Яркие радуги раскрывались как павлиньи хвосты, превращая далекие офис-билдинги деловой части Шанхая в башни из волшебной сказки. Тот же кричаще-яркий свет одел и торпедный катер, и лежащие на мелководье едва заметные в прибое тела мертвых японцев.
Джим попытался оглянуться через плечо на уходящие вдаль очертания Шанхая, но из-за ушиба на шее и затылке вертеть головой было больно.
— Эй, парень, — француз ударил Джима по руке стволом зажатого между колен карабина, — а ну-ка угомонись. А то еще раз нос расшибу…
— Джим, тут и так места мало. Давай-ка лучше посидим с тобой спокойно и поучим новые слова. — Бейси приобнял его за плечи. — Или почитай лучше «дайджест», чтобы не уснуть.
— Ты прав, Бейси. Я постараюсь не уснуть.
Джим знал, что спать ни в коем случае нельзя. Он уперся ногами в лежащие на полу салона патронные ящики и щипал себя за губы до тех пор, пока в глазах не прояснилось. Рядом с французом, возле правой пассажирской дверцы, сидел тот самый кули, который чуть было не убил Джима, перед тем как вмешался Бейси. На переднем сиденье, рядом с китайцем-водителем, были двое австралийцев из лагеря Сиккавэй.
В заляпанный грязью «бьюик» их втиснулось семеро. На стеклах до сих пор красовались эмблемы и наклейки из рисовой бумаги с лозунгами того генерала-коллаборациониста, чьей штабной машиной «бьюик» проработал всю войну. На сиденьях — пятна от высохшей блевоты и от крови: Джима и раненых бандитов. Кроме бамбуковых палок и стрелкового оружия, машина была чуть не доверху набита ящиками с патронами, коробками американских сигарет, глиняными кувшинами с рисовым вином и пивными бутылками, в которые мужчины почти непрерывно мочились все то время, пока они неслись по проселочным дорогам к юго-западу от Шанхая.
Они остановились, и у колес «бьюика» водоворотами закрутилась подернутая нефтяной пленкой вода лагуны. Впереди был японский грузовик, на котором ехала еще примерно дюжина бандитов. Тяжело груженная машина осторожно взбиралась по узкому крутому въезду из серого кирпича, который вел с берега на идущую по береговой дамбе дорогу. Кузов был забит американскими коробами с гуманитарной помощью, японской амуницией, захваченной сегодня утром на военных складах в Наньдао, и сборной солянкой из скатанных тюфяков, велосипедов и швейных машинок, награбленных в деревнях к югу от Лунхуа.
«Бьюик», ломая колесами серый кирпич, взобрался на эстакаду и пошел быстрее, в облаке летящей из-под колес грузовика пыли. Дорога шла вглубь материка, и вскоре, потеряв из виду лагуну, они принялись плутать в лабиринте каналов и рисовых делянок. Джим подумал, а знает ли вообще эта банда, этот ядовитый челнок, снующий туда-сюда по блеклой, в крупную клетку земле, куда она, собственно, в данный момент направляется. Впрочем, ярдах в восьмистах от них по параллельной дороге шел вдоль заброшенных полей еще один грузовик. В добытом на олимпийском стадионе допотопном «опеле» ехали оставшиеся пять членов банды. С военно-морской авиабазы в Наньдао они разъехались на рассвете в разные стороны, но каким-то образом умудрились встретиться буквально за несколько минут до подхода к следующей цели.
Когда дороги начали сходиться, Джим заметил голую по пояс фигуру китайского бандита в черных брюках и с револьвером на поясе. Он стоял за кабиной и выкрикивал команды водителю-китайцу. Джим боялся этого бывшего офицера китайской марионеточной армии, чей железный кулак он до сих пор чувствовал каждой зашибленной косточкой на шее и на затылке. Спасло его только присутствие Бейси, но эта отсрочка смертного приговора могла оказаться весьма недолговременной. Капитан Сунг практически не обращал внимания на Бейси, да и вообще на кого-либо из входивших в банду европейцев, и Джим для него был чем-то вроде собаки, которую, при необходимости, можно в любой момент уработать насмерть. Через час после того, как он попал в руки бандитов, Джим уже полз между погребальными курганами к какой-то деревушке возле Хуньджяо: его выслали вперед, как высылают гончую, чтобы разнюхать, что к чему, и вызвать на себя возможный огонь. Все еще наполовину оглушенный, капая кровью из носа на зажатый в руке номер «Ридерз дайджест», он лежал среди полусгнивших гробов и ждал, пока не затихла стрельба и бандиты не вернулись из деревни с велосипедами, мешками с рисом и скатанными в трубку постелями. Поняв, что истинным лидером банды является капитан Сунг, он попытался продемонстрировать китайцу, что может быть полезным. Но капитан Сунг не желал, чтобы Джим был у него на посылках. Война изменила китайцев — и деревенские, и бродяги-кули, и разбредшиеся кто куда солдаты из марионеточных армий смотрели на европейцев с выражением, которого Джим до войны в принципе за китайцами не замечал: как будто европейцы просто перестали существовать на свете — и это несмотря на то, что британцы помогли американцам разбить японцев.
На перекрестке грузовики остановились. Капитан Сунг выпрыгнул из «опеля» и подошел к «бьюику». Бейси как бы невзначай взял Джима под локоть. Бейси ничего не имел против смерти Джима, и только неумеренные его описания той добычи, которая дожидается бандитов на стадионе в Наньдао, как-то подогревали интерес к нему со стороны Бейси.
Закрутив целое торнадо из трех пылевых столбов, машины развернулись и поехали вдоль заброшенного канала. Примерно через полмили они остановились у каменного моста, за которым была покинутая жителями деревушка. Капитан Сунг и двое из его людей выбрались из грузовика, от «бьюика» к ним присоединились француз и кули с бамбуковой палкой. Австралийцы остались сидеть и пить рисовое вино на переднем сиденье, не обращая внимания на убогие деревенские лачуги. При обычном раскладе капитан Сунг подозвал бы Джима и отправил бы его побродить между домами, но в деревне явно никого не было, и столь же явно ее уже не один раз вычистили действующие в этом районе бандитские шайки.
— Мы поедем обратно в Шанхай, Бейси? — спросил Джим.
— Скоро, Джим, теперь уже скоро. Только сперва нам нужно забрать кое-какое снаряжение. Особенное снаряжение, Джим.
— Вы попрятали это снаряжение по деревням? Снаряжение для военной экономики?
— В самую точку. Это снаряжение оставило для нас в этих местах УСС , когда я работал под прикрытием в контакте с гоминьдановцами. Ты же не хочешь, чтобы оно досталось коммунистам, а, Джим?
Они оба решили продолжить играть в эту игру. Джим посмотрел на заброшенную деревушку, единственная улица которой была разделена посередине открытой сточной канавой.
— Здесь, наверное, полным-полно коммунистов. А война кончилась, Бейси?
— Кончилась, Джим. Скажем даже так: она кончилась эффектнейшим образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Джим попытался оглянуться через плечо на уходящие вдаль очертания Шанхая, но из-за ушиба на шее и затылке вертеть головой было больно.
— Эй, парень, — француз ударил Джима по руке стволом зажатого между колен карабина, — а ну-ка угомонись. А то еще раз нос расшибу…
— Джим, тут и так места мало. Давай-ка лучше посидим с тобой спокойно и поучим новые слова. — Бейси приобнял его за плечи. — Или почитай лучше «дайджест», чтобы не уснуть.
— Ты прав, Бейси. Я постараюсь не уснуть.
Джим знал, что спать ни в коем случае нельзя. Он уперся ногами в лежащие на полу салона патронные ящики и щипал себя за губы до тех пор, пока в глазах не прояснилось. Рядом с французом, возле правой пассажирской дверцы, сидел тот самый кули, который чуть было не убил Джима, перед тем как вмешался Бейси. На переднем сиденье, рядом с китайцем-водителем, были двое австралийцев из лагеря Сиккавэй.
В заляпанный грязью «бьюик» их втиснулось семеро. На стеклах до сих пор красовались эмблемы и наклейки из рисовой бумаги с лозунгами того генерала-коллаборациониста, чьей штабной машиной «бьюик» проработал всю войну. На сиденьях — пятна от высохшей блевоты и от крови: Джима и раненых бандитов. Кроме бамбуковых палок и стрелкового оружия, машина была чуть не доверху набита ящиками с патронами, коробками американских сигарет, глиняными кувшинами с рисовым вином и пивными бутылками, в которые мужчины почти непрерывно мочились все то время, пока они неслись по проселочным дорогам к юго-западу от Шанхая.
Они остановились, и у колес «бьюика» водоворотами закрутилась подернутая нефтяной пленкой вода лагуны. Впереди был японский грузовик, на котором ехала еще примерно дюжина бандитов. Тяжело груженная машина осторожно взбиралась по узкому крутому въезду из серого кирпича, который вел с берега на идущую по береговой дамбе дорогу. Кузов был забит американскими коробами с гуманитарной помощью, японской амуницией, захваченной сегодня утром на военных складах в Наньдао, и сборной солянкой из скатанных тюфяков, велосипедов и швейных машинок, награбленных в деревнях к югу от Лунхуа.
«Бьюик», ломая колесами серый кирпич, взобрался на эстакаду и пошел быстрее, в облаке летящей из-под колес грузовика пыли. Дорога шла вглубь материка, и вскоре, потеряв из виду лагуну, они принялись плутать в лабиринте каналов и рисовых делянок. Джим подумал, а знает ли вообще эта банда, этот ядовитый челнок, снующий туда-сюда по блеклой, в крупную клетку земле, куда она, собственно, в данный момент направляется. Впрочем, ярдах в восьмистах от них по параллельной дороге шел вдоль заброшенных полей еще один грузовик. В добытом на олимпийском стадионе допотопном «опеле» ехали оставшиеся пять членов банды. С военно-морской авиабазы в Наньдао они разъехались на рассвете в разные стороны, но каким-то образом умудрились встретиться буквально за несколько минут до подхода к следующей цели.
Когда дороги начали сходиться, Джим заметил голую по пояс фигуру китайского бандита в черных брюках и с револьвером на поясе. Он стоял за кабиной и выкрикивал команды водителю-китайцу. Джим боялся этого бывшего офицера китайской марионеточной армии, чей железный кулак он до сих пор чувствовал каждой зашибленной косточкой на шее и на затылке. Спасло его только присутствие Бейси, но эта отсрочка смертного приговора могла оказаться весьма недолговременной. Капитан Сунг практически не обращал внимания на Бейси, да и вообще на кого-либо из входивших в банду европейцев, и Джим для него был чем-то вроде собаки, которую, при необходимости, можно в любой момент уработать насмерть. Через час после того, как он попал в руки бандитов, Джим уже полз между погребальными курганами к какой-то деревушке возле Хуньджяо: его выслали вперед, как высылают гончую, чтобы разнюхать, что к чему, и вызвать на себя возможный огонь. Все еще наполовину оглушенный, капая кровью из носа на зажатый в руке номер «Ридерз дайджест», он лежал среди полусгнивших гробов и ждал, пока не затихла стрельба и бандиты не вернулись из деревни с велосипедами, мешками с рисом и скатанными в трубку постелями. Поняв, что истинным лидером банды является капитан Сунг, он попытался продемонстрировать китайцу, что может быть полезным. Но капитан Сунг не желал, чтобы Джим был у него на посылках. Война изменила китайцев — и деревенские, и бродяги-кули, и разбредшиеся кто куда солдаты из марионеточных армий смотрели на европейцев с выражением, которого Джим до войны в принципе за китайцами не замечал: как будто европейцы просто перестали существовать на свете — и это несмотря на то, что британцы помогли американцам разбить японцев.
На перекрестке грузовики остановились. Капитан Сунг выпрыгнул из «опеля» и подошел к «бьюику». Бейси как бы невзначай взял Джима под локоть. Бейси ничего не имел против смерти Джима, и только неумеренные его описания той добычи, которая дожидается бандитов на стадионе в Наньдао, как-то подогревали интерес к нему со стороны Бейси.
Закрутив целое торнадо из трех пылевых столбов, машины развернулись и поехали вдоль заброшенного канала. Примерно через полмили они остановились у каменного моста, за которым была покинутая жителями деревушка. Капитан Сунг и двое из его людей выбрались из грузовика, от «бьюика» к ним присоединились француз и кули с бамбуковой палкой. Австралийцы остались сидеть и пить рисовое вино на переднем сиденье, не обращая внимания на убогие деревенские лачуги. При обычном раскладе капитан Сунг подозвал бы Джима и отправил бы его побродить между домами, но в деревне явно никого не было, и столь же явно ее уже не один раз вычистили действующие в этом районе бандитские шайки.
— Мы поедем обратно в Шанхай, Бейси? — спросил Джим.
— Скоро, Джим, теперь уже скоро. Только сперва нам нужно забрать кое-какое снаряжение. Особенное снаряжение, Джим.
— Вы попрятали это снаряжение по деревням? Снаряжение для военной экономики?
— В самую точку. Это снаряжение оставило для нас в этих местах УСС , когда я работал под прикрытием в контакте с гоминьдановцами. Ты же не хочешь, чтобы оно досталось коммунистам, а, Джим?
Они оба решили продолжить играть в эту игру. Джим посмотрел на заброшенную деревушку, единственная улица которой была разделена посередине открытой сточной канавой.
— Здесь, наверное, полным-полно коммунистов. А война кончилась, Бейси?
— Кончилась, Джим. Скажем даже так: она кончилась эффектнейшим образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99