Он явно привык к более простым выражениям, а еще больше – к грубым действиям.
– Этой чистой душе не подобают суетные мирские развлечения. – Боня почтительно указал на Эльзу. – А ты, погрязший в пороках, покайся! Покайся, покуда не загубил окончательно свою грешную душу! Выйди из этого пристанища скверны, облачись во власяницу и ступай замаливать свои грехи! Аминь!
– Ну сейчас ты у меня получишь! – Из сказанного краснорожий понял только одно: ему предлагают покинуть столь веселое место несолоно хлебавши, причем не кто-нибудь, а какой-то пьяный хлюпик, вообразивший о себе невесть что! – Вставай, мерзавец, и сразись со мной, как мужчина! – И он принялся засучивать рукава. Надо отдать ему должное: какие-то представления о честной драке он имел. Хотя, конечно, Боня, мягко говоря, не выглядел серьезным противником.
– Если ты прикоснешься ко мне хотя бы пальцем, мучиться тебе в преисподней до скончания дней! – посулил ему бывший монашек, но однако встал и принял стойку, которую считал боевой. Правда, ему периодически приходилось хвататься за край стола, чтобы держать равновесие.
– Не надо! – воскликнула перепуганная Эльза.
– Придется мне проучить этого несчастного и наставить его на путь истинный! – вздохнул Боня с видом человека, выполняющего тяжкий и неприятный долг. Драка сделалась совершенно неизбежной.
– Люцифуг! Помоги! – шепнула Эльза, наклоняясь к столу. Она знала, где я нахожусь в данный момент.
– Ну что Люцифуг! Чуть что, так Люцифуг! – заворчал я. – Не надо было нарываться! Боне полезно, чтобы его немножко вздули! – Конечно, я и сам собирался помочь, но можно же слегка поломаться?
– Люцифуг! Ну пожалуйста! – Не могу отказать, когда меня просит девушка, особенно такая хорошенькая, как Эльза. – Потом Боня рассердится и будет тебя мучить этими самыми словами…
Тьфу! А нельзя без угроз? Ладно, надо выручать недотепу.
Я поднялся из-под столика (все ноги затекли) и оглядел диспозицию. То, что Боне ни за что не выстоять, было ясно любому дураку. Часть посетителей трактира даже не собиралась смотреть на это избиение. Другие же отпускали шуточки в адрес обоих участников. Кто-то предложил поставить один к десяти на «нашего Ганса», но желающих поддержать пари не нашлось. А зря! Но они же не знали, что «наш Ганс» имеет дело не только с пьяненьким Боней, но и со мной!
Действовать надо было тонко и аккуратно. Едва краснорожий кавалер как следует размахнулся и его кулак с пугающей точностью и скоростью понесся по направлению к носу будущего святого, как я в самый последний момент перехватил его руку, а другой нанес ему короткий удар под дых. Драчун охнул и удивленно сел на пол. Еще бы, он даже не разглядел, как «этот хлюпик» умудрился его так уделать!
Вы думаете, Боня тоже удивился? Ничуть не бывало! Он был для этого слишком пьян и самоуверен.
– Как грешник может нанести вред тому, кому божественным провидением предначертано нести свет! – пробормотал он, активно тряся головой, словно соглашаясь сам с собой.
Пораженная публика начала проявлять к поединку повышенный интерес. По адресу краснорожего, которого здесь, похоже, хорошо знали, понеслись обидные замечания. Тот тяжело поднялся и, что-то прорычав, ринулся на Боню, теперь уже считая его вполне достойным оппонентом. Маленькая подножка – и драчун, не сумев остановиться, врезался в стол и подняться уже не смог.
– Я прощаю этого грешника! – важно заявил Боня.
– Прощаешь, и очень хорошо! А теперь пойдем! – затараторила Эльза, поняв, что настал самый подходящий момент для почетного отступления. – Нам уже комнату приготовили – отдохнешь, выспишься…
Но на пьяного Боню разумные доводы уже не действовали. Увидев, что перед ним столько потенциальных апостолов будущего великого учения, он расправил плечи, отхлебнул еще глоток для вдохновения и обратился к собравшимся.
– Вы все большие грешники! – безапелляционно заявил он. – И каждый из вас должен принести покаяние! Очиститесь от скверны! Прислушайтесь к моим словам, чтобы не пришлось вам гореть в аду за свою суетную и грешную жизнь! Каждый из вас подобен червю, пресмыкающемуся в навозе и отвергающему свет! Но я готов вывести вас из этого скотского состояния! Опуститесь же на колени и начинайте каяться!
Вам бы понравилось такое обращение? Ну, допустим, сидите вы себе в ресторанчике, никого не трогаете, а вас начинают ни с того ни с сего обзывать и требовать, чтобы отныне – никаких развлечений. Вместо этого становись на колени и кайся! Мне бы такое точно не пришлось по душе. А довольно грубому народу, собравшемуся в трактире, тем более. Стало ясно: мне предстоит большая работа.
– А ну повтори, чего ты сказал! – Какой-то особо обиженный верзила стал угрожающе надвигаться на Боню.
– Вы все большие грешники! И каждый из вас…
Ну все! Полный… успех! Бывший монах принял эти слова за чистую монету и стал добросовестно пересказывать свою блестящую речь по второму разу! Для тех, кто с первого раза не понял и еще не успел как следует обидеться! Вот честное слово, следовало его вздуть! Но Эльза просила… Да и неудобно бросать бедолагу!
О зубы верзилы я даже разбил кулак. В этот момент Боня как раз взмахнул рукой: то ли для того, чтобы не упасть, то ли ему взбрело в голову благословлять собравшихся. В общем, все, кроме Эльзы, посчитали, что удар нанес этот странный и такой безобидный с виду тип! Боня же ничего не заметил. Он стоял и кротко улыбался собравшимся, которые воспринимали это как насмешку.
В толпе зашушукались. Когда оказались повержены два лучших бойца, остальным стало немного не по себе. Я опасался, что они могут навалиться всем скопом. И тогда даже мне, несмотря на невидимость, придется несладко. Но до этого дело не дошло, спасибо Эльзе.
– Скорее назад! Вы что, не видите?! – воскликнула она. – Если он разойдется, то может всех здесь поубивать! Вы не знаете, каким зверем он становится, когда напьется! Сначала всех поучает, а потом… Это же… главный телохранитель графа! И его личный палач! – Ну молодец! Загнула так, что я бы не сообразил!
Собравшиеся попятились назад. То ли они испугались главного телохранителя, то ли, что более вероятно, не хотели связываться с графским приближенным. И правильно. А то вот так заметут да отдадут этому самому палачу. И Доказывай потом, что ты не знал и ничего плохого не хотел!
К счастью, на этот раз Боня дал себя увести наверх, в приготовленную комнату. Наш монашек был настолько пьян, что решил, будто Эльза говорит о ком-то другом. Он прихватил со стола недопитую бутылку и шел через людской коридор, блаженно улыбаясь и благосклонно кивая направо и налево.
– Какие здесь замечательные люди! – воскликнул он, едва за нами закрылась дверь. Надо сказать, что Эльза так спешила покинуть опасное общество, что едва не прибила меня дверью (вот она, награда за труды!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– Этой чистой душе не подобают суетные мирские развлечения. – Боня почтительно указал на Эльзу. – А ты, погрязший в пороках, покайся! Покайся, покуда не загубил окончательно свою грешную душу! Выйди из этого пристанища скверны, облачись во власяницу и ступай замаливать свои грехи! Аминь!
– Ну сейчас ты у меня получишь! – Из сказанного краснорожий понял только одно: ему предлагают покинуть столь веселое место несолоно хлебавши, причем не кто-нибудь, а какой-то пьяный хлюпик, вообразивший о себе невесть что! – Вставай, мерзавец, и сразись со мной, как мужчина! – И он принялся засучивать рукава. Надо отдать ему должное: какие-то представления о честной драке он имел. Хотя, конечно, Боня, мягко говоря, не выглядел серьезным противником.
– Если ты прикоснешься ко мне хотя бы пальцем, мучиться тебе в преисподней до скончания дней! – посулил ему бывший монашек, но однако встал и принял стойку, которую считал боевой. Правда, ему периодически приходилось хвататься за край стола, чтобы держать равновесие.
– Не надо! – воскликнула перепуганная Эльза.
– Придется мне проучить этого несчастного и наставить его на путь истинный! – вздохнул Боня с видом человека, выполняющего тяжкий и неприятный долг. Драка сделалась совершенно неизбежной.
– Люцифуг! Помоги! – шепнула Эльза, наклоняясь к столу. Она знала, где я нахожусь в данный момент.
– Ну что Люцифуг! Чуть что, так Люцифуг! – заворчал я. – Не надо было нарываться! Боне полезно, чтобы его немножко вздули! – Конечно, я и сам собирался помочь, но можно же слегка поломаться?
– Люцифуг! Ну пожалуйста! – Не могу отказать, когда меня просит девушка, особенно такая хорошенькая, как Эльза. – Потом Боня рассердится и будет тебя мучить этими самыми словами…
Тьфу! А нельзя без угроз? Ладно, надо выручать недотепу.
Я поднялся из-под столика (все ноги затекли) и оглядел диспозицию. То, что Боне ни за что не выстоять, было ясно любому дураку. Часть посетителей трактира даже не собиралась смотреть на это избиение. Другие же отпускали шуточки в адрес обоих участников. Кто-то предложил поставить один к десяти на «нашего Ганса», но желающих поддержать пари не нашлось. А зря! Но они же не знали, что «наш Ганс» имеет дело не только с пьяненьким Боней, но и со мной!
Действовать надо было тонко и аккуратно. Едва краснорожий кавалер как следует размахнулся и его кулак с пугающей точностью и скоростью понесся по направлению к носу будущего святого, как я в самый последний момент перехватил его руку, а другой нанес ему короткий удар под дых. Драчун охнул и удивленно сел на пол. Еще бы, он даже не разглядел, как «этот хлюпик» умудрился его так уделать!
Вы думаете, Боня тоже удивился? Ничуть не бывало! Он был для этого слишком пьян и самоуверен.
– Как грешник может нанести вред тому, кому божественным провидением предначертано нести свет! – пробормотал он, активно тряся головой, словно соглашаясь сам с собой.
Пораженная публика начала проявлять к поединку повышенный интерес. По адресу краснорожего, которого здесь, похоже, хорошо знали, понеслись обидные замечания. Тот тяжело поднялся и, что-то прорычав, ринулся на Боню, теперь уже считая его вполне достойным оппонентом. Маленькая подножка – и драчун, не сумев остановиться, врезался в стол и подняться уже не смог.
– Я прощаю этого грешника! – важно заявил Боня.
– Прощаешь, и очень хорошо! А теперь пойдем! – затараторила Эльза, поняв, что настал самый подходящий момент для почетного отступления. – Нам уже комнату приготовили – отдохнешь, выспишься…
Но на пьяного Боню разумные доводы уже не действовали. Увидев, что перед ним столько потенциальных апостолов будущего великого учения, он расправил плечи, отхлебнул еще глоток для вдохновения и обратился к собравшимся.
– Вы все большие грешники! – безапелляционно заявил он. – И каждый из вас должен принести покаяние! Очиститесь от скверны! Прислушайтесь к моим словам, чтобы не пришлось вам гореть в аду за свою суетную и грешную жизнь! Каждый из вас подобен червю, пресмыкающемуся в навозе и отвергающему свет! Но я готов вывести вас из этого скотского состояния! Опуститесь же на колени и начинайте каяться!
Вам бы понравилось такое обращение? Ну, допустим, сидите вы себе в ресторанчике, никого не трогаете, а вас начинают ни с того ни с сего обзывать и требовать, чтобы отныне – никаких развлечений. Вместо этого становись на колени и кайся! Мне бы такое точно не пришлось по душе. А довольно грубому народу, собравшемуся в трактире, тем более. Стало ясно: мне предстоит большая работа.
– А ну повтори, чего ты сказал! – Какой-то особо обиженный верзила стал угрожающе надвигаться на Боню.
– Вы все большие грешники! И каждый из вас…
Ну все! Полный… успех! Бывший монах принял эти слова за чистую монету и стал добросовестно пересказывать свою блестящую речь по второму разу! Для тех, кто с первого раза не понял и еще не успел как следует обидеться! Вот честное слово, следовало его вздуть! Но Эльза просила… Да и неудобно бросать бедолагу!
О зубы верзилы я даже разбил кулак. В этот момент Боня как раз взмахнул рукой: то ли для того, чтобы не упасть, то ли ему взбрело в голову благословлять собравшихся. В общем, все, кроме Эльзы, посчитали, что удар нанес этот странный и такой безобидный с виду тип! Боня же ничего не заметил. Он стоял и кротко улыбался собравшимся, которые воспринимали это как насмешку.
В толпе зашушукались. Когда оказались повержены два лучших бойца, остальным стало немного не по себе. Я опасался, что они могут навалиться всем скопом. И тогда даже мне, несмотря на невидимость, придется несладко. Но до этого дело не дошло, спасибо Эльзе.
– Скорее назад! Вы что, не видите?! – воскликнула она. – Если он разойдется, то может всех здесь поубивать! Вы не знаете, каким зверем он становится, когда напьется! Сначала всех поучает, а потом… Это же… главный телохранитель графа! И его личный палач! – Ну молодец! Загнула так, что я бы не сообразил!
Собравшиеся попятились назад. То ли они испугались главного телохранителя, то ли, что более вероятно, не хотели связываться с графским приближенным. И правильно. А то вот так заметут да отдадут этому самому палачу. И Доказывай потом, что ты не знал и ничего плохого не хотел!
К счастью, на этот раз Боня дал себя увести наверх, в приготовленную комнату. Наш монашек был настолько пьян, что решил, будто Эльза говорит о ком-то другом. Он прихватил со стола недопитую бутылку и шел через людской коридор, блаженно улыбаясь и благосклонно кивая направо и налево.
– Какие здесь замечательные люди! – воскликнул он, едва за нами закрылась дверь. Надо сказать, что Эльза так спешила покинуть опасное общество, что едва не прибила меня дверью (вот она, награда за труды!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93