— Как прикажешь, княжна, — развел руками Перемет. — Должно быть, король и рыцари уже там.
— Да не должно быть, а точно! — уверенно заявил Полкан. — Ежели они, конечно, действовали согласно моим задумкам.
— Если бы они действовали согласно твоим задумкам, то еще три года собирались бы, — не удержалась княжна Ольга от привычной подколки.
— В любом деле сначала подумать надобно, — назидательно прогудел воевода. — А в нашем особливо.
Чумичка поднял с земли чудо-клубочек:
— Идите, куда он укажет. Сначала выведет на дорогу, а дальше…
— А, ну дальше ясно, — перебила Ольга.
— Летали, знаем, — добавил Полкан.
Иван-царевич с некоторым удивлением глянул на Чумичку, но ничего не сказал — он уже убедился, что все, что тот ни делает, в конце концов оказывается к лучшему, да и княжне со спутниками надежный провожатый сейчас был куда нужнее.
Ольга, Полкан и Перемет тепло попрощались со своими избавителями, Чумичка бросил клубок оземь, и тот покатился вверх по склону пригорка.
Когда все трое скрылись из виду, Иван спросил у Чумички:
— Стало быть, путешествие на Черную трясину придется отложить на потом? Клубочка-то теперь у нас нет.
— Обойдемся без клубочка, — ухмыльнулся колдун. С этими словами он вновь распахнул тулуп и, порывшись в одном из карманов, извлек горсть плоских камешков. Они были разного цвета, размера и формы, но объединяло их одно каждый имел посередине дырку.
Василий припомнил, что когда-то, будучи в Крыму, собирал такие же камешки на берегу, а те, у которых была дырка, почитались «счастливыми».
— Тряпки найдутся? — оборотился Чумичка к спутникам.
— Поищем. — Иван Покровский чуть не с головой залез в свой бездонный рюкзак и вскоре извлек оттуда несколько тряпочек, довольно прочных, хотя и не особо чистых. — Сгодится?
— Сгодится, — кивнул Чумичка. Он оторвал от тряпочки полоску, продел ее в камешек и завязал узелком. — Помогайте.
Боярин Василий и Иван-царевич присели прямо на вереск вокруг рюкзака и принялись старательно привязывать тряпочки к камешкам, еще не совсем представляя, для чего они это делают.
— Ну, в путь, — велел Чумичка, когда они подвязали около двух десятков камешков. Василий с Иваном-царевичем встали и следом за Чумичкой подошли к краю трясины.
— Следите, куда он упадет, — сказал колдун и, раскрутив в воздухе, закинул камешек далеко в Черную трясину. — А теперь идите за мной, но не уклоняйтесь ни на столечко. — С этими словами Чумичка отважно сделал первый шаг.
Боярин Василий нерешительно посмотрел на Ивана-царевича. Оба хорошо помнили вчерашнее, когда Василий и Грендель, выручая Покровского, сами едва не утонули в страшной трясине.
— Ну, где вы там? — крикнул Чумичка. Он уже углубился в трясину на несколько шагов и, к удивлению Дубова, вовсе не собирался тонуть. Правда, шел он медленно и, прежде чем сделать каждый следующий шаг, сначала осторожно касался поверхности кончиком башмака.
Василий мысленно перекрестился и сделал первый шаг. И сразу почувствовал, что ступает как бы по деревянному настилу — невидимому, но достаточно прочному. Детективу даже показалось, что «доски» чуть скрипнули, едва на них ступил Иван-царевич, навьюченный огромным рюкзаком.
По наблюдениям сыщика, «настил» был в меру широким — что-то около полуметра. Едва Василий чуть отклонялся от Чумичкиного пути, то ощущал, как «доски» как бы проваливались куда-то вглубь, и поскорее отходил от опасного края.
Когда они добрались до того места, куда упал камешек, Чумичка достал из-за пазухи еще один. Внимательно оглядевшись и по каким-то своим приметам определив нужное направление, колдун вновь кинул камешек. На сей раз он не ушел под воду, а зацепившись, повис на безжизненном кустике, торчавшем на темной кочке.
Чуть изменив направление, Чумичка уверенно двинулся в ту сторону, куда упал второй камешек. Стараясь не отставать, Василий и Иван отправились следом. Трудный и опасный переход продолжался.
* * *
Хотя день был уже в разгаре, в горнице Марфы царил полумрак — плотные занавески на окнах почти не пропускали света с улицы.
Княжна безмятежно спала, и домовому Кузьке стоило больших усилий привести ее в бодрствующее состояние.
— А? Что такое? В чем дело? — сонно пробормотала Марфа.
— Вставай скорее! — тормошил ее Кузька. — Твоему Виктору того и гляди башку отрубят, али повесят, как собаку, а ты тут почиваешь, будто медведь зимой!
— Какому медведю собака башку отрубит? — сладко потянулась княжна.
— Да не медведю, а Виктору! — нетерпеливо затопал Кузька. — И не собака, а рыцари! Ты одна можешь спасти его.
Тут только до Марфы дошло, в чем дело. Она решительно вскочила с кровати и стала одеваться.
— Быстрее, быстрее, — торопил домовой. — А то на самое отрубление и поспеешь!
Тронная зала, куда незаметно проскользнула Марфа в сопровождении Кузьки, была полна рыцарей. Правда, сам королевский трон пустовал, но слева от него, на небольшом возвышении, Марфа увидела Виктора. Он сидел на низенькой скамеечке с таким отрешенным видом, будто происходящее его вовсе не касалось.
А рыцари бурно спорили о том, что им делать с Виктором. Как поняла княжна из речей, мнения разделились: часть рыцарей, явно меньшая, ратовала за то, чтобы дождаться короля Александра и оставить участь Виктора на его усмотрение. Большая же часть склонялась к немедленной смертной казни, но и среди нее не было единства в способе исполнения — то ли повешением, то ли отсечением головы. Похоже, что именно благодаря этим разногласиям Виктор до сих пор еще был жив.
— Как же так! — громогласно возмущался господин Беовульф. — Мы тут, понимаете, старались, живота своего не щадя, освобождали королевский замок — и даже никому головы не отрубим? Ну нет, так я не согласен!
— А я считаю, что надо повесить! — спорил с ним почтенный Зигфрид. Виктор опозорил высокое звание и утратил высокую честь быть обезглавленным. Мое мнение — повесить его как обычного вора и убивца!
— Повесить! — закричали некоторые рыцари.
— Вы знаете, дорогой Зигфрид, как я вас уважаю, — вновь заговорил Беовульф, когда выкрики стихли, — но согласиться никак не могу. Виктор все же как-никак член королевской семьи. Что о нас соседи говорить будут?..
Масла в огонь подлил королевский повар, он же по совместительству королевский палач:
— Господа, решайте же скорее, что мне готовить — топор или веревку. А то у меня и в стряпной дел невпроворот!
— Вот видите, — подхватил дон Альфонсо, — из-за наших споров пострадает праздничный обед. Давайте отложим казнь до завтра.
— Сегодня! — решительно заявил Беовульф. — А то к завтраму у меня вся злость пройдет…
И тут раздался женский голос:
— Пожалуйста, пощадите его!
Зигфрид оглянулся на Чаликову, но та молчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61