Раз пять пришлось покружить над льдиной, пока решили снизиться. Мешал проклятый туман.
Посадка на льдину в ясную погоду, при хорошей видимости если не совсем безопасна, то все же не очень сложна. Совсем другое дело в тумане. Все воспринимается в искаженном виде. Торосы не дают никакой тени. Видишь сверху ровную белую поверхность и совершенно не замечаешь выступов, неровностей, углов, способных погубить самолет в одну минуту.
Покружив над льдиной, я нашел приблизительно то, что нужно для условно безопасного спуска.
Повезло. Спустились благополучно. Самолет скользнул по поверхности льдины и остановился. К нашему удивлению, мы тотчас же заметили, что льдина обитаема: к нам приближался огромный полярный медведь. Его любопытство было нам не совсем по вкусу: медведь мог легко, играя, сломать самолет. Мы встретили непрошенного гостя ракетой. Ошеломленный медведь попятился, потом пустился бежать, бултыхнулся в холодную воду и поплыл через разводье.
Медведя сменили тюлени. Они высовывали свои головы из лунок, качали усатыми мордами и снова исчезали в воде, вильнув на прощанье лакированной спинкой.
На этой льдине мы просидели сорок два часа в ожидании, когда пройдет туман. Мы знали, что нам надо возвратиться не позже чем через сутки, так как потом ожидается шторм.
К вечеру 30 июня на юге туман начал подниматься, но от островов Карла низкая и мрачная стена тумана надвигалась, как черный зловещий призрак. К этому времени ветер стал крепнуть и отошел к северо-востоку. Помня предсказания нашего синоптика, я решил вернуться к ледоколу, чтобы избежать шторма. Поднялся, но через полчаса убедился, что наша надежда найти ледокол будет тщетной. Приподнятой оказалась только небольшая полоса. Дальше мы снова попали в густой туман, прижавший нас книзу. Пробовали вызвать ледокол по радио, но безуспешно.
Тогда решили снова сесть. Пробыли в воздухе в общей сложности 1 час 40 минут.
Возможно, мы находились очень близко от ледокола, но из-за плохой видимости могли пролететь даже рядом и не заметить корабля.
Новый ледяной аэродром был несколько южнее, но ничем от прежнего не отличался. Снова чуть ли не тот же белый медведь навестил нас, и снова – те же тюлени.
Погода испортилась. В ночь на 2 июля начался предсказанный синоптиком циклон. Стал падать снег, а потом разыгралась пурга. Ветер свирепствовал. Каждую минуту мы ждали, что лед начнет двигаться и ломаться.
Продовольствия оставалось немного. Грошева мы еще на первой льдине избрали завхозом, и он великолепно справлялся с этой ролью. Он тщательно и точно изучил весь запас и ровно вдвое уменьшил норму выдачи. И было это вполне правильно, так как мы могли бы уничтожить все продукты чуть ли не в один день – просто от скуки.
Впрочем, о продовольствии мы не особенно беспокоились: всегда можно было убить белого медведя, благо их здесь сколько угодно. В дальнейшем мы так и поступили. Подпустили поближе одного из мохнатых гостей, которые то и дело подходил и к нам, мучимые любопытством, и я уложил его тремя выстрелами из винтовки. Мы отрезали несколько кусков мяса, вырезали печонку и почки, а тушу оттащили от самолета подальше, чтобы она не привлекала других зверей. Вскоре чайки тучами налетели на тушу медведя.
Мы боялись, что шторм начнет ломать лед. Устроили беспрерывное дежурство, чтобы вылететь при первых тревожных признаках.
В дежурство нашего «завхоза» лед начало ломать. Льдины наползали одна на другую. Края нашей льдины стали крошиться.
Нужно было что-то предпринять. Запустив мотор, мы прорулили на самолете к середине льдины, в торосы, где было безопаснее.
В самой середине торосов мы остановились и ждали, не выключая мотора, чтобы в случае беды продвигаться дальше. Время от времени мы заносили хвост самолета и ставили аппарат носом против ветра.
На наше счастье, хотя лед вокруг трещал, крошился и ломался, с нашей льдиной большой беды не случилось. Шторм начал мало-помалу стихать, ветер переменил направление. Худшее прошло. К трем часам дня 3 июля ветер почти совершенно стих, туман слегка разредился. Открылись контуры острова Надежды. Высчитав, что «Малыгин» находится от нас на расстоянии двадцати-тридцати километров, мы решили лететь.
«Малыгина» на старом месте не нашли; быть может, поднявшись выше, мы и увидели бы его. Но выше ста метров был туман, а с высоты ста метров радиус видимости слишком мал.
Нас огорчило уже то, что «Малыгина» нет на месте. Но гораздо хуже было, что остров Надежды, который мы прежде хорошо видели, теперь исчез, проглоченный туманом.
Туман сгущался, прижимая нас книзу, окружая самолет непроницаемой стеной.
Я не мог дальше в безрезультатных поисках «Малыгина» тратить незначительные и драгоценные для нас запасы бензина. Мы еще недалеко ушли от нашего прежнего аэродрома и решили вернуться. Но не тут-то было. Найти место, с которого мы поднялись, оказалось нелегко – льдины похожи одна на другую, никаких особых примет у нашей не было, а следов от лыж сверху не разглядишь. Пришлось снижаться на первую попавшуюся льдину. Вот именно – на первую попавшуюся.
Я не впервые встретился со льдами. Долгое время я наблюдал их и научился узнавать характер и толщину льда.
Пригодные для посадки льдины обычно покрыты толстым слоем снега. Сверху снег чистый, без черных пятен. Много торосов. Не годные для посадки льдины не имеют торосов, их края ровные, снег лежит на них тонким слоем; от продушин или от того, что снег сдуло ветром, на поверхности таких льдин много черных пятен.
Понятно, для посадки выбираешь более плотный, многолетний лед. Но здесь, в этом районе, все льдины были покрыты черными пятнами проталин и снежниц. Приходилось выбирать аэродром не по общему виду поверхности, а по признакам торосистости.
Мы спустились на небольшую тонкую льдину, и, если бы не лыжи, самолет сразу провалился бы сквозь лед. Но лыжи, к счастью, помогли.
Мы немедленно оттащили хвост самолета от опасного места и вырулили на более толстый лед.
Сейчас же после посадки нас навестили обычные гости – медведи. На этот раз их была целая семья: пять забавных белых животных. Нам и в голову не пришло заняться бесцельной в наших условиях охотой. Но подпускать их близко к самолету не следовало – они могли погнуть рули, повредить плоскости.
Мы пустили несколько ракет. Испытанный способ подействовал – звери ушли.
Через полтора часа один из них, как видно наиболее любопытный, набравшись чрезвычайной, совсем не свойственной белому медведю храбрости, подошел вплотную к самолету и стал жадно его обнюхивать. Я вышел из кабинки на плоскость и поднял дикий крик, энергично размахивая руками. Голос у меня зычный, руки длинные – испугался бы кто угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53