– Поеду в Эл-Эй, – говорит он.
– Правда?
Я даю ему прикурить и заказываю еще один «Морской бриз» (двойной, беззвучно артикулирую я бармену). Беру городскому еще один стопак «Джека Дэниелса» и пива «Роллинг рок». Еще он называет меня «сэром», как в «спасибо, сэр».
Лиззи, страшила с театрального, подходит, как раз когда я говорю городскому, как великолепен Эл-Эй (не был ни разу), и произносит:
– Привет, Пол.
– Привет, Элизабет, – говорю я, по ходу отмечая, как тупой городской оглядывает Лиз, и, когда он поворачивается обратно к своей выпивке, испытываю облегчение.
Лиз долгое время пыталась затащить меня в кровать. Если это и произойдет, то не сегодня вечером. Она ставила в этом семестре пьесу Шепарда и, в общем, не такая уж и уродина; на самом деле даже довольно симпатичная для «пидорской подстилки», но все же спасибо, не надо. Кроме того, я взял за правило никогда не спать ни с кем с театрального.
– Хочешь познакомиться с моим приятелем Джеральдом? – спрашивает она.
– Это еще что значит? – говорю я.
– У нас есть экстази, – говорит она.
– Это должно меня подманить? – Я гляжу на городского, а затем говорю Лиз: – Позже.
– О’кей, – пищит она и уходит.
Я гляжу на городского, на выражение его лица – оно отсутствует, – на засаленную футболку, драные джинсы, длинные нечесаные волосы, сильное крепкое тело и римский нос – не понятно. Затем отворачиваюсь, надеваю темные очки, изучаю помещение; поздний час, и на улице идет снег, и больше никого не закадрить. Опять смотрю на городского, и он, кажется, пожимает плечами. Почудилось, что ли, – или я и вправду заставил его пожать плечами? Или, может, любой пьяный жест я интерпретировал именно так, как хотел? Если чувак в футболке «Огайо», это совсем не значит, что он из штата Огайо.
И все же я принимаю решение отправиться домой с городским. Я извиняюсь и сначала иду в туалет. Кто-то написал: «Pink Floyd – круто» на стене, и я пишу под этим: «Да ладно, уж повзрослеть пора». Когда выхожу, в очереди стоят Лиззи и Джеральд, актер, которого я видел до этого пару раз. В позапрошлом семестре мы были вместе в пьесе Стриндберга. Джеральд выглядит о’кей: белокурые курчавые волосы, слегка костлявый, отличный костюмчик.
– Я вижу, у тебя там роскошный городской, – говорит Джеральд. – С нами не хочешь поделиться?
– Джеральд, – говорю я, оглядывая его; он, затаив дыхание, ждет. – Нет.
– Ты его знаешь? – спрашивает он.
– Да ну, я не знаю, – мямлю я, вытягивая шею – убедиться, что городской все еще там, где я его оставил. – А ты?
– Нет, – говорит Джеральд, – хотя я знаю его девушку. – И теперь улыбается он.
Наступает длительное молчание. Кто-то вклинивается между нами и закрывает дверь в туалет. Новая песня из джукбокса. Шумит бачок. Я пялюсь на Джеральда, а затем снова на городского. Облокачиваюсь о стену и бормочу: «Дерьмо». Девушка из местных уже заняла мой табурет у стойки. Так что присоединяюсь к Джеральду и этой великолепной Лиззи на выпивку в их кабинке. Джеральд подмигивает мне, когда городской уходит с девушкой, которая села рядом с ним.
– Какие планы? – спрашиваю я.
– Джеральд хочет сходить в качалку, – говорит Лиззи. – Просто посмотреть, конечно же.
– Конечно же, – говорю я.
– Как будет «шабаш» наоборот, Пол? – спрашивает Джеральд.
Я пялюсь в пол, пытаясь найти ответ.
– Шабаш? Не знаю. Сдаюсь.
– «Шабаш», – оживленно пищит Лиззи.
– Как умно, – бормочу я. Джеральд мне снова подмигивает.
Шон
После ужина в «Джемс» мы с Робертом отправляемся в «Трейдер-Вик». На мне узорчатый смокинг и бабочка, которую я нашел в отцовском шкафу в «Карлейле». Роберт, только вернувшийся из Монте-Карло, в голубой спортивной куртке «Фифтиз» и с широким зеленым поясом – подарком его почти идеальной подружки Холли. Еще на нем бабочка, купленная сегодня, когда мы ходили по магазинам, но мне не вспомнить, где точно он ее купил. Может, в «Поле Стюарте», или в «Брукс бразерс», или же в «Барниз», или «Шаривари», или «Армани» – где-то там. Холли в городе нет, и у нас обоих чешется, и мы готовы к прыжку. Я разок трахнул Холли, когда она уже встречалась с Робертом. Вряд ли он знает. Это и еще то, что мы оба переспали с Корнелией, – единственное, что нас связывает.
Я проезжал мимо дома в Ларчмонте вчера ночью. Он выставлен на продажу. Гарольд все так же обитает на задах. Мой «миджет», слава богу, не выгнали, и он все так же стоял в одном из гаражей, но моя комната наверху пустовала, а большую часть мебели из дома увезли – забыл спросить куда. Сам дом был заперт, и мне пришлось забираться со двора через одно из больших, до пола, створчатых окон. Дом по-прежнему кажется огромным, теперь даже еще больше, чем когда я в нем рос. Но я провел там не много времени. Школа была в Андовере, а каникулы обычно проходили еще где-нибудь. Дом навеял мало воспоминаний, почти никаких, но в тех немногих, что сохранились, странным образом участвовал Патрик. Как мы играем с ним в снегу на лужайке перед домом, которая, казалось, простирается на многие километры. Как мы накуривались и играли в пинг-понг в комнате отдыха. Там был бассейн, в котором никому не позволялось плавать, и правила соблюдения тишины. Больше я ничего не смог наскрести, потому что этот дом для меня был временным. Я нашел ключи от «миджета» на щите в одном из гаражей и завел машину, надеясь, что Гарольд меня не услышит. Но он стоял в конце проезда, посреди холодной снежной ноябрьской ночи, и, обязательный до последнего, открыл для меня ворота. Я приложил палец к губам – шшш, – когда проезжал мимо него.
Мы с Робертом посасываем коктейль «Скорпион» на двоих и курим «Кэмел». Поглядываем на столик в глубине зала с четырьмя девчонками – все очень сытные, все блондинки.
– Ривердейл, – говорю я.
– Нет. Далтон, – говорит он.
– Может, Чоут? – предлагаю я.
– Определенно Далтон, – произносит Роберт.
– Могу поспорить, это Вассар, – говорю я с уверенностью.
Роберт теперь работает на Уолл-стрите и, в общем, не жалуется. Мы учились вместе в закрытой школе. Он поступил в Йелъский университет и там встретил Холли. Сегодня, после того как я выиграл у него в сквош в Сипорте, за пивом он рассказал мне, что хочет ее слить, но мне показалось, что это Холли слила его еще в Монте-Карло и потому-то и не вернулась.
Мы частенько ездили вместе в Виллидж, смутно припоминаю я, сидя в «Трейдер-Вике», нюхая цветок на дне стакана.
– Давай кокса нюхнем, – предлагает Роберт.
– Я в порядке. – Я все еще прусь от рома, пытаюсь встретиться взглядом хотя бы с одной из девчонок.
– Я пойду в туалет, – говорит он, поднимаясь. – Закажи мне «Сент-Паули-Герл».
Он уходит. Я выкуриваю очередную сигарету. Четыре девчонки теперь глядят на меня. Я заказываю еще один «Скорпион». Неожиданно их всех пробивает на ржач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69