Кеовульф попытался его задержать, но Халь оттолкнул рыцаря и побежал вслед за Трогом к стоявшим кольцом тисам. Он ведь слышал голос Брид и знал, что тисовая роща для нее – место особое. Из уроков жрицы Халь запомнил, что тис – одно из самых священных деревьев, дерево вечной жизни, дерево перерождения. А здесь их был целый круг!
Мысли прыгали в голове, но Халь все равно ничего не мог понять. Как Брид оказалась в Кеолотии? Может, тоже попала в плен к охотникам? Окончательно во всем запутавшись, Халь почувствовал, что чего-то боится, а остальные, вьющиеся вокруг словно мухи, его раздражают.
Внезапно они перестали его донимать, и повисла мертвая тишина. Только Трог бежал впереди. А люди все остановились: в воздухе запахло запекшейся кровью, будто тут произошло жестокое убийство. Опять замелькали полупрозрачные серебристые очертания. Тени шныряли у опушки тисовой рощи, нагибаясь, чтобы пронырнуть под ветвями. Призрачная толпа – мужчины, женщины, дети – металась в панике. Потом Халь увидел яркие пятна: золотые лошади, блеск оружия… Приближаясь к тисам, фигуры делались четче, плотнее. Черные гончие псы рычали на разбегающихся людей, хватали их зубами. Охотники метали серебряные копья, слышались крики боли. Раненые продолжали ползти к роще.
Какая-то женщина заходилась криком.
Халь слышал ее, но не обращал внимания. Это всего лишь принцесса, отстраненно думал он, испугалась, увидев вокруг него искалеченные трупы. Что ему за дело? Это же не Брид.
Все остальное не имеет значения. Все на свете не имеет значения, только Брид. В глубине своей души Халь понимал, что нужен ей.
Он набрал воздуху и громко выкрикнул ее имя. Потом, держа перед собой меч, стал медленно поворачиваться вокруг. Трог визгливо лаял на что-то, чего Халь не видел.
Халь закрыл глаза, призывая на помощь всю свою отвагу.
– Великая Мать, проведи меня сквозь безумие, – прошептал он. – Прости меня, я согрешил, согрешил против тебя и против своей любимой. Кимбелин была лишь тщетной надеждой на богатство и власть, на то, что искушает воображение, но в действительности ничего не значит. Великая Мать, помоги мне найти Брид!
Подняв взгляд, он посмотрел на жалобно скулящего Трога, потом вперед, на кольцо тисов. Надеялся сверх всякой надежды, что она там…
Кеовульф догнал его, и вместе, с мечами наголо, оба побежали к тисам. За ними тяжело дышал Огден, морщась, всякий раз, как видел чье-нибудь корчащееся от боли тело. Халь не оборачивался.
Брид должна быть там.
– Сила Некронда высвобождена. Кто-то доигрался и выпустил всех этих небывалых тварей. Спар, придурок, выругался на ходу Кеовульф.
– Мы в самом сердце Хобомани, – выдохнул Огден, будто это могло помочь скрыть испуг.
Они замерли.
Мир вокруг вздрогнул, будто остановился, и начал вращаться в обратную сторону. Сладко запахло нарциссами и свежо росой на весенних листьях. На миг хрустящие листья под ногами превратились в буйное разнотравье. По глазам хлестнуло ярким лучом. Халь за крыл лицо ладонью, а когда смог опустить руку, то увидел свет, полный надежды будто маяк, что сквозь тьму шторма ведет корабль домой. Потом все опять стало обычным… только… нет, не обычным.
Халь поморгал глазами, сделал несколько неуверенных шагов, поморгал опять. Вдруг показалось, что он видит перед собой старого колодезного мастера по имени Катрик. Что за бред! Катрик умер три года назад, его убил подлый жрец Гвион, дядя Спара. Но впечатление было таким четким, что Халь не смог удержаться и по звал:
– Катрик!
– Катрик… – откликнулось скорбное эхо.
Халь испугался, что сходит с ума. Этот голос он знал почти так же хорошо, как свой собственный. Пошатнувшись, он замер, не веря своим глазам. Руки ослабели, и тяжелый рунный меч коснулся концом земли. Каспар. Халь медленно потянулся к родичу, коснулся тот не растаял. Тогда он схватил Каспара за руку, подтащил к себе. Одного взгляда хватило, чтобы понять: случилось что-то страшное. Что-то, что не должно было случиться. Племяннику не пришлось объяснять, как ужасно положение отчаяние было написано у него на лице.
– Халь, она… Брид… – заикался он.
И Каспар был не один! У него за спиной стоял мужчина в старинном одеянии, будто пришедший из поры великих напастей. За его руку цеплялась маленькая бледная девочка. Чуть поодаль держалось существо, которому Халь не сумел подобрать названия какой-то нелепый карлик с рожками на голове и копытцами. Выглядел он вполне спокойным и даже довольным, только подходить побаивался. А в середине кольца тисов чуть дрожал рядом с золотой кобылой огромный белый олень. Лишь Брид не было.
– Где она? – задыхаясь, но ледяным тоном спросил Халь.
Каспар не отвечал, в глазах у юноши стояли слезы. Вместо него заговорил человек в старинной одежде. Голос, полный отчаяния, как ни странно, звучал в торра-альтанской манере.
– Дева… После стольких лет я вновь подвел ее.
– Во имя Матери, где Брид? – повторил Халь.
– Это из-за тебя, трусливая себялюбивая тварь, – обернулся мужчина к карлику. – Почему ты стал играть на Свирели, не дождавшись ее?
– Мне же надо было вернуться…
– Я тебя придушу!
Каспар положил ему руку на плечо.
– Папоротник не виноват. Она сама сделала свой выбор. Талоркан…
Он нерешительно взглянул на Халя, и тот понял: у племянника есть для него вести, которых лучше бы не слышать. Во взгляде Халя пылал гнев и трепетал страх, он ждал слов Каспара, как ждут, пока из колодца достанут тело убитого.
– Она осталась на той стороне.
– На той стороне чего? – Его голос дышал льдом.
– Она в Иномирье. За пределами жизни.
– Она не захотела возвращаться, – выпалил, будто защищаясь, карлик, которого Каспар назвал Папоротником. – Решила остаться с Талорканом.
Халь ухватил Каспара за ворот и подтащил к себе.
– Ты, чтоб тебя!.. Где она?
Каспар не отвел голубых, как небо, глаз и печально объяснил:
– В Иномирье, Халь. В Ри-Эрриш, стране волшебства. Мы провалились через проход, врата между мирами. Нас должны были загрызть волки, но не загрызли, и вместо этого мы оказались в Иномирье. Уже возвращались, однако в последний миг Брид передумала. Там было одно существо, лесничий. Он сплел над ней заклятие и удержал ее в мире призраков. Пленил ее душу, и она навсегда останется там. Вернуть ее невозможно.
Юноша скользнул взглядом по кромке тисовой рощи. Халь медленно выпустил его и посмотрел туда же. Тринадцать человек… Человек ли? Сперва они были призраками, тонкими, как паутинка, затем постепенно превратились в парящие над землей существа, искрящиеся огненными вспышками. Маленькие, на голову ниже Каспара, они источали ощущение силы. У всех были неземные желтые глаза, невероятно красивые, будто в них сияли лучи солнца.
– Старейшины Высокого Круга, – прошептал Каспар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Мысли прыгали в голове, но Халь все равно ничего не мог понять. Как Брид оказалась в Кеолотии? Может, тоже попала в плен к охотникам? Окончательно во всем запутавшись, Халь почувствовал, что чего-то боится, а остальные, вьющиеся вокруг словно мухи, его раздражают.
Внезапно они перестали его донимать, и повисла мертвая тишина. Только Трог бежал впереди. А люди все остановились: в воздухе запахло запекшейся кровью, будто тут произошло жестокое убийство. Опять замелькали полупрозрачные серебристые очертания. Тени шныряли у опушки тисовой рощи, нагибаясь, чтобы пронырнуть под ветвями. Призрачная толпа – мужчины, женщины, дети – металась в панике. Потом Халь увидел яркие пятна: золотые лошади, блеск оружия… Приближаясь к тисам, фигуры делались четче, плотнее. Черные гончие псы рычали на разбегающихся людей, хватали их зубами. Охотники метали серебряные копья, слышались крики боли. Раненые продолжали ползти к роще.
Какая-то женщина заходилась криком.
Халь слышал ее, но не обращал внимания. Это всего лишь принцесса, отстраненно думал он, испугалась, увидев вокруг него искалеченные трупы. Что ему за дело? Это же не Брид.
Все остальное не имеет значения. Все на свете не имеет значения, только Брид. В глубине своей души Халь понимал, что нужен ей.
Он набрал воздуху и громко выкрикнул ее имя. Потом, держа перед собой меч, стал медленно поворачиваться вокруг. Трог визгливо лаял на что-то, чего Халь не видел.
Халь закрыл глаза, призывая на помощь всю свою отвагу.
– Великая Мать, проведи меня сквозь безумие, – прошептал он. – Прости меня, я согрешил, согрешил против тебя и против своей любимой. Кимбелин была лишь тщетной надеждой на богатство и власть, на то, что искушает воображение, но в действительности ничего не значит. Великая Мать, помоги мне найти Брид!
Подняв взгляд, он посмотрел на жалобно скулящего Трога, потом вперед, на кольцо тисов. Надеялся сверх всякой надежды, что она там…
Кеовульф догнал его, и вместе, с мечами наголо, оба побежали к тисам. За ними тяжело дышал Огден, морщась, всякий раз, как видел чье-нибудь корчащееся от боли тело. Халь не оборачивался.
Брид должна быть там.
– Сила Некронда высвобождена. Кто-то доигрался и выпустил всех этих небывалых тварей. Спар, придурок, выругался на ходу Кеовульф.
– Мы в самом сердце Хобомани, – выдохнул Огден, будто это могло помочь скрыть испуг.
Они замерли.
Мир вокруг вздрогнул, будто остановился, и начал вращаться в обратную сторону. Сладко запахло нарциссами и свежо росой на весенних листьях. На миг хрустящие листья под ногами превратились в буйное разнотравье. По глазам хлестнуло ярким лучом. Халь за крыл лицо ладонью, а когда смог опустить руку, то увидел свет, полный надежды будто маяк, что сквозь тьму шторма ведет корабль домой. Потом все опять стало обычным… только… нет, не обычным.
Халь поморгал глазами, сделал несколько неуверенных шагов, поморгал опять. Вдруг показалось, что он видит перед собой старого колодезного мастера по имени Катрик. Что за бред! Катрик умер три года назад, его убил подлый жрец Гвион, дядя Спара. Но впечатление было таким четким, что Халь не смог удержаться и по звал:
– Катрик!
– Катрик… – откликнулось скорбное эхо.
Халь испугался, что сходит с ума. Этот голос он знал почти так же хорошо, как свой собственный. Пошатнувшись, он замер, не веря своим глазам. Руки ослабели, и тяжелый рунный меч коснулся концом земли. Каспар. Халь медленно потянулся к родичу, коснулся тот не растаял. Тогда он схватил Каспара за руку, подтащил к себе. Одного взгляда хватило, чтобы понять: случилось что-то страшное. Что-то, что не должно было случиться. Племяннику не пришлось объяснять, как ужасно положение отчаяние было написано у него на лице.
– Халь, она… Брид… – заикался он.
И Каспар был не один! У него за спиной стоял мужчина в старинном одеянии, будто пришедший из поры великих напастей. За его руку цеплялась маленькая бледная девочка. Чуть поодаль держалось существо, которому Халь не сумел подобрать названия какой-то нелепый карлик с рожками на голове и копытцами. Выглядел он вполне спокойным и даже довольным, только подходить побаивался. А в середине кольца тисов чуть дрожал рядом с золотой кобылой огромный белый олень. Лишь Брид не было.
– Где она? – задыхаясь, но ледяным тоном спросил Халь.
Каспар не отвечал, в глазах у юноши стояли слезы. Вместо него заговорил человек в старинной одежде. Голос, полный отчаяния, как ни странно, звучал в торра-альтанской манере.
– Дева… После стольких лет я вновь подвел ее.
– Во имя Матери, где Брид? – повторил Халь.
– Это из-за тебя, трусливая себялюбивая тварь, – обернулся мужчина к карлику. – Почему ты стал играть на Свирели, не дождавшись ее?
– Мне же надо было вернуться…
– Я тебя придушу!
Каспар положил ему руку на плечо.
– Папоротник не виноват. Она сама сделала свой выбор. Талоркан…
Он нерешительно взглянул на Халя, и тот понял: у племянника есть для него вести, которых лучше бы не слышать. Во взгляде Халя пылал гнев и трепетал страх, он ждал слов Каспара, как ждут, пока из колодца достанут тело убитого.
– Она осталась на той стороне.
– На той стороне чего? – Его голос дышал льдом.
– Она в Иномирье. За пределами жизни.
– Она не захотела возвращаться, – выпалил, будто защищаясь, карлик, которого Каспар назвал Папоротником. – Решила остаться с Талорканом.
Халь ухватил Каспара за ворот и подтащил к себе.
– Ты, чтоб тебя!.. Где она?
Каспар не отвел голубых, как небо, глаз и печально объяснил:
– В Иномирье, Халь. В Ри-Эрриш, стране волшебства. Мы провалились через проход, врата между мирами. Нас должны были загрызть волки, но не загрызли, и вместо этого мы оказались в Иномирье. Уже возвращались, однако в последний миг Брид передумала. Там было одно существо, лесничий. Он сплел над ней заклятие и удержал ее в мире призраков. Пленил ее душу, и она навсегда останется там. Вернуть ее невозможно.
Юноша скользнул взглядом по кромке тисовой рощи. Халь медленно выпустил его и посмотрел туда же. Тринадцать человек… Человек ли? Сперва они были призраками, тонкими, как паутинка, затем постепенно превратились в парящие над землей существа, искрящиеся огненными вспышками. Маленькие, на голову ниже Каспара, они источали ощущение силы. У всех были неземные желтые глаза, невероятно красивые, будто в них сияли лучи солнца.
– Старейшины Высокого Круга, – прошептал Каспар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107