Он выскользнул из крепких объятий Матиаса и принялся, пошатываясь и низко опустив голову, бродить перед садовой решеткой Жюльет.
Тут Матиас заметил Марка, который, в свою очередь проснувшись, подошел к ним.
– Лучше поздно, чем никогда, – сказал Матиас.
– Я не охотник, – откликнулся Марк. – Я не одскакиваю, заслышав рев дикого зверя. Давайте пошевеливайтесь. Не то Люсьен всполошит всех соседей и разбудит Кирилла, а ты, Матиас, – совершенно голый. Я тебя не упрекаю, просто ставлю в известность.
– Ну и что? – сказал Матиас. – Не надо было этому дурню поднимать меня среди ночи.
– Ты замерзнешь.
Матиас, напротив, ощущал приятное тепло в пояснице. Он не понимал, как Марк мог быть таким зябким.
– Все в порядке, – заверил Матиас. – Мне тепло.
– А вот мне – нет, – возразил Марк. – Давай возьмем его за руки с двух сторон и отведем домой.
– Нет! – крикнул Люсьен. – Я хочу свои ключи!
Матиас вздохнул и прошел до конца короткой мощеной улицы. Как их найдешь, этот дурень потерял их гораздо раньше. Нет, вот они застряли между булыжниками мостовой. Ключи Люсьена заметить было легко: он прицепил их к старинному оловянному солдатику в красных штанах и синей треуголке. Матиас, хотя сам и нечувствительный к подобным пустякам, понимал, что Люсьен им дорожил.
– Нашел, – сказал Матиас. – Можно вести его в его землянку.
– Я не хочу, чтобы меня держали, – выступал Люсьен.
– Двигай, – приказал Марк, не отпуская его. – А ведь придется еще его затаскивать на четвертый этаж. Конца этому не будет.
– «Лишь глупость военных и необъятность вод способны дать представление о бесконечности», – процитировал Матиас.
Люсьен резко остановился посреди сада.
– Откуда ты это взял? – спросил он.
– Из окопного дневника под названием «Мы продвигаемся». Это в одной из твоих книжек.
– Не знал, что ты меня читаешь, – сказал Люсьен.
– Надо же знать, с кем живешь под одной крышей, – пояснил Матиас. – А пока давай продвигаться, теперь и я начинаю замерзать.
– Да неужели, – сказал Марк.
27
К удивлению Марка, на следующее утро за завтраком Люсьен как ни в чем не бывало поглощал с кофе вчерашних лангустов.
– Похоже, ты уже пришел в норму, – сказал Марк.
– Не вполне, – поморщился Люсьен. – С похмелья голова гудит, как в каске.
– Отлично, – сказал Матиас. – Тебе должно быть приятно.
– Забавно, – сказал Люсьен. – Твои лангусты, Марк, превосходны. Ты отлично выбрал рыбный магазин. В следующий раз сопри лосося.
– Что твой ветеран? Есть результат? – спросил Матиас.
– Чудесно. Мы с ним встречаемся в среду в восемь часов. Что было потом, я почти не помню.
– Заткнитесь, – велел им Марк, – я слушаю радио.
– Ждешь новостей?
– Хочу узнать, что там с бурей в Бретани. Марк относился к бурям с почтением, что довольно банально, и он это знал. Но это была хоть одна точка соприкосновения с Александрой. Лучше, чем ничего. Она говорила, что любит ветер. Он поставил на стол маленький радиоприемник, замызганный белой краской.
– Когда подрастем, купим телик, – сказал Люсьен.
– Замолчите, ради бога!
Марк усилил громкость. Люсьен, очищая свои лангусты, поднял адский шум.
Утренние новости сменяли одна другую. Премьер-министр ожидал визита немецкого канцлера. Биржу слегка лихорадило. Буря в Бретани стихала и, перемещаясь к Парижу, теряла по дороге свою силу. Жаль, подумал Марк. Срочное сообщение Франс-Пресс гласило, что сегодня утром в Париже на паркинге своей гостиницы был обнаружен убитый мужчина. Кристоф Домпьер, сорока трех лет, бездетный холостяк и поверенный в европейских делах. Политическое преступление? Никакой иной информации прессе не сообщили.
Марк с размаху опустил руку на приемник и переглянулся со встревоженным Матиасом.
– Что происходит? – спросил Люсьен.
– Да это же тот самый тип, который был тут вчера! – воскликнул Марк. – Политическое преступление, как бы не так!
– Ты не говорил мне его имени, – напомнил Люсьен.
Марк, перепрыгивая через ступеньки, взлетел на чердак. Вандузлер, давно уже не спавший, читал, стоя перед столом.
– Домпьера убили! – сказал Марк, задыхаясь.
Вандузлер медленно повернулся.
– Сядь, – сказал он. – Рассказывай.
– Я ничего больше не знаю! – крикнул Марк, все еще не отдышавшись. – Сказали по радио. Его убили, и все! Убили! Он был обнаружен этим утром на стоянке у своей гостиницы.
– Какой идиот! – сказал Вандузлер, стукнув кулаком по столу. – Вот что значит пытаться вести свою партию в одиночку! Беднягу быстро ухлопали. Какой идиот!
Марк в отчаянии мотал головой. Он чувствовал, что у него дрожат руки.
– Может, он и был идиотом, – возразил он, – но он обнаружил что-то важное, теперь это ясно. Тебе придется предупредить Легенека, иначе они никогда не свяжут это убийство со смертью Софии Симеонидис. Будут искать связь с Женевой или уж не знаю с чем.
– Да, надо предупредить Легенека. И он всем нам намылит шею за то, что его не поставили в известность вчера. Он скажет, что так удалось бы избежать убийства, и будет, возможно, прав.
Марк застонал.
– Но мы обещали Домпьеру молчать. Что, по-твоему, мы могли сделать?
– Знаю, знаю, – согласился Вандузлер. – Тогда договоримся: во-первых, не ты побежал за Домпьером, а он сам постучался к тебе как к соседу Реливо. Во-вторых, о его визите знали только ты, святой Матфей и святой Лука. Я ничего не знал, вы мне не говорили. Всю эту историю вы выложили мне только сегодня утром. Идет?
– Давай! – крикнул Марк. – Увиливай! И Ле-генек устроит разнос нам одним, а ты будешь в стороне!
– Но, юный Вандузлер, ты разве не понимаешь? Мне плевать, буду ли я в стороне! Мне от нахлобучки Легенека ни холодно ни жарко! Главное, чтобы он по-прежнему почти мне доверял, ясно? Чтобы получать информацию, всю информацию, которая нам нужна!
Марк кивнул. Он понимал. У него стоял комок в горле. «Ни холодно ни жарко». Слова крестного о чем-то ему напомнили. Ах да, ночью, когда они отводили Люсьена в лачугу. Матиасу было тепло, а ему, в пижаме и свитере, холодно. Охотник-собиратель просто невероятен. Впрочем, это совершенно неважно. София убита, а теперь и Домпьер. Кому Домпьер оставлял адрес гостиницы? Всем. Им самим, тем из Дурдана и, возможно, многим другим, не считая того, что за ним, может быть, следили. Все рассказать Легенеку? А Люсьен? Ведь Люсьена не было дома!
– Я пошел, – предупредил Вандузлер. – Поставлю Легенека в известность, и мы, конечно, тут же поедем на место преступления. Я не отстану от него и сообщу вам все, что удастся узнать, как только мы с этим покончим. Встряхнись, Марк. Это вы подняли такой гвалт сегодня ночью?
– Да. Люсьен потерял на мостовой своего оловянного солдатика.
28
Взбешенный Легенек, сидя рядом с Вандузлером, вел машину на полной скорости, включив сирену, чтобы можно было ехать на красный свет и выражать всю беспредельность своего недовольства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58