я могла снять комнату где-нибудь, в мотеле, что ли, если мне сразу же не попадется новый клиент. Мне нет смысла снимать себе квартиру, потому что я бы там все равно не ночевала.
Я не хотел, чтобы она снова начала сходить с ума.
– Прекрасно.
– У меня нет денег – я два дня, что сидела здесь, не работала.
– Ах, как жаль, что ты не смогла поработать.
– Если ты мне дашь денег за два дня работы, может, я бы ушла.
– Сколько?
– Пятьсот баксов.
– Чего?
– Ну ладно, ладно, – сказала она. – Я не виновата, что ты за эти деньги не хочешь меня трахать.
– Я думал, тебя надо трахать за спасение твоей жизни и за то, что я разрешил тебе здесь пожить.
Она опустила глаза и стала теребить кончики волос.
– Ну да, – сказала она тихим голосом. Она подняла взор и безрадостно уставилась в окно. – Я не могу пока уйти.
– А когда сможешь? – огрызнулся я.
– Когда прекратится дождь! – взвыла она.
И стало ясно – она была в заложниках у дождя, а я – у нее. Я дал ей постоять и пореветь на кухне добрых полминуты, прежде чем встал из-за стола и протянул ей салфетку, чтобы вытереть лицо. Поговорим об этом завтра, сказал я ей так мягко, как только мог. Я все думал, может, дождь прекратится, и она захочет уйти. Когда она направилась в спальню и я снова разложил простыни и одеяла на полу в главной комнате, она взглянула на них в последний раз, прежде чем исчезнуть, и сказала:
– Я не виновата, что ты спишь на полу.
На следующий день дождь лил сильней, чем прежде. Однако Принцесса уже не очень обращала внимание на дождь. Она больше не смотрела на него с тем же ужасом в широко раскрытых глазах. Равнодушно перелистывая один журнал за другим, она, казалось, почти забыла про дождь, и я понял: она довольно твердо уверена в том, что уютное пребывание под моей крышей выдастся затяжным, и дождь успел ей наскучить. День шел; она спала, ела, читала журналы, принимала ванну, еще читала журналы, еще спала. Она причесывалась, красила ног-ти, разлегшись в моем большом черном кресле, снова и снова крутила ручку настройки радиоприемника с одного конца диапазона до другого, выбирая какую-нибудь станцию, которая ей нравилась, что никогда не длилось более пяти минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61